— Я просто вспомнила свой первый день, — говорит она со вздохом. — Боже, каким ты был говнюком. И мне нравится, что теперь я могу тебе это сказать. Даже не думай, что я позволю тебе забыть об этом хотя бы на секунду.
— И не мечтаю.
— Так как зовут новую девушку? — спрашивает она.
— Шошанна.
— Это ее имя, или ты просто так зовешь ее?
Я фыркаю.
— Тебе что, больше нечем заняться? У меня нет времени на… бессмысленную болтовню.
— Вообще-то нет. Мне нечем заняться, потому что ты держишь меня в своей башне, как какую-то принцессу, как птицу в золотой клетке, — жалуется она.
— Знаешь, сколько женщин готовы убить за то, чтобы стать птичкой в моей клетке?
— Уверена, их достаточно, Хадсон. Они стоят в очереди по всему твоему кварталу и за его пределами, — говорит она. — Но мне не нравится сидеть взаперти, и я схожу с ума от скуки.
— Возьми урок керамики. Я оплачу.
— Керамики?
— Или йоги.
— Ну, уж нет, — возражает она. — Я не настолько гибкая.
— Какая досада. Сходи на маникюр. На шоппинг. На бродвейское шоу. Я всё оплачу. Просто… найди себе занятие, — говорю я, вздыхая и щелкая мышкой.
— Ладно. Позову Изабель на ланч, — говорит она. — Над чем ты работаешь? Я слышу, как ты постоянно щелкаешь мышью.
— Над сараем для твоего отца.
— Да ладно? — удивляется она, смеясь.
— До свидания, Мари. Увидимся вечером. — Положив трубку, я качаю головой, обнаружив, что от сдерживаемого смеха у меня колит в ребрах. Эта женщина заставляет меня улыбаться. И смеяться. И пока я не разобрался, что чувствую по этому поводу.
Не ожидал, что до такой степени буду наслаждаться компанией Мари.
Не ожидал, что буду наслаждаться проведенным временем в Орчард Хилл, в Небраске, или что буду спать как младенец на этой узкой двуспальной кровати, прижимаясь своим телом к ней.
И уж точно не ожидал, что буду скучать по ней (и ее острому язычку), когда ее нет рядом.
Мой телефон вибрирует на углу стола.
Сиенна: Возвращаюсь из Парижа! Буду в городе в эти выходные. Перепихнемся?
Я: Занят. Прости.
Сиенна: Серьезно?
Сиенна: …
Сиенна: Хадсон?
Сиенна: Как хочешь. Многое потерял.
Сиенна: Тебе повезло, что у тебя большой член. Это единственное твое достоинство. Козел.
Месяц назад я бы ухватился за возможность провести ночь с Сиенной. Из всех девушек в моем телефоне она всегда была на первом месте. Я перестраивал весь свой график ради одного вечера с женщиной, чья сексуальная выносливость почти превосходила мою.
Но времена изменились.
Теперь я несвободный мужчина… хоть и всего на несколько месяцев.
Я жду, пока Сиенна успокоится и перестанет атаковать мой телефон, а затем выключаю его. Утро с постоянными перерывами — не самый лучший способ начать продуктивный понедельник, а мне нужно о многом позаботиться.
Закончив сарай для Абеля, я сохраняю файл и отправляю его по адресу, который на прошлых выходных он нацарапал мне на клочке бумаги.
Я пока не говорил об этом Мари, но, прежде чем мы уехали, Абель отвел меня в сторону и попросил дать ему слово никогда не причинять ей боль.
И я его ему дал.
Глава 15
Мари
— Где Марта? — Хадсон снимает пиджак, как только входит, перекидывает его через левую руку и направляется на кухню.
— Я дала ей выходной. — Перемешиваю овощи на сковороде. — Решила приготовить для нас ужин.
— Не стоило этого делать.
— Пары так делают. Готовят друг другу еду. Это всё ради практики и достоверности.
Его руки едва касаются моей талии, но лишь на мгновение. Если бы я не знала его лучше, решила бы, что он хотел поцеловать меня.
Но он знает, как я к этому отношусь.
— Может, подождешь меня в столовой? — спрашиваю я, выкладывая еду на тарелки.
