Я, быстро доев свой салатик, побежала вмешиваться в конфликт, там запахло смертью и кровавой местью любовнику.
Пробежав в припрыжку, на свих каблуках через весь зал, я забрала пальто в гардеробе, и уже собиралась выходить, как наткнулась на запыхавшегося Демьяна.
Всё такой же уставший с небрежной щетиной на лице, что делало его ровесником Лины. Безмерно мной любимый и совершенно родной. Я проехалась ладонью по его колючей щеке и поцеловала мимолётно в губы.
Дрожью рассыпался по телу фейерверк удовольствия.
На лице Дёмочки с печалью отобразилась неподдельная любовь и умиление. Он неожиданно расслабился телом и ласково прошептал:
– Малышка, мы уезжаем…
– Пойдём, там убивают, – я схватила его за руку и потащила за собой наружу.
Дёма растерялся. Нахмурив брови, выбежал за мной.
Картина была вполне в духе драматического жанра. Тощего, слабого Пашку свесили через ограждения палубы, вниз головой.
– Будешь знать! – победоносно визжала рыжая.
– Ты знаешь, кто мой отец?! – почти таким же истерическим высоким визгом общался Паша со своим обидчиком.
– Рыбам расскажи, – пробасил громила и отпустил Егорова.
Рыбы в нашей реке не водится. Придётся Паше мусору на дне рассказывать, кто его папочка. Потому что, каким бы говницом он не был, всплыть он не сможет.
– Он плавать не умеет!!! – закричала я, подлетая к перилам.
Я знала это. Мы с Пашей не были близки, но при знакомстве сразу рассказали у кого что. Он знает, что у меня клаустрофобия, я в курсе, что он не умеет плавать и нырять боится.
И даже удивительно, что Паша пригласил меня в такой ресторан. Кушать у воды? Либо действительно был сильно расстроен, либо щекотал себе нервишки.
Оказавшись в экстремальной ситуации, человек остаётся один на один со своим внутренним миром, где иногда живёт совесть и человеческая душа. И мы не знаем, как поведём себя в той или иной ситуации, пока не столкнёмся лицом к лицу с опасностью.
Я точно знала, что должна это сделать. Нырнуть и вытащить Пашу. Но так сильно боялась, что руки дрожали, когда расстёгивала пальто и полезла к бегунку на молнии сапог. Старалась справиться с навалившимся кошмаром, повергающим меня в шок и трепет.
Если честно, то я посещала бассейн, чтобы не бояться нырять. У меня получалось справиться со страхом. Но то освещённый, тёплый бассейн. А внизу была ледяная чёрная гладь реки, по которой стелились круги от упавшего в бездну Паши К.
– Реально не умеет, – безразлично констатировал здоровый парень, выкинувший Пашку в воду, и плюнул в реку.
– Не вздумай, – дёрнул меня от ограждения Дёма.
Он уже был раздет. Только и мелькнули передо мной брендовые боксёрки и волосатые ноги. Демьян нырнул в реку следом за Егоровым.
Народ сбегался со всех концов. На набережной подняли панику. Море вопросов: «Что случилось?»
Бандит, совершивший акт насилия над Пашей, быстро ретировался и исчез в толпе. А рыжая, осознавшая всю жестокость ситуации, заныла и, сунув, все пять пальцев, в свой большой рот, отчаянно разрыдалась.
Сердце замерло. Я не двигалась и почти не дышала. Выпучив глаза, смотрела на воду, ожидая, что Дёма вот-вот выплывет. И мне было уже неважно с Пашей или нет. Чёрная пучина поглотила моего любимого сводного брата. Нет!!! Не брат он мне.
Он мой любимый мужчина!
* * *
Я заныла, чувствуя, что пора дальше раздеваться и нырять следом.
Но тут Демьян показался на поверхности воды. Он держал Пашу за подбородок предплечьем и неумело спасал утопающего, маясь и пытаясь не уйти на дно.
– Дёмочка, Дёмочка, – плакала я, от пережитого кошмара.
Быстро собрала его вещи и понеслась в сторону трапа. Вылетела с корабля на пристань. Цокала каблуками по каменным плитам и смотрела, как люди помогают Демьяну вытаскивать Пашу на дорожку.
Перед глазами моими, как на стекле от капель дождя, всё смывалось и переливалось отблесками фонарей. Я плакала, пытаясь уговорить себя, что всё хорошо с моим Дёмочкой.
