К тому же, его интересовала только одна девушка на этой планете, которая, к счастью, теперь была его девушкой.
Не так давно этот парень умудрился поцеловаться со своей Ритой прямо в школьном коридоре. И вот тогда вместо нотаций я презентовала ему весьма душевный разговор, после чего Женя регулярно сам напрашивался на подобное. А я ничего против не имела.
И сейчас, в очередной раз, перед уроком Ковалевский успел получить несколько минут общения со мной.
— До сих пор не поздравил вас со свободой от гипса, — обратился ко мне Женя. — Я знаю, какое это счастье, когда можно снова спокойно двигать руками. И ногами.
Я поняла, что он имел в виду свои футбольные травмы. Страшно представить, что пережил он сам со своим коленом.
— Спасибо, Жень, мир реально стал лучше, когда рука вернулась в норму. А как у тебя дела?
— Меня пригласили на семейный обед к Рите, — сообщил Ковалевский, как обычно, полусидя на парте перед учительским столом. Но для понимания, я обычно точно так же облокачивалась на стол, где лежали тетради и учебники. Парень не боялся говорить со мной на личные темы, хотя ничего слишком откровенного, секретного не упоминал. Он просто делился со мной тем, что его волновало.
— Ты нервничаешь?
— Есть такое. Вы же знаете, я в глазах родительско-учительского поколения не самым лучшим образом выгляжу.
Это точно. И вот простой пример: у нас в школе существовало некое распоряжение о ношении формы, но Женя достойным аплодисментов образом его игнорировал. Сейчас он был одет в голубую рубашку и довольно светлые клетчатые брюки. И все это под кроссовки, разумеется. Завучей это ужасно бесило. А я могла только удивляться реакции своих старших коллег на небольшой подростковый бунт.
— Попроси совет у старшего брата, — сказала я и тут же обругала сама себя.
Где моя корона за титул «Мисс железная логика»? Вчера просила Артёма не упоминать меня в разговорах с Женей. И что я сделала сама, едва заговорив с младшим Ковалевским? Правильно, упомянула Артема. На мое счастье, Женечка ничего не заподозрил.
— Уже попросил. Он сказал включить всю серьезность, какая у меня есть, когда начнётся родительский допрос.
— Я не сомневаюсь, что ты с этим справишься, — приободрила я парня. — Поверь, Рита будет переживать не меньше тебя. И поддержать ее — это твоя задача.
— Да я уже понял. Знаете, я до сих пор иногда не верю, что она — моя девушка.
— Почему?
— Рассказать, что мы сделали в день знакомства на подготовке к школе? Я стащил ее раскраску и подрисовал усы и рога принцесскам.
— И какой же была месть? — поинтересовалась я, понимая, что даже маленькая Рита не простила бы подобного Жене.
— Пока я был в сменной обуви, она так завязала шнурки на моих ботинках, что домой в них пойти я не смог. И потом ещё Артема упрашивал помочь развязать. Нам с Ритой было по шесть тогда. Блин, получается, мы уже почти десять лет знакомы!
Я кивнула, подтверждая мысли Жени о том, что десять лет — срок довольно большой, и это вполне нормально, когда за такое время происходят перемены в жизни.
Иногда они, правда, происходят и за месяц, и Виталина Сергеевна — прекрасный тому пример. Вот бы ещё разобраться с теми последствиями, что подарил мне незабываемый гипс на левой руке.
Теми последствиями, что так болезненно отдавали в левую половину грудной клетки даже сейчас, когда я старалась ни о чем не думать.
Глава 22
Кирилл продолжал звонить в течение всего дня, а я лишь каждый раз сбрасывала его звонок. Я почему-то боялась разговаривать с ним. А вдруг он скажет, что это все правда? Что та дама из телефона — действительно его девушка, а я ему не нужна? Ведь такое бывает. Люди иногда обманывают друг друга, не заботясь о чувствах другого человека. Мог ли Кирилл так поступить со мной?
Я не знала.
Но при всем этом желание увидеть его оказалось таким сильным, что я думала о нем едва ли не каждую минуту.
Судя по регулярным звонкам, господин доктор сегодня не работал. И когда он набрал меня в двадцать какой-то по счету раз, я все-таки приняла звонок.
