жизни-проблемах самого Черкасова), я вылезла из машины. Спохватилась:
— Спасибо, что выручил! А то мы бы с мамой реально себе грыжи заработали!
— Сочтемся, — буркнул наш ведущий и уехал. Интересно, что же он в отдачу долга потребует? Если что неподъемное — так я ведь его о помощи вовсе не просила! И даже не намекала.
Я поднималась по лестнице, прикидывая, что бы чувствовала, если б мама — подумать смешно (и страшно!) — завела себе на старости лет… хахаля. Нет уж, пусть лучше продолжает нас с Димкой строить и дергать!
А мебельный транспортер я ей куплю.
* * *
Как ни странно, родительница позвонила тут же. Я-то думала, продолжит заниматься раскладкой одежды до самого утра, чтобы потом всю неделю умирающим голосом сообщать, как же она измучена, как болит спина, руки, плечи, шея, голова (нужное подчеркнуть). Я насторожилась:
— Ма-ам? Ничего не случилось? Шифоньер там на тебя, случайно, не рухнул?
— Вот типун тебе на язык, чего родной матери желаешь! Звоню узнать, как вы добрались. Артем же тебя до самого дома довез?
— Ага.
— Что ж ты раньше не сказала, что с ним работаешь?
— Здра-асьте, я ведь говорила, что меня в эту фирму сокурсник рекомендовал!
— Но я же не знала, что это тот самый Артем Черкасов!
— А если бы знала, то что? — скептически вопросила я. — Запретила бы в «Орионе» работать?
— Помню-помню его, хороший мальчик. И кушал всегда хорошо…
Я фыркнула. А какой нормальный студент, тем более живущий в общаге, вообще харчами перебирает? Сильно подозреваю, что как раз мамина стряпня и определила выбор места подготовки нашего проекта!
Однако задумчивая интонация родительницы настораживала. Интуиция меня не подвела: следующий вопрос был задан якобы небрежным тоном:
— Женат уже, наверное?
— Нет, — и предвосхищая продолжение, я торопливо добавила: — Но встречается! С серьезными намерениями!
Никогда не задавалась вопросом — встречается ли Черкасов с кем-нибудь? Но почему бы нет?
— Ну во-от, опоздали! — опечалилась мама. — Что ж, правильно, такие на дороге не валяются, умные девушки их сразу подбирают!
— Ты уж определись: если «не валяются», то откуда же их «подбирают»? — решила я блеснуть остроумием.
— Не умничай! Спать иди! — рыкнула родительница. — Завтра рабочий день, вставать рано! Спокойной ночи!
— Спокойной, — вздохнула я в замолкшую трубку. Тебе бы, мамочка, самой не мешало помнить об этом, когда затеваешь великие перестановки средь трудовой недели!
Я подержала мобильник в руке, борясь с неожиданным и глупейшим желанием в свою очередь позвонить Черкасову — спросить, благополучно ли он добрался до дому. Только понятно, куда меня пошлют. И причем вполне справедливо!
Да-а, кстати! А я ведь сегодняшним вечером ни разу даже не подумала набрать Стаса. Вот что животворящая сила фамильного шифоньера делает!
А Димку я просто прибью.
ЧЕТВЕРГ
— И убери с лица эту свою злорадную ухмылку! — распорядился Черкасов.
— А чё я? — невинно отозвалась я. — Я ничё! Совершенно!
На самом деле, улыбка на лице появлялась сама, когда я замечала, как наш ведущий то шеей крутит, то потирает плечо, то выгибает натруженную спину.
— Что, железо вчера перетягал в тренажерке? — сочувственно вопросил Макс, тоже заметивший неладное. Черкасов покосился на меня (прикрыв нижнюю половину лица распечаткой, я беззвучно хихикала) и отозвался размыто: мол, да, лишнего передви́гал…
А нечего было нарываться, просто Тимур… без команды нашелся! Хотя без Артемовой помощи это я сегодня ползала бы по стеночке, если вообще ползала! Проснувшаяся совесть принялась немилосердно меня щипать и долбить: благодаря гуманистически-вредному родительскому воспитанию она у меня вообще переразвита. На пару с суперответственностью. Добилась-таки, грымза, что я понеслась в обеденный перерыв в аптеку!
И теперь помахивала купленными пластырями перед лицом хмурого Черкасова, казенным голосом вопрошая:
— Больной, лечиться будем?!
— Что там у тебя?
Я выложила перед ним пластыри веером на выбор: тут тебе и китайские, и корейские, и даже российские! Противовоспалительные, обезболивающие, заживляющие…
— Поправляйся, добрый человек! Я еще анальгетики взяла, надо?
Погремела коробочкой с таблетками, как детской погремушкой над капризничающим ребенком.
— Для себя сбереги, пригодится, как начнешь мозги напрягать в следующем проекте! — буркнул Черкасов. Тревожно засосало под ложечкой, но я постаралась сохранить хорошую мину. Пропела:
— Ой, совсем тебе забыла сказа-ать! Надо же было вчера ванну горячую с солью принять: очень помогает, когда мышцы перетрудишь. Ты же к физнагрузке у нас явно не привычный.
— Как будто ты в тренажерке каждый день упарываешься! — огрызнулся Артем. — Ну, или совершенно без пользы.
И еще, гад этакий, отвалился на спинку кресла, детально и скептически оглядывая меня с головы до пят!
Вот как будто я виновата, что набираю вес лишь при одном только взгляде на пирожные и булочки! И все эти кэгэ неизменно складируются в районе бедер, на которых сейчас Артемов взгляд и задержался. Я подперла руки в боки, выставила ногу и с вызовом скомандовала:
— Ну, давай, приступай!
Черкасов пару раз моргнул и вскинул глаза.
— А? К чему? Ты сейчас чего от меня ожидаешь?
— Валяй, перечисляй, что конкретно тебя в моей фигуре не устраивает! Можешь подробным списком — чего мелочиться! А потом еще в рабочий чат скинь, вдруг кто из дорогих коллег пунктов добавит! Стыдите меня, стыдите!
Черкасов неожиданно поднялся.
— Самохина, ты чего завелась с пол-оборота? Или я на больную мозоль наступил?
Прямо-таки в точку попал — на больную! Стас частенько намекает, да в последнее время уже прямо говорит про лишние килограммы и сантиметры. Мол, современные девушки должны успешно совмещать карьеру с регулярными тренировками и уходом за собой. Когда однажды я демонстративно потыкала пальцем в его уже заметный живот, Стас мгновенно его подобрал и на полном серьёзе заявил, что к мужчинам это не относится.
Получается, сейчас я психую не из-за Артемова замечания, а высказываю возмущение своему парню. Заочно. Очно я его берегу, ведь Стас такой обидчивый…
Ага, а ты-то свою обиду потихоньку переживешь. Или выплеснешь вон… на Черкасова!
Артем взмахнул рукой, собираясь продолжить, но тут же, скривившись, схватился за плечо. Признался:
— Вот лично мне габариты Шварценеггера вчера бы очень пригодились!
Фу-ух… Частично успокоенная его шуткой, частично чувством вины — шифоньер-то мой! — я хмыкнула:
— Что, укатали сивку крутые горки?
— Если бы горки, а то ваш фамильный шка-ап! — Артем снова рухнул в кресло. — Ну, говори скорей, что с этими твоими нашлепками делать? Прилепил и носи, пока не отвалятся?
— Ну да, примерно так… — Я вчиталась в инструкцию одного из пластырей. — У тебя сегодня, случайно, никаких важных встреч нет?
— А что? Пластыри подпортят мою репутацию?
— Ну, в некотором роде. Судя по составу, будешь
