- Ты собираешься куда-то? - она вдруг заметила, что Виктор до сих пор так и не разделся, хоть и вернулся домой раньше нее.
- Я? Нет, - растерялся он. Остановился. Задумался, уходя в нервную прострацию, так как даже в замершем виде продолжал раскачиваться с пятки на носок. Вздохнул, сделал еще шаг и потом, резко развернувшись к ней, заявил, - хотя да, собираюсь. Точнее ухожу. Совсем.
После, как все же решился на такую фразу, приосанился и осмелел. Уверенно с вызовом посмотрел на Инну. Явно собирался защищаться и выставлять аргументы на ее возмущения. Но она пока не успела осознать смысл сказанного. Теперь сама застыла и хлопала глазами. Странное заявление. Как? Куда? Почему?
- Почему? - сдавленно прошептала она.
- Я вернусь в семью.
- Какую семью? - разве не она ему не семья? - Вернешься к... - Инна подавилась именем бывшей супруги, не в силах его произнести, и по виду Виктора поняла, что угадала. - Вы же разведены, - нет, все же это абсурд какой-то. Она отказывалась понимать и принимать сказанную им дикость.
- Распишемся, - пожал он плечами.
Вот так вот легко и просто. Разведемся, распишемся, а Инна вообще тут не причем - она получалась для него перевалочный кемпинг. Теперь все стало определенно понятно - Виктор ее бросал.
- Это из-за Глеба что ли? - она пыталась сохранять цивилизованное спокойствие, хотя руки дрожали - они просто ходили ходуном. Этот сопляк добился все-таки своего? Вынудил отца повестись на капризы?
Витя кивнул:
- Из-за Глеба, и вообще...из-за детей, - тут он словно поперхнулся, сглотнул и продолжил, - из-за детей, у нас еще будет ребенок.
Ребенок? Инна опешила.
- Бред какой-то, - только и смогла прошептать.
Вот так вот сразу осознать и принять эту новость не получалось. Какой ребенок? Откуда? Нет, она, конечно, знала откуда берутся дети, но как... Как так получилось? Выходит, Виктор снова был с женой? Он с ней спал? И с ней и с Инной? В одно время! Как он мог? Как вообще так можно?
Мир рухнул. Ее любимый, тот которому она всецело доверяла и даже мысли не допускала о возможном предательстве, оказывается ее обманул. И он еще смел изводить ее ревностью и претензиями? Сколько вымотал нервов из-за какой-то надуманной ерунды. А сам! Изменил. Предал. И теперь еще бросает, как ненужную надоевшую вещь. Зачем было говорить о любви? Зачем обещать? Строить планы. Собираться заводить семью, детей.
- А я? - Инку охватила паника. Виктор молчал. Он не знал, как можно еще понятнее объяснить, что этот человек ему больше не нужен. - А если у меня тоже ребенок? - гневно и требовательно прокричала она. Пусть в последние два случая у них был прерванный половой акт, но до этого, больше чем неделю назад, она могла тоже забеременеть. Идею заделать малыша они так ведь и не бросали. Инну вдруг внезапно затошнило от этой мысли.
- Уже полгода ничего не получалось и в этот раз ничего не будет, - что интересно, Виктор в этом был совершенно уверен.
Ничего не получится? Откуда такая уверенность? Как раз все обычно бывает наоборот.
Внезапно вспомнилась бытующая в народе закономерность - именно при расставании такие сюрпризы и случаются. Как будто будущее дитя пытается всеми правдами и неправдами воссоединить бывших влюбленных, сделав их будущими родителями. Такая внезапная мысль еще меньше воодушевила Инку. Стало еще хуже. И страшно. Очень страшно. Страх затмил все обиды.
- Ты не можешь меня бросить.
- Я ухожу. Инн, прости, но я действительно ухожу. Не надо истерик.
- Я и не истерю, - как ни странно, совершенно спокойно ответила она, - ты не уйдешь, не надо делать из себя героя, пусть она делает аборт.
Она говорила ужасные и некрасивые вещи, но ведь и от нее в случае чего ждали именно этого.
- Не сделает. Исключено. Тем более уже больше трех месяцев.
Что больше трёх месяцев? Срок?
- Сколько? - Инка выпучила глаза.
- Четырнадцать недель.
