Бэлла вдруг тянется ко мне за поцелуем, но я не целую ее в губы — они насквозь пропитаны ядом. Я не хочу отравиться им снова. Вместо этого я резко разворачиваю ее к себе спиной и прикусываю нежную кожу шеи.
— М-м… — прикрывает она глаза от этой полуласки-полунаказания, и я продолжаю дальше.
Прижимаю Бэллу к стене и коленом развожу ноги. Скольжу ладонью поверх легкой ткани платья. Я знаю, что ей это нравится, наверняка, там уже все сочится влагой, ведь Бэлла всегда была готовой для меня.
Я останавливаю движение ладони и прикрываю веки. Я знаю, как все будет дальше, если продолжу…
Первой сдастся Бэлла. Просто не выдержит, ведь ей всегда мало секса.
— Ты не меняешься, Тигунов, — заговорит Бэлла хрипло и слегка сожмет мой член сквозь ткань брюк.
Затем мои пальцы окажутся внутри нее, будут двигаться так, как ей нравится. Быстро и резко. Резко и быстро.
Когда у Бэллы между ног начнет громко хлюпать от моих движений, я уберу руку и толкну ее в сторону небольшой кушетки. А дальше мы вновь полетим в бездну. В саму преисподнюю, где нам с ней и место.
Я только начал выбираться оттуда, только встретил голубоглазого ангела, провел с ней ночь, которая перевернула всю мою жизнь. Неужели все зря?
Что-то внутри меня щелкает, и я открываю глаза.
— Что случилось, милый? Прелюдия затянулась, не находишь? — Бэлла все еще стоит ко мне спиной, но по ее интонации я чувствую, что она…удивлена.
Я наклоняюсь к самому ее уху, пальцами убираю мешающую прядь иссиня-черных волос и говорю хриплым голосом:
— Затянулась не только прелюдия, Бэлла, но и основное действие.
Бэлла резко разворачивается и смотрит прямо мне в глаза. Удивление на ее лице постепенно сменяется интересом и пониманием.
— Тигунов, ну так что у тебя с невестой брата? — задает она вопрос и проводит пальчиками по моей груди, слегка царапая длинными ноготками.
Я вздрагиваю, но тут же беру себя в руки. Эта провокация так в ее стиле.
— Не понимаю, о чем ты, — отвечаю я бесстрастно.
— Да брось, я же видела вас, — щелкает языком Бэлла, не переставая при этом буравить меня взглядом. — Там все было предельно понятно.
— Бэл, — я провожу большим пальцем по ее накрашенным алой помадой губам, — думать — это не твой конёк. Тебе больше идет раздвигать ноги…
Я не успеваю договорить, потому как уже в следующую секунду мою щеку обжигает звонкая пощечина.
— А вот это ты зря! — рычу я и стискиваю пальцами горло Бэллы, которая смотрит на меня со злостью.
Внутри меня все переворачивается. Воздух вокруг пропитан напряжением, кровь бурлит по венам, точно вскипающая лава. Демон внутри меня жадно дышит, чувствуя мою слабость…
— Ну давай же, — хрипло шепчет Бэлла и смеется: — Я же знаю, что тебе этого тоже не хватало…
Я перевожу взгляд с ее губ на шею. Мои пальцы впились так сильно, что наверняка останутся синяки.
Но Бэлле это нравится. Она просто сумасшедшая, двинутая на всю голову. Всегда была такой, и вряд ли когда-нибудь изменится.
А что насчет тебя, Кирилл? — снова начинает свой монолог внутренний голос.
Раньше меня возбуждали провокации Бэллы, но сейчас… Я не вижу ничего, кроме пошлости и безумия в ее действиях и словах.
— Нет! — одергиваю я руку, словно обжегшись, и делаю шаг назад.
— В чем дело, Кирилл? — спрашивает Бэлла удивленно, чуть сощурив свои лисьи глаза.
— Проваливай, — говорю я тихо, смотря на свою руку.
— Как грубо, — морщится она, но с места не двигается. — О-о… — протягивает вдруг Бэлла, словно ее накрывает величайшее озарение. — Тигунов, надо же, как ты влип.
Я чувствую, как во мне вновь начинает подниматься волна злости. Что, черт возьми, она несет?!
— И как ты собираешься делить свою малышку с братом? — продолжает эта стерва, кажется, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от своих слов. — Составите график на неделю, чтобы трахать ее по очереди, или будете делать это вдвоем, одновременно?
