Я пыталась убедить себя, что абсолютно равнодушна к его близости, но понимала, что попытки провальные.
— Так отчего же ты дрожишь, Маша? — поинтересовался Лютый.
Его голос раздался так близко, почти в губы.
Нужно было сделать хоть что-то и разорвать эту связь, раз и навсегда, чтобы потом не было больно.
Я посмотрела на мужчину в упор, желая взглядом показать, что мужчина меня ни капельки не интересует.
Однако я переоценила собственные силы и всего лишь один невольный взгляд, скользнувший на его губы, возродил воспоминания о поцелуях с Русланом. Губы Лютого находились всего в нескольких сантиметрах.
Мне вдруг показалось, что я вспомнила вкус этих губ, ощутив словно наяву, как Руслан прикасается к моему рту.
Нужно было отодвинуться, но мое тело стало непослушным и словно вросло в кресло, а сердце не слушалось приказов — работать в прежнем режиме. Оно колотилось в груди, вызывая дрожь и вибрацию в каждой клеточке моего тела.
«Прекрати смотреть на его с желанием! Прекрати сейчас же!» — требовал здравый рассудок.
Голос разума был громким и настойчивым, однако тело не повиновалось. Ему хотелось совсем иного и я сгорала от этого желания, смотря, не отрываясь, на губы Руслана.
— Кажется, ты дрожишь совсем не от холода. Так дрожат, когда хотят… — произнёс Лютый хриплым голосом и медленно-медленно провел большим пальцем по нижней губе, заставляя меня смотреть. — Не можешь забыть нашу жаркую ночку?
Самоуверенность в голосе Руслана зашкаливала. Я посмотрела в его тёмные, блестящие, как звезды, глаза, и сделала вид, будто не понимаю, на что он намекает.
— Жаркую ночку? — спросила я, якобы недоумевая, что он имеет в виду.
— Не помнишь?
Я отрицательно покачала головой.
— Всё было как в тумане. Из-за… адреналина, наверное, — вновь произнесла ложь дрожащим голосом.
Однако Руслана не так-то просто было провести. Его взгляд говорил, что у меня не получилось солгать правдоподобно, дрожь стала сильнее.
— Напомнить тебе на словах? Нет, кажется, на деле будет гораздо лучше, — выдохнул быстро и алчно впился в мои губы, лишив желания сопротивляться его напору.
— Сколько можно лгать? — рыкнул Лютый и провел языком по моим губам. — Ты тоже хочешь меня…
=13=
Повествование от лица героя Лютый
Маша блефовала, делая вид, будто запамятовала ту самую памятную ночь, воспоминания о которой до сих волновали и горячили кровь Лютого.
Раньше он не вспоминал, как и когда провел время с другими девушками, лишь фантазировал о том, что будет, но не смаковал внутри себя моменты жаркой близости.
Однако стоило ему подумать о Маше, как в голове вставали, словно живые, воспоминания о той единственной ночи, что они провели вдвоем.
Одного взгляда на покрасневшее лицо Маши хватило, чтобы понять, как плохо ей удаётся ложь. Блефовать она умела из рук вон плохо, и эта неспособность соврать в ее-то возрасте странным образом взвинчивала желание Лютого.
— Не помнишь?
Маша отрицательно покачала головой.
— Все было как в тумане. Из-за… адреналина, наверное, — вновь произнесла ложь дрожащим голосом.
Не помнит? Как бы не так!
Лютый мгновенно захотел оживить впечатления, только не определился, как «освежить» девичью память: просто словами?
Нет, кажется, делом будет лучше!
Это решение было словно яркая вспышка и Лютый, не теряя ни одной секунды, мгновенно сократил расстояние между ними до минимума.
— Напомнить тебе на словах? Нет, кажется, на деле будет гораздо лучше! Сколько можно лгать? — рыкнул Лютый и провёл языком по губам.
Он сжал ладонями хрупкую, девичью талию и обрушил горячий поцелуй на ее губы.
Мягкие губы, зовущие и сладкие, манили его, став наваждением.
— Ты тоже хочешь меня…
Лютый не просто начал целовать девушку, но подтянул ее к себе, чтобы она смогла обвить руками его крепкую шею.