— Виталин, привет, а что случилось-то? — с ходу принялся выяснять недовольный Воскресенский. — Вчера ты не ответила, сегодня вообще сбрасываешь звонки.
— Привет, — невнятно прошепелявила я, чувствуя, как в горле что-то сжимается. — Нам поговорить нужно. Только давай не по телефону.
— Ты что-то пугаешь меня своим голосом. Но мы встретимся, конечно. Когда ты сможешь?
— Через час.
— Хорошо, я жду и очень надеюсь, что ничего серьезного не случилось.
«Ну как сказать, кто-то считает себя твоей девушкой, и это не я», — промелькнула мысль в моей голове.
Почему было с ходу не спросить? Меня же раздирали сомнения, а я продолжала игнорировать ситуацию. Мне не хотелось выяснять по телефону. Хотелось смотреть в его глаза, когда он будет отвечать на мой вопрос.
Черт, на самом деле, все намного проще. Мне просто опять хотелось его увидеть. Он меня загипнотизировал.
Я сходила с ума от мысли, что та девушка из телефона сказала правду. Но лучше было бы узнать все прямо сейчас, и я поехала на встречу с Воскресенским, не зная, с какими чувствами останусь после этого вечера.
***
Мы сидели за небольшим столиком в углу зала того самого кафе, где должны были провести время ещё в субботу. Я уже пять раз обмотала спагетти вокруг вилки, продолжая крутить прибор в руке. Кусок в горло не лез, если честно. Воскресенский все видел, но никак не комментировал. Мы с Кириллом молча смотрели друг на друга, а я собиралась с мыслями, чтобы задать ему мучавший меня вопрос.
— Ты знаешь, что я звонила тебе вчера? — в итоге спросила я.
— Да, Арина сказала, что ты звонила, пока я был у главврача.
— Арина? — переспросила я. Вот и выяснили, как зовут эту девушку. «Его» девушку, как она выразилась.
— Медсестра, она раньше со мной работала. Сейчас моя постоянная медсестра ушла в отпуск, Арина ее заменяет. Обычно я разрешаю ей отвечать на звонки по работе на моем телефоне, если вдруг меня нет в кабинете.
— Но я ведь звонила не по работе!
— Ты чего так злишься? Не обижайся на неё, она же ничего плохого не сделала.
«Ага, это ты так считаешь», — успела подумать я.
— Что ещё она тебе рассказала? — спросила я вслух, наконец отправляя перегруженную спагетти вилку прямо в рот.
— Сказала, ответила звонившей мне Лине, что я не мог говорить, но звонок прервался.
Зря я начала есть, ох как зря. Чуть не поперхнулась от этой фразы!
— Я записана у тебя «Линой»? — откашливаясь, спросила я.
Он кивнул. Воскресенский все ещё не понимал, в чем подвох. Пора было уже сдать с потрохами его дорогую медсестричку. И я собралась с силами, чтобы отбарабанить короткую речь:
— А мне она сказала, что она твоя девушка.
Теперь уже Кирилл чуть не подавился чаем, который пил в этот момент.
— Девушка? — переспросил он, непонимающе вскинув брови.
— Ты же обещал быть честным со мной.
— Ты веришь ей, а не мне, что ли? Лин, я понимаю, ты в шоке. Слушай, но это же полный бред. Не отрицаю, что у нас с Ариной когда-то очень давно была интрижка, по-другому и не назовёшь. Мы разошлись быстро и с миром, как я думал. Вот же стерва! Ей лучше держаться от меня подальше в ближайшей смене.
— Скольких девушек из больницы ты успел осчастливить своим вниманием? — смотря с вызовом в его глаза, спросила я.
— Тебе правда важно знать, что было у меня до тебя? — похоже, он возмутился этому вопросу. И в чем-то он был прав, но отступать мне уже было поздно. — Если что, я не переимел всех медсестёр, не волнуйся.
— Эта Арина все ещё строит на тебя планы, да? Раз считает возможным так нагло врать незнакомому человеку.
— Я устрою ей «сладкую жизнь», обещаю. Знаешь что? Ещё год назад я дал всем понять: никаких отношений на работе. Это геморрой настоящий, особенно в коллективе, где много женщин.