Свечи зажжены, играет музыка, стол накрыт, а шторы раздвинуты, открывая прекрасный вид на сумеречный город.
Это самое романтичное, что может быть между нами, но меня это устраивает.
Спустя минуту я присоединяюсь к нему с едой, заняв место справа от него.
— Не знал, что ты умеешь готовить, — говорит он и берет вилку. Я уже налила ему бокал вина, а свой наполнила водой. Решила, что если буду опережать события, избавлю себя от очередных объяснений относительно того, почему я не пью. — Пахнет замечательно.
— Спасибо. — Я придвигаюсь ближе, наблюдая за тем, как он пробует первый кусочек, затем второй.
Сама не подозревала, что умею готовить, но имея в запасе лишнее время, я смогла просмотреть несколько приличных кулинарных видео на «Ютьюб», сходила в магазин органических продуктов на углу и вернулась обратно, чтобы успеть приготовить еду к его возращению.
— Через несколько дней мы уезжаем в Монток, — сообщает он спустя несколько минут.
— Я думала, это будет только в следующем месяце?
— Звонила моя мать и захотела все перенести. Видимо, она в режиме полной планировки вечеринки по поводу нашей помолвки, и в эту субботу в небольшом пляжном клубе есть свободное помещение для вечеринки.
— С ее стороны очень мило устроить для нас вечеринку. — Я накалываю на вилку небольшой кусочек брокколи. — Но не стоило этого делать.
— Хелена Резерфорд найдет любой повод устроить вечеринку. Это смысл ее жизни.
— Ты всегда называешь свою мать полным именем? — смеюсь я.
Он делает паузу.
— Теперь, когда ты на это указала, я и вправду склонен так делать, да?
Я киваю.
— Думаю, пока я рос, она никогда по-настоящему не была просто… мамой… Она всегда была такой властной женщиной, — признается он. — Просто… Хеленой Резерфорд.
— Или, может, это помогало тебе абстрагироваться? — пожимаю я плечами. — Уверена, в глубине души ты чувствовал себя брошенным ею.
— Неважно. — Он съедает еще кусочек, прежде чем дотянутся до бокала с вином и сделать два глотка.
— Тогда расскажи мне о Монтоке, — говорю я. — Кто там будет? Чем мы будем заниматься? Какой там дом? Чего мне ожидать?
— Там будут мои родители, конечно же, — сообщает он. — И Шеффилды. В одни из выходных приедут дяди и тети. Возможно, будет кто-то из кузенов и кузин. Друзья по соседству. Будет много народу. Не соскучишься. Наш дом — это настоящие произведение искусства, он принадлежит нашей семье уже несколько поколений. Ты не будешь разочарована.
— А как вы развлекаетесь?
— Там есть пляжи. Шикарные рестораны. Плавание под парусом. Водные лыжи. Живая музыка. Можно нанять частного шеф-повара. Яхтинг. Прыжки с парашютом. Верховая езда. Разжигание костров. Мари, ты можешь делать всё, что заблагорассудится твоему сердцу.
— Напомни-ка мне, как долго мы там пробудем?
— Четыре недели, плюс-минус. — Он делает очередной глоток, прежде чем посмотреть в окно. Вместо солнечного света здания укрыли темные тени, а уличные фонари начали мерцать и светиться. — Но время пролетит незаметно. Всегда так было.
После ужина мы берем посуду и уносим ее на кухню, он кладет свою возле раковины, прежде чем уйти. Включаю воду и хватаю бутылку моющего средства с нижней полки, наполняя раковину мыльной водой.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
Я приподнимаю бровь.
— Мою посуду.
— Марта может сделать это утром. — Хадсон машет рукой, начинает уходить, и, не раздумывая, я тянусь за выдвижным изливом и обрызгиваю ему спину.
Хадсон вздрагивает, когда холодная вода попадает в него, и, резко развернувшись, несется ко мне.
— Ах, вот как? Хочешь поиграть? — говорит он, смеясь и вырывая излив из моих рук. Повернув его в мою сторону, он мочит мою футболку, пока для воображения почти не остается места.
— Зачем ты это сделал? — Я притворяюсь, что злюсь на него, но на самом деле просто хочу повеселиться.