Четырнадцать?! Инна мысленно стремительно отсчитывала время назад. Июль? Или даже июнь. Это тогда, когда он спонсировал поездку этой сучке? Здорово! Слов просто нет. Отправил милую на курорт. Денег отписал, да еще и трахнул в придачу. Кстати, где гарантия, что она не на море этот подарок там себе нагуляла.
- И когда ты узнал?
- Какая разница?
Да, разницы теперь, вообще-то, не было никакой. Итак понятно, что на прошлой неделе узнал. Ровно тогда, когда поймал хандру и стал вести себя с Инкой осторожно. Бывшая супруга - стерва, все просчитала. Молчала до последнего, до тех пор, пока ничего уже нельзя стало исправить. Мудро и хитро. Раз, раз, лёгким движением руки... Хотя нет, не руки, а чем-то другим, и теперь она уже снова будущая жена.
- Я тоже не буду делать аборт, - заупрямилась Инна. Это еще большой вопрос, кого Виктор в итоге выберет. Ту исхитрившуюся шантажистку, с которой однажды у него ничего не получилось, или ее, Инну - умницу и красавицу. У Инны с Виктором размолвок глобальных еще не было, чтобы вот так вот все без сожаления ломать. Или было? Или...
Посмотрела с вызовом на Виктора, хотя на самом деле, скорее всего, затравленно, а он невозмутимо пожал плечами.
- Как хочешь. Твое дело. Буду платить алименты, - каплю благородства он за собой все же оставил, - если ты конечно беременна... И... от меня.
Тут следовало бы залепить пощечину, но Инка просто онемела и сидела в оцепенении не в силах двинуться. Виктор нес полнейшую ересь. Очень болезненную ересь. Ересь! Потому что он не думал так. Он не мог так думать! Она это прекрасно понимала. Уж за два года совместной жизни она в состоянии была хорошо узнать человека. Такие слова и такое поведение не были свойственны ему, просто он защищался. От ситуации, от обстоятельств, от навалившихся проблем. Рассчитывал перерубить все за один раз, а не вскрывать постоянно один и тот же нарыв, затягивая расставание. Так будет проще. Потому рвал без оглядки, сделав наконец за эту неделю свой выбор. Виктор, он не плохой. Его можно понять. Но, черт возьми, как все это невыносимо больно.
Он ушел.
Глава 12
Инна до конца не верила в реальность происходящего. Казалось все глупой ошибкой или даже злой шуткой. Она наивно надеялась, что завтра или в скором будущем все образуется. Виктор еще раз все хорошо обдумает и вернется. Невозможно восстановить однажды все разрушенное, он сам должен это понимать. Он уже не будет счастлив с бывшей женой и вскоре сам все это осознает. О факте существования новой жизни уже зародившейся у ее любимого она старалась не думать, так же как и о возможной своей беременности. Потому что, как только она начинала допускать такую мысль, ее начинало очень сильно подташнивать. Становилось еще хуже, и она спешила укрыться в кокон незнания и неверия. Вакуум, образовывающийся в голове, спасал. Так прошла ночь в полной прострации и тишине. Она бродила из угла в угол. Сидела. Лежала. Пыталась заснуть, но глаза не закрывались. В сотый или уже в двухсотый раз брала в руки телефон, но там так и не появлялись никакие новые сообщения. Виктор молчал. Молчала и она. Снова вставала и снова бесконечно курсировала по их маленькой съемной квартирке из комнаты на кухню и обратно, иногда вставала возле окна и бесцельно вглядывалась в мокрую унылую темноту. Погода скорбела о несправедливости судьбы вместе с ней. Это неправильно. Это не так. Ничего ужасного у Инки не произошло, она не могла попасть в такую нелепую ситуацию. Виктор никогда не был подонком, он всегда поступал со всеми честно и благородно. Поэтому и ее он не мог так легко и просто вышвырнуть из своей жизни, растоптать и уничтожить. Не мог. И опять она утыкалась в подушку, крепко жмуря глаза и блокируя все мысли. Надо просто уснуть, а завтра обязательно сработает народная мудрость, и утро непременно будет мудренее вечера.
Виктор еще придет. Не просто придет, а приползет, и прощения будет просить. В этот раз обязательно попросит. Она не позволит ему молчать. Пусть кается и умоляет, и только потом она простит. Конечно, простит. Как иначе? Она же его любит, а любовь прощает все. Потом они вместе найдут выход из создавшейся такой дурацкой ситуации, и все будет хорошо. Обязательно будет.
