Я качала головой, и говорила:
– Нет.
– Зря.
Никому я ничего говорить не собиралась, ни хвастаться, ни цену себе набивать. Меня и без того всё устраивало. Первый год моей жизни в Москве прошел для меня увлекательно, беззаботно, в мечтах и планах. Только Альбина, время от времени возникая в моей жизни, не уставала удивляться тому, что я ни с кем не встречаюсь.
– Настя, ты же симпатичная, умная, с квартирой… – Аля расхаживала по моей двушке, в которой я успела сделать небольшой ремонт, поменять кое-какую мебель и обустроить быт под себя. – Всё у тебя есть. А парня почему-то нет, – удивлялась старшая сестра. Обернулась и внимательно на меня посмотрела: – Какие у тебя проблемы?
– Нет у меня никаких проблем, – смеялась я. – Просто как-то не складывается.
– Не понимаю, – качала Аля головой. – Как такое может быть?
Я вздыхала напоказ.
– Конечно, тебе не понять. Это ты у нас красавица, веселушка-хохотушка, известная талантливая актриса! Все тебя знают, все тебя хотят… взять в жены!
Альбина принялась махать на меня руками.
– Перестань, перестань! – И тоже засмеялась, поймав моё настроение. – Я и без тебя всё это знаю. Мужики липнут ко мне, как мед.
– Точно, – кивнула я. – А я что? Я обычная.
– Ты умная. Вон сколько языков знаешь. Я английский с какими только педагогами не учила, и в школе, и после, а кроме «хау дую ду» ничего не могу запомнить. Не задерживается в моей голове иностранная речь. Поэтому меня никогда не позовут в Голливуд, – в скрытом веселье закончила она.
Я рассмеялась. Смотрела на сестру с удовольствием, я любила, когда Альбина находилась в таком настроении – родственно-любвеобильном. Это нечасто случалось.
– А, может, я и распугиваю всех своим умом? И скучным темпераментом.
– Тогда спрячь ум и тренируй темперамент, – решительно заявила Альбина. И тут же поинтересовалась: – Чем ты занимаешься вечерами?
– Если не работаю? – Я пожала плечами. – Телевизор смотрю, к сессии готовлюсь. Летом на велосипеде катаюсь в парке.
Аля возвела глаза к потолку.
– Господи, какая невероятная скука. – И тут же хлопнула меня по руке. – Решено. Я займусь твоим досугом. Завтра пойдем на вечеринку. У меня времени свободного тоже немного, поэтому, когда меня зовут, я всегда соглашаюсь. Заодно познакомлю тебя с Ромкой.
– Твой новый ухажер?
Альбина села рядом со мной на диван, вытянула длинные красивые ноги, в задумчивости смотрела на стену. Потом пожала плечами.
– Даже не знаю. Ухажер или не просто ухажер. Есть в нём что-то такое… Он очень настойчивый. А это, знаешь ли, подкупает.
– Актер?
Альбина фыркнула от смеха.
– Вот уж нет. Бизнесом занимается. И в Москве он всего ничего, года три. Но я же говорю, настойчивый и пробивной. Может, бабушка права, и муж из творческой среды мне не нужен? Хватит и одной звезды в семье.
– Муж? – удивилась я. – Ты замуж за него собралась? Всё так серьёзно?
– Понятия не имею. Но Ромка перспективный, я это чувствую. В общем, нам обоим выгодно быть вместе. Ему нужно имя моего отца, чтобы пропихнуть свои бизнес-идеи в более перспективную среду, а мне нужен муж, который ни в чем мне никогда не откажет.
Я обдумала слова сестры. Решила уточнить:
– То есть, ты его не любишь?
– Понятия не имею, – рассмеялась Альбина. Весело на меня глянула. – А это обязательное условие?
– Не знаю, – честно призналась я. – Но я бы без любви не рискнула. В смысле, замуж выйти.
Альбина вдруг притихла, даже как-то погрустнела. После чего проговорила в сторону:
– А много от неё толка, от любви от этой? Вот посмотри на наших матерей. Обе любили, обе надеялись. И что в итоге?
На это у меня ответа не нашлось.