Он красавец!
Мой Демьян –Аполлон Бельведерский. И писюн под трусиками после холодной воды, прямо, как у древней статуи.
Я бросилась ему на шею. Мой холодный! Мой сладкий герой!
– Дёмочка, Дёмочка, – рыдала я.
– Всё хорошо, малышка, – посмеивался Демьян, но не так, как раньше. Без издёвки, с ласковой любовью в словах. Приобнял меня.
Я помогала ему одеться. Шмыгала носом, застёгивала пуговицы на рубахе. А он мне улыбался, с трудом мокрыми ногами залезая в штанины.
Пашу откачали. Он лежал на дорожке в окружении людей и был похож на окуня, которого вытащили из воды. Глаза вылупил и ртом хлопал.
– Трезвит! – крикнул Паша и почему-то рассмеялся. На нём повисла рыжая девушка.
Дёма вступил в свои туфли и взял меня за руку, повёл в сторону стояки для машин. В своих ладонях, я растирала его ледяные пальцы. Смотрела с глубокой влюблённостью на его бледное в свете фонарей лицо. Такое правильное и строгое. И сам он весь правильный и строгий до мозга костей.
Молча сели в его машину. И улыбались. Он иногда отрывал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на меня.
– Что случилось? – не хотелось портить ласковую атмосферу в машине, но он меня напугал своими воплями в трубку.
– Люди, что обворовывали нашу фирму, это люди Егорова. Так что свадьбы точно не будет.
Те, кто знают, как страшно воюют бизнесмены между собой. Какой ужасной бывает конкуренция и результаты вражды. Точно назовут это войной. А на войне все средства хороши. И только война покажет истинное лицо, каждого из её участников.
Демьян знал, что Паша сын того, кто пытается разорить нашу фирму. И не задумываясь, спас ему жизнь.
Это высший пилотаж человечности.
Я даже себе вопрос не стала задавать: я бы так же поступила? Итак, сомневалась у борта, прыгать следом за Пашей или нет. И это я ещё не в курсе была, что Егоров старший к нам банду закинул в корпоратив.
Дёма резко притормозил, чуть не сбив выпавшую на проезжую часть бабулю. Она вроде и не заметила, что её почти задавили, прошагала дальше. Машины с визгом тормозов останавливались и сигналили смертнице, которая шуровала с котомкой дальше.
– Ты не спал, – заключила я, когда Дёма отхлестал себя по щекам. Если уж ледяная вода его в себя не привела, то это точно не поможет. – Ты так и не снял квартиру?
– Нет, так и тусуюсь у родителей, – тихо ответил он.
Это час езды от центра города.
– Ты не доедешь. У меня ночевать будешь, – строго сказала я, голосом, не терпящим отказа.
Дёмка расплылся в улыбке. И я заодно с ним.
– Мне опять придётся трусы у тебя сушить, – рассмеялся он. – Ты только в офис их не приноси.
– Ладно, – я была очень счастлива рядом с ним. – Дам тебе сегодня шорты, а не юбку.
Что-то совместный сон предполагал. Потому что когда Дёма поставил машину около моего дома, мы обнялись. Вдвоём вошли в подъезд, где Дёмка навалился на меня. Он так устал, что был вынужден падать на стену, стараясь не придавить меня.
– Боишься меня? – тихо прошептал Дёма, забирая у меня ключи от квартиры.
– Да… немного, – ответила я, не открывая глаз. – Нет, обманываю. Хочу, чтобы ты меня так прикрывал.
– Я тебя во всём прикрою, – он отпрянул и открыл входную дверь.
Такое тепло поселилось на сердце. Мне было очень хорошо. Пока Дёма принимал душ, я переоделась и поспешила мужчине приготовить ужин.
С кухни наблюдала, как он прошлёпал в одном полотенце на бёдрах к моей кровати. Покраснела, улыбнулась. Сейчас я его кормить буду.
Очень старалась. Наваяла горячие бутерброды, потому что мужской еды в моём доме не предусмотрено. Вряд ли Демьян обойдётся баночкой йогурта.
Довольная прибежала звать гостя к столу, а он спит.
Вырубился Дёма прямо в моей кровати. В этот раз на подушках и под тёплым одеялом. Ровно лежал Аполлон Бельведерский. Бледный, как мраморное изваяние. И в этот момент даже борода его не портила.