— Пошла вон! — мой яростный шепот разносится по комнате, и я что есть силы стискиваю кулаки.
Именно этого Бэлла и добивается. Выводит меня из себя, чтобы убедиться в собственной правоте.
— Я уйду, — улыбается она так, что от ее улыбки становится не со себе. — Только ты об этом еще пожалеешь.
— Вон! — повторяю я, чуть прикрыв глаза, не желая больше ни видеть, ни слышать Бэллу.
И когда за ней закрывается дверь, я наконец-то выдыхаю, отпуская все напряжение, что сковало тугим узлом все мои мышцы.
Единственное, в чем, я с ней согласен, так это в том, что я влип. Влип по самое не хочу. По самые уши и сердце.
Точка невозврата пройдена.
Глава 33. Диана
Точка невозврата пройдена.
Гордей осыпает поцелуями мою шею, устроившись между моих ног, в то время как я глажу его плечи, зарываюсь пальцами в мягкие волосы на затылке.
Он такой родной, такой нежный, такой заботливый…
Удивительно разные ощущения рядом с этими мужчинами. Гордей — это одни шутки на двоих и полное понимание друг друга в некоторых вопросах. У нас даже вкус в музыке одинаковый! С Гордеем мне так спокойно и уютно, как будто мы с ним одно целое, а вот с Кириллом…
С Кириллом я чувствую себя грязной, но… свободной! Он такой уверенный в себе, иногда даже чересчур, и от него так и веет мужской силой, что я волей-неволей готова ему подчиниться. Кир одним лишь взглядом разжигает в моей душе негасимые пожары.
Я не успеваю додумать свою мысль, когда Гордей прижимается к моей промежности своим возбужденным членом.
— Давай сделаем это сейчас, Ди… — говорит он хрипло, обхватив мое лицо руками и прижавшись своим лбом к моему. — Я так тебя хочу…
Внутри меня вновь поднимается паника. С одной стороны, я боюсь того, что он узнает, с другой — я хочу, чтобы он узнал, и чтобы это все поскорее закончилось. Под «этим всем» я подразумеваю свою попытку скрыть измену с Кириллом.
Гордей — не глупый парень, он сразу поймёт, что я уже не девочка, и когда поймет, боюсь, совесть мне не позволит врать ему дальше…
Нет, так не пойдет, я должна все ему рассказать прямо сейчас. Гордей не заслужил того, как я с ним поступаю, не заслужил и капли лжи, ведь он сам такой искренний и честный человек.
— Гордей, послушай, я… — начинаю я, набравшись смелости, как вдруг с лестницы доносится взволнованный голос Эдетты:
— Я ведь только что видела их на террасе, куда они могли подеваться?!
— Твоя мама идет! — шепчу я, округлив глаза.
— Черт, как невовремя! — злится Гордей, но меня из объятий не выпускает. — Надо было запереть дверь…
— Гордюша, пора резать торт! — голос Эдетты становится все ближе.
Мы с Гордеем не сговариваясь отстраняемся друг от друга и быстренько приводим себя в порядок. Чувствую, как подрагивают мои пальцы, однако это никак не связано с испугом от того, что нас застанет мама Гордея.
Через пару секунд дверь открывается и входит Эдетта:
— Гордей, вот вы где! — восклицает она громко, всплеснув руками, и недоверчиво смотрит на сына: — Что вы тут делаете?
— Показываю Диане свои любимые книги, — отвечает Гордей и машет какой-то книгой, которую успел выхватить с книжной полки в последний момент. — Диана обожает читать.
Эдетта переводит на меня вопросительный взгляд.
— Д-да! — подхватываю я ложь Гордея. — У Гордюши просто огро-о-омная коллекция классической литературы. Боюсь, мне не хватит времени осилить все это… — для пущей убедительности развожу руками.
Конечно, Эдетта нам не верит. Я вижу это по ее недовольно поджатым губам, но ничего лучше мы просто не успеваем придумать.
— Жду вас внизу, — говорит она с долей недоверия в голосе, словно мы только что признались ей в том, что хотели устроить в доме пожар. — И не задерживайтесь. Это некрасиво заставлять гостей ждать.
С этими словами Эдетта разворачивается на каблуках и уходит.
— Чуть не попались, — выдыхаю я, повернувшись к Гордею.
— Да, брось, она не такая моралистка, как делает вид, — улыбается он, вот только его улыбка выходит какой-то уж слишком натянутой. — Вот отец — другое дело…
