— С божьей помощью и мамой, мне удалось избежать тюрьмы. Она умоляла меня вылечиться. Предложила оплатить лечение, угрожала поехать к тебе и рассказать всю правду, умоляла отца дать денег, но как ты знаешь, он сам пил. Каждый день, я потихоньку превращался в него и был слишком потерян, чтобы это заметить. Однажды, я спал на койке какой-то девушки, которую встретил в баре, и тогда меня нашла моя сестра. Она сказала, что у моей мамы случился внезапный разрыв аневризмы сосудов головного мозга, и она умерла прошлой ночью.
Теперь я уже не могла сдержать слез. Взросление для Зака оказалось очень тяжелым. Его отец был жалким алкоголиком, который избивал мать. Наконец, когда Зак стал чуть постарше, она устала от побоев и выкинула его отца из дома, работая, что есть мочи, чтобы растить в одиночку Зака и его сестру, Тару, а также обеспечить им достойную жизнь. Отец Зака постоянно ему что-то обещал, но обещания эти так и не выполнял. Мать же никогда не жаловалась на его отца. Она просто еще больше работала, чтобы дать ему то, что не смог дать отец. Оглядываясь назад, мне кажется, что она любила Зака даже слишком сильно, и в свою очередь, дала толчок к тому, чтобы он стал своим отцом. Зак был настоящим маменькиным сынком. Я и представить себе не могла, как ее смерть повлияла на его и так неустойчивую жизнь.
— Я правда изо всех сил старался не пить следующие несколько дней. Помогал Таре организовывать похороны и натянул улыбку на лицо для бабушки, но все стало слишком тяжело, и я ушел в запой в ночь перед похоронами. Следующее, что я помню – как проснулся от громкого стука в дверь. Я открыл ее, и Тара накинулась на меня с кулаками. Она била меня в грудь и ударила в живот. Затем отступила и плюнула мне в лицо, — его голос дрогнул, когда я проглотила всхлип. — Ее парень, Тони, схватил ее за плечи и оттащил, пока я вытирал плевок футболкой. Она кричала на меня, но все слова смешались вместе. Тогда она развернулась и зарыдала, уткнувшись Тони в грудь. Я спросил его, что, черт возьми, происходит, а он посмотрел на меня и сказал, что они пытались привести меня в чувство часами, но я был в усмерть пьян. Я проспал похороны собственной матери.
Всхлип, который я старалась подавить, прорвался наружу, как только я попыталась закрыть рот рукой. Потянувшись, Зак схватил со стола салфетку и передал ее мне, вытирая глаза.
— Не стоит и говорить, что именно в тот момент, я понял, что оказался на дне. Я был настолько эгоистичным алкоголиком, влюбившимся в бутылку, что не только потерял своих детей, но и пропустил похороны собственной матери. На следующий день, я отправился на реабилитацию, которая продлилась проклятых полгода. Пока я находился на лечении, умер и мой отец, но я решил не ехать на похороны. Мне казалось, что, таким образом, я предам свою мать.
Глубоко вздохнув, я попыталась переварить все, что он мне только что сказал.
— Мне жаль, что так произошло с твоей мамой, Зак. Я знаю, как сильно ты любил ее, — дрожащим голосом, наконец, сказала я.
— Спасибо, — на его губах мелькнула фальшивая улыбка. — После реабилитации, моя жизнь полностью изменилась. Я стал постоянно работать над собой, пошел в медицинскую школу, чтобы стать фельдшером и взял курс программы «зависимых» здесь, в больнице. Я очень хотел, чтобы в моей жизни появилась стабильность. Моей целью стало найти свое место в жизни и вылечиться, а потом увидеть тебя. Я подумал, что к тому времени ты уже, наверное, выйдешь замуж и родишь еще детей или что-то вроде этого. Я не хотел причинить тебе боль, но надеялся, что в какой-то момент я смогу заслужить твое доверие и принимать какое-то участие в жизни девочек, — его губы задрожали. — Пожалуйста, Кейси, я не хочу быть как мой отец.
Я сидела потрясенная. Не совсем это я ожидала от него услышать – точнее, совсем не это. Я думала, что он скажет мне о том, как был глуп, молод и эгоистичен и в каком-то смысле, так оно и было, но все оказалось гораздо сложнее. Затем я сделала кое-что, что было мне вовсе не свойственно. То, что потрясло меня до глубины души.
