Здорово! И уже тогда обе мечтали стать юристами! А я работаю на бирже. Брокером, – говорил дальше молодой человек, озираясь вокруг в поисках спасения. – Как насчет того, чтобы как-нибудь выбраться вместе перекусить?
И вместо того, чтобы мило улыбнуться и ответить: «С удовольствием, встретимся как-нибудь», я кивала и с готовностью вставала с места. Бедному парню приходилось вести меня в какой-нибудь ресторан неподалеку. Иногда мне казалось, что от меня таким образом избавляются, чтобы я не портила всей компании веселья. В ресторане беседа шла тоже по одинаковой схеме.
– Итак, Софи, где вы работаете? В одной из крупных юридических фирм в городе?
– Нет, просто в небольшой конторе и в маленьком инвестиционном клубе.
– Вы имеете в виду какой-нибудь клуб медиков или банкиров? – из вежливости спрашивал молодой человек после небольшого молчания.
– На самом деле в нем четыре домохозяйки, дамский парикмахер и две библиотекарши, – честно признавалась я.
– Семь маленьких пожилых леди? – следовало после долгого молчания. – Здорово. Послушайте, Софи, мне надо срочно позвонить, простите. Прошу вас, посидите одна, я скоро вернусь, – говорили мне. – Официант, еще один чай со льдом для моей спутницы.
Это было ужасно. Всего пятнадцать минут свидания, и от меня сбегали самым настоящим образом. Когда он возвращался, я делала то, что они хотели больше всего на свете.
– Ладно, Брендон, хватит обо мне. Расскажите лучше о вашей работе! – говорила я.
– Я работаю для небольшой группы частных инвесторов, – следовало в ответ.
Фактически, это были мои же слова, но говорилось это таким важным и загадочным тоном, что можно было подумать, что он работает на Рокфеллера или Билла Гейтса.
– Звучит достаточно интересно, – поддакивала я.
– Ох, не знаю, – скромничали в ответ. – Просто солидные старые семьи с деньгами.
И это было правдой. Все они были из старинных богатых семей.
– Довольно прибыльная работа, я думаю, – говорила я.
– Вы никогда не поверили бы, насколько, – уклончиво отвечали мне обычно.
Я верила, и никто из них не смог бы догадаться, сколько уже денег на счету у моих инвесторов и у меня лично.
– Ладно, хватит о делах. А что, если после обеда мы заедем ко мне? У меня новая стереосистема и много новых дисков. Послушаем музыку и потанцуем?
Иногда я соглашалась. Иногда это даже было волнующим. Однажды мне даже понравился один парень. Мы встречались с ним шесть недель, после чего он объявил, что едет в Лос-Анджелес к своей бывшей возлюбленной.
Но чаще это было скучно. Лучше бы я провела вечер одна дома с книгой. Иногда интереснее представлять в воображении достоинства своего поклонника, чем встречаться с кем-нибудь наяву.
Глава 19
НАЧАЛО ХОРОШИХ ВРЕМЕН
Если у кого-то нет личной жизни, лучше всего, я думаю, восполнять это, наблюдая за личной жизнью других людей. Это куда более волнующе, чем женские романы, ток-шоу или «мыльные оперы». Именно это, мне кажется, спасло меня от превращения в синий чулок или ухода в какую-нибудь секту.
Моим полем деятельности, конечно, был клуб. За прошедшее со дня основания время женщины сблизились и стали гораздо откровеннее друг с другом. Когда их состояние увеличилось, деловая часть заседаний стала более профессиональной и краткой, что оставляло больше времени для сплетен.
Заседания начинались в девять утра. После деловых вопросов какое-то время обсуждались суммы и места благотворительных взносов. Затем устраивалось традиционное чаепитие с пирогами или кексами, после которого шел вопрос о новых инвестициях. По идее, каждый член клуба должен был вносить по очереди одно предложение, но на практике чаще всего это делали Скай и Дебора, иногда Глэдис и моя мать, и очень редко все остальные.
У Скай давно закончился испытательный срок. Она вернулась в университетет, в котором училась блестяще, и являлась самым розоволосым членом всех инвестиционных клубов страны. Не было сомнений, что она сделает блестящую карьеру в одной из больших компаний Силиконовой долины.
Единственной ложкой дегтя для меня был ежемесячный отчет Вероники Харрис о балансе клуба. Мы по-прежнему не любили друг друга, но я ловко старалась избегать наших встреч и виделась с ней только в случае крайней необходимости, так что мы держали свою взаимную неприязнь под контролем.
Все остальное шло просто прекрасно, и к концу 1986 года все решили, что я должна работать на клуб один полный день в неделю. Женщины купили небольшой офис, два компьютера и мебель, так что теперь я именно там принимала их по деловым вопросам, а также работала с их документами каждый четверг по вечерам. Мне помогала Криста, мой секретарь по основной работе, которая собиралась замуж и зарабатывала деньги на свадьбу.
Чаще всего женщины приходили ко мне просто из вежливости, иногда от радости по поводу того, что у них есть личный адвокат. В любом случае их юридические проблемы пока были легкими, так что у нас оставалось время просто поболтать. Так как у меня почти не было личной жизни и обсуждать было нечего, мы обсуждали личную жизнь женщин клуба.
Вообще-то мне с детства все плакались в жилетку. Люди, которые что-то совершали, не важно, хорошее или плохое, почему-то неслись со всех ног ко мне рассказать об этом. Возможно, потому, что я никогда ни для кого не была конкуренткой.
Совершенно естественно, что ближе всех я сошлась со Скай. Мы были почти одного возраста. Я не так давно закончила университет, так что мы часто болтали о противных профессорах, тупых порядках, трудностях и прелестях студенческой жизни.
Но вдруг в июле 1986 года Скай пропала. Более того, она пропустила легендарное барбекю Четвертого июля, для которого женщины напекли столько вкуснятины, и не появлялась на заседаниях клуба еще четыре недели.
Разумеется, Скай была свободным человеком, но мы все равно беспокоились, особенно Марта, которая, я подозреваю, уже обзванивала больницы и морги.
Поэтому ничего удивительного, что, когда Кристи приоткрыла дверь вечером в первый четверг августа и объявила, что пришла Скай, я заволновалась и обрадовалась.
Я тут же выключила компьютер. Дело в том, что я проверяла счета, а это самая мерзкая работа, поверьте мне, поэтому я обрадовалась визиту Скай вдвойне.
Я не хотела показаться любопытной и назойливой, поэтому встретила Скай как ни в чем не бывало. Минут двадцать мы болтали, как обычно – о летних каникулах, выбранных ею предметах на осень в университете и новостях от Картера.
Затем Скай, которая рассказывала о какой-то интересной научной статье, вдруг начала туманно намекать на встречу с «кем-то». При этом она опять стала мямлить и заикаться, как бывало когда-то давно. Этого с ней не случалось уже довольно долго. Более того, было совершенно ясно, что она по уши влюблена в этого загадочного субъекта. Она выглядела лет на шестнадцать и вся светилась. Все счета тут же вылетели из моей головы, и на моем лице засияла идиотская улыбка. Я была очень рада за Скай. В конце концов я не выдержала.