Едва ли Маша отдавала себе отчет в том, что делала. Просто их завело искрой желания, и они загорались, как спички, обжигая друг друга жаром.
Запретным жаром.
Он женат, у него есть супруга… Его единоверная, хорошо воспитанная и красивая, подаренная, как залог успешного сотрудничества и символ крепкого брака. Но Лютого к супруге давно уже перестало тянуть, а с появлением Маши так вообще обрубило совершенно.
Как-то раз Динара отбросила в сторону искусственно выращенную скромность и даже попыталась соблазнить его в постели. Но Лютый равнодушно отнесся к этим попыткам, отослал прочь жену, повалился в постель и захрапел через несколько секунд.
Но с Машкой… Лютый был уверен, что с Машкой он бы всю ночь не спал, как это уже было. Не спал бы даже тогда, когда она, разомлевшая и уставшая, давно уже спала…
Сейчас Лютый целовал сладкие губы Маши, на вкус они были как ликерная вишня, потому что его лихорадило и пьянило.
Заводило дико лишь от поцелуя!
Подумать о большем, и он бы точно не смог сдержаться.
И не хотелось.
Он углубил поцелуй и в тот же миг Маша коротко царапнула его шею, взметнулась пальцами вверх и стала гладить короткий ежик волос на затылке.
Маша лишь притворялась, что не помнила ничего и не хотела.
Она отвечала на поцелуй страстно, забывшись, и ее ответ окончательно затуманил Лютому разум.
Такая маленькая и упрямая, кажущаяся почти девчонкой, со стойким намерением разыграть перед ним невинность и недоумение…
Маша могла твердо стоять на том, что ее ничуть не волнует их близость, а могла расплыться и стать горячим, податливым воском в его руках, как сейчас.
Именно непредсказуемость этой девушки и будоражила Лютого больше всего.
На протяжении некоторого времени их то притягивало другу к другу, то отталкивало. Он сам себя от Маши отталкивал, напирая на свои принципы и подозрения, желал абстрагироваться и довольствоваться лишь тем, что Маша подарит ему желанного ребёнка.
Двух детей, поправил себя мысленно.
Уже стало ясно, что Маша вынашивает двух малышей вместо одного.
Лютый так долго желал завести наследника, что кто-то свыше решил вдвойне вознаградить его за пыл и терпение.
За одно лишь это в его крови бурлило желание зацеловать Машку — всю, от кончиков волос до кончиков пальцев, а после залюбить так, чтобы и имя свое с трудом вспомнила!
Сейчас он вложил в поцелуй всю страсть, которая его пожирала с момента знакомства с этой девушкой. Его руки сами сползли вниз и начали скользить по стройному телу через тонкую ткань футболки.
Лютый наслаждался мягким, согревающим теплом кожи Маши. Он очертил пальцами все изгибы её тела и вновь опустил ладони на бедра, поддерживая Машу на весу.
В ответ она задрожала и прижалась к Лютому теснее.
Ничего здравого в их жадных поцелуях не было и остатки каких-то мыслей таяли катастрофически быстро, не выдерживая напора страсти.
Легким движением Лютый припечатал ее разгоряченное тело к своему. Так тесно, что Маша практически слилась с ним, волнуя близостью. Руслан прекрасно понимал, что остановиться самому ему будет не под силу.
Его ладони путешествовали вверх и вниз по телу девушки, осуществляя все тайные желания. От вседозволенности сносило крышу и не получалось долго задержаться на одном месте. Ему хотелось больше и больше, прямо сейчас, пока есть такая возможность!
В ответ движениям Лютого руки Маши тоже дрогнули и переместились, вниз, блуждая по широким плечам, изучая рельефные мышцы.
Кажется, ей тоже не терпелось почувствовать всю силу и мощь его тела и рук, его желание…
Лютый прикусил ее нижнюю губу, после чего стал спускаться к шее, по пути оставляя красные следы от легкой щетины и страстных поцелуев.
Руки Лютого крепко-накрепко стиснулись на талии, Маша запрокинула голову и издала звук удовольствия, который сладким эхом отозвался в его голове.
Лютый выругался и опустил пальцы, быстро справился с застежкой и молнией на одежде Маши. В последний миг он замер, тяжело дыша, посмотрел в глаза девушки и не увидел в них ничего, кроме жажды.