Без задней мысли, едва ли осознав, что делаю, я протянула к нему руку и положила поверх его.
— Мне тоже нужна стабильность. Мы все выясним… постепенно.
Глава 12
Броди
— Черт возьми! Они что, в колледж идут? — я уставился на бесконечный список школьных принадлежностей, задаваясь вопросом, на фига близняшкам две коробки карандашей по пятьдесят штук. Каждой.
— Добро пожаловать на школьный шоппинг, — засмеялась Кейси, подходя, и беря тележку.
Я посмотрел вниз, на тележку, а затем снова на нее.
— Не думаю, что здесь все поместится.
Она широко улыбнулась, и покачала головой.
— О, мой милый, ты даже не представляешь, насколько все запущено. Девочки, идите сюда! — вернув плюшевых зверят, с которыми играли, на свои места, Люси и Пайпер вприпрыжку направились к нам.
— Им по шесть. На фига девочкам столько карандашей? — следуя за Кейси, пробубнил я себе под нос. — Мне вот двадцать семь. Я бы за всю жизнь их все не использовал.
Когда мы добрались до второй части списка, я развлекался пуще малышек, бросая в корзину все, что попадалось под руку.
— Броди, нам нужны обычные мелки, а не с блестками, — заглядывая в тележку, нахмурилась Люси.
— Ой, а я взял с блестками? — схватив шесть пачек обычных мелков, я закинул их в корзину. Люси потянулась за блестящими, и собиралась было положить их обратно, но я остановил ее. — Стой. Эти мы тоже возьмем, — и подмигнул.
Вернувшись вместе с Пайпер из «дамской комнаты», Кейси заглянула в корзину, и глаза у нее стали по пять копеек.
— Ого!
— Ага. Мы тут развлекаемся, — засмеялся я.
Кейси потянула меня за футболку, в сторону от девочек.
— Броди, слушай. Я ценю, что ты проводишь с девочками время, и не даешь им скучать, но я не миллионерша. Я не смогу позволить себе купить все это.
— И не надо. Я сам куплю своим девочкам школьные принадлежности.
— Я так не могу.
— Кейси, я когда-нибудь указывал тебе, как распоряжаться деньгами?
Закусив губу, она покачала головой.
— Тогда поступай так же. А то меня обижают все эти разговоры, — я нагнулся и чмокнул ее в нос. — Я кайфую от этого. Не мешай мне.
Пока она не успела завязать спор, я развернулся к Люси и Пайпер.
— Итак, близняшки. На чем мы остановились?
Мы прогуливались по Таргету [американская сеть магазинов розничной торговли], пока полностью не забили тележку школьными принадлежностями, новыми рюкзачками и туфельками с блестками на маленьком каблучке. Конечно, этого не было в школьном списке покупок, но едва заметив их, у Люси и Пайпер загорелись глазки. И это все, что требовалось.
— За все 312 долларов, — произнес кассир.
Я слышал, как Кейси тихонько ахнула, вытащил кредитку и, глазом не моргнув, провел ей по считывающему устройству. Мы направились к выходу, когда к нам неуверенно подошли двое мальчишек.
На вид им было около десяти, и было видно, что они ужасно нервничают. Один из них открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же замолчал. Второй подтолкнул его локтем, и первый заговорил:
— Эм, вы… Броди Мерфи?
Я отошел от Кейси и девочек, и нагнувшись, оказался практически наравне с мальчиками.
— Да. Как тебя зовут?
— Эм, Коул.
— А тебя? — я посмотрел на его друга, но тот оставался молчалив. Он уставился на меня, часто моргая из-за очков в черной оправе, а рыжие волосы упали мальчику на лицо.
Коул толкнул его в бок.
— Это Дилан. Эм, можно ваш автограф?
— Без проблем. Что подписать?
— Вот, возьмите, — женщина, которая, как я предположил, была матерью обоих мальчишек, вышла вперед и дала мне листок и ручку.
— Спасибо, — взяв бумагу, я аккуратно разорвал ее пополам. — Коул, говоришь? — он стал кивать, как китайский болванчик.