Следующим вечером я отправилась на тусовку с сестрой. Тусовкой сие мероприятие называла Альбина и задорно смеялась. А я целый день мысленно выбирала подходящий наряд, потому что у меня их было раз-два и обчелся, и выбирать было особо не из чего. К тому же, я понятия не имела, что назвать подходящим для этого случая нарядом. Народ собрался, в большинстве своем, творческий, шумный, веселый. Некоторые веселились от души, и, как я поняла, в ход шел не только алкоголь. От таких я решила держаться подальше, даже если лицо мне казалось очень знакомым. И не просто знакомым, а тем, кого я не раз видела на экране телевизора. Восторг по поводу большого количества известных личностей вокруг быстро угас, я старалась держаться поближе к Альбине, но при этом ей не докучать. Она со всеми здоровалась, всем вокруг улыбалась, с некоторыми с порывом обнималась и даже расцеловывалась. Иногда вспоминала про меня и представляла, как свою младшую сестру. Это было приятно, но особого интереса у присутствующих я не вызывала. Меня разглядывали несколько секунд в любопытстве, затем, по всей видимости, приходили к мнению, что я не слишком похожа на своих звездных родственников, и про меня забывали.
Играла громкая музыка, люди танцевали, веселились, кто-то выпивал, собравшись небольшими компаниями, а я бродила по чужому, большому дому, вроде бы и радуясь тому, что у меня нашелся повод отдохнуть и повеселиться, но, в то же время, не находя для веселья точки отсчета. Всё-таки далеко не каждый человек может легко влиться в чужую компанию и отдохнуть полноценно.
Альбину я видела, то рядом с одной компанией, то рядом с другой, наблюдала за сестрой со стороны. Не заметить того, как сестрой восхищаются все вокруг, было невозможно. Она будто искорка зажигала всех рядом с собой.
– Почему ты не веселишься? – спросила меня Альбина, когда я подошла. Сунула мне в руку бокал вина. – Выпей, станет хорошо.
– Мне и так хорошо, – прокричала я ей на ухо из-за громкой музыки.
Альбина смотрела на меня с улыбкой, затем похлопала по руке, как маленькую. Она была весела, чуть пьяна, увлечена разговорами, в которых я ничего не смыслила. А потом я увидела молодого мужчину. Он шел через комнату, с очень серьезным лицом, и совершенно не походил ни на кого в этой комнате. В нём не было легкости, артистичной грации, из толпы его выделяло серьёзное, чуть хмурое лицо, кажется, присутствие на этой вечеринке его совершенно не радовало. Тяжелая поступь, выдвинутый вперед упрямый подбородок, короткая стрижка и руки дровосека. Я невольно задержала на нём взгляд, мысленно подивившись тому, что он здесь делает. На какое-то мгновение я подумала о том, что это хозяин дома, и он явился, чтобы разогнать всю эту актерскую мишуру прочь из своей жизни. Он так целенаправленно шел через большую комнату, и люди перед ним расступались и смотрели ему вслед. Без всякого непонимания, скорее, с настороженностью.
А потом он взял и остановился рядом со мной. Всего в шаге. И я от этого поступка несколько оторопела, уставилась прямо ему в лицо в растерянности. Разглядывала тот самый тяжелый подбородок, ямочку на нём, высокие, будто высеченные из мрамора скулы, и идеально выбритые щёки. А ещё от мужчины пахло одеколоном, каким-то по-особенному острым, с тонкими нотками хвои. И этот аромат хвои вызывал во мне ассоциации того, что ему тут совершенно не место, не в московской артистической тусовке ему нужно находиться, а где-нибудь в лесу, там, где его могучим рукам найдется подходящее дело.
Я смотрела на него, а он смотрел на Альбину. Я не сразу это поняла, но в какой-то момент уловила очень четко. Перевела взгляд на сестру, потом на мужчину. Он голову повернул и взглянул на меня темными глазами. Как будто только что заметил моё присутствие рядом. Окинул изучающим взглядом, не постеснялся задержать его на моей груди. А я, неожиданно смутившись, отвернулась и тоже стала смотреть на Альбину.
– Ты не похожа на актрису, – сказали мне.
Тон был насмешливый, я не удержалась и окинула незнакомца небрежным взглядом.
– Для вас это обязательное условие? Непреодолимая тяга к творческой интеллигенции с идеальной внешностью?
По всей видимости, мой ответ его удивил. Потому что брови мужчины взлетели вверх, а его взгляд, обращенный ко мне, стал более придирчивым. Он даже отступил на шаг, чтобы ещё раз на меня посмотреть. Затем кивнул на Альбину.
