О чём–нибудь кроме секса.
Которого теперь так хочу...
Глава 18.
Шри–Ланка ошеломляет.
Насыщенность красок здесь – просто какая–то невероятная. Обилие синевы, зелени, желтизны, ярких пятен других красок впечатляет настолько, что я, едва сойдя с трапа самолёта, в прямом смысле слова, теряю дар речи.
Тёплый ветер гладит щёки и плечи, чуть треплет волосы. Солнце яркое, и даже в тени я щурю глаза.
А на небе, насыщенно–голубом – ни облачка!
И пахнет здесь как–то чудно... Цветами, океаном, теплотой, какими–то маслами или чем–то подобным...
Чарующе.
Мы несёмся на джипе с открытым верхом вдоль океана. От потрясающей красоты видов разбегаются глаза в стороны.
Раскинув руки в стороны, Дашка, стоя, ловит встречный ветер. Она, как и я, в белоснежной маечке и шортах. Только у меня они синие, а у неё оранжевые.
Аллигатор в почти распахнутой белой рубашке и серых льняных штанах, управляем автомобилем. Иван сидит справа от его и, время от времени оглядывается на Дашку.
– Юху–у–у–у! – радостно вопит она.
Ветер треплет её распущенные длинные волосы, а сама она, то и дело, прикрывает глаза, как довольная кошка. Наслаждаясь и скоростью и этим самым тёплым ветром навстречу.
Я же просто сижу рядом с ней на заднем сиденье и смотрю на всю эту красоту.
А в душе у меня – полый сумбур.
По морю, у берега, несутся катера и яхточки, оставляя за собой белые, расширяющиеся следы. Рождают новые волны. Как же здесь красиво...
Дорога немного петляет и мы, то и дело, оказываемся в коридоре из крон насыщенно–зелёных деревьев. У берега – в основном пальмы. А здесь много и других, но все – незнакомы. И среди зелени этой, в траве и на кустах, полны–полно ярких цветов.
Спустя минут десять мы подъезжаем к затерянной среди зелени застеклённой одноэтажной вилле с огромной крышей, покрытой то ли сухими листьями, то ли чем–то подобным.
Уютный дворик–патио, бассейн, пруд, мангалы. Всё чистенькое и аккуратное.
Нас встречает короткостриженный и чуть раскосый брюнет в азиатском костюме. Ему лет пятьдесят на вид. Он сухощав и строен. В волосах поблёскивает седина.
Пока мы выгружаемся, Аллигатор вместе с ним отходит в сторонку, к беседке. И там они что–то обсуждают.
Иван заносит в дом сумки и рюкзаки. Даша, вновь расставив руки, ходит по изогнутой кромке бассейна, ступая уже босыми ногами по глянцевой керамической глади. Вода – чистейшая, слегка голубая. Ветерок слегка рябит её.
И здесь, во дворике – цветами пахнет ещё сильнее. Свежо и сладко, но не приторно.
– Я справлюсь, – благодарно киваю я Ивану, когда он берётся за сумку с моими вещами.
– Позволь, всё же я, – внимательно взглянув на меня, настаивает он.
Пожимаю плечами. Окей, если хочется.
Пожилой азиат уходит по дорожке за живую изгородь, а Аллигатор направляется к нам.
– Офигенское место! – восклицает Дашка.
– Рад, что нравится, – улыбается он.
– А когда мы пойдём купаться? – блестя глазами, спрашивает она. – Очень хочется!
– Не пойдём, поедем, – поправляет он. – Тут недалеко. Там пляж лучше и мы вчетвером будем.
– Класс! – довольно восклицает она.
Аллигатор переводит взгляд на меня.
– Тебе нравится здесь?
– Да, – честно признаюсь я.
– Это хорошо.
Из дома выходит Иван. Теперь он не в гавайской рубашке, а в лёгкой белой футболке.
– Какие дальше планы? – спрашивает он у Аллигатора, подойдя к нам.
– Искупаемся и посидим в ресторане. Он прямо в море, на деревянных мостках. Фонари, музыка. Там уютно и очень красиво.
– Отлично, – улыбается Иван.
Смотрит на Дашку. А она, приоткрыв рот – на Аллигатора. По ней заметно, что она от него уже прётся. И мне из–за этого становится неловко. Потому что во взгляде Ивана мелькает что–то вроде ревности. Но может, мне это только кажется. И, пожалуй, я предпочла бы, чтобы казалось.
– Тогда мы пойдём переоденемся в купальники? – спрашивает Дашка.
– Да, идите, – сухо кивает Аллигатор.
– Вань, ты покажешь нам наши комнаты?
Он усмехается.
– Комнат здесь всего две.
Моментально напрягшись, поворачиваюсь к нему.
– Это как? – удивляется Дашка.
– Увидишь, – улыбнувшись, отвечает Иван. – Пойдёмте, покажу.
По петляющей, вымощенной камнем, дорожке, мы проходим мимо беседки, минуем патио и входим в дом. Море света. Свежо и пахнет цветами.
Действительно... Всего две комнаты... Но я бы сказала, что она тут одна...
Весь первый этаж – большой и просторный, с мебелью из ротанга, разделён два половины в каждой из которой стоит широкая двухместная кровать.
Разделён деревянной стеной с крупной овальной аркой по центру.
Никакой двери.
Только чуть колышущаяся от ветра полупрозрачная занавесь.
Да и двери в дом, как таковой нет. Вместо правой стороны стены – выход в патио. А вся левая часть – застеклена от пола до потолка.
И я из–за этого всего откровенно прифигеваю.
– Ааа... – оглядываясь, тяну я, – здесь, что, на ночь не принято закрывать?
– Это охраняемая территория, – улыбнувшись, поясняет Иван. – Частная. Только для очень богатых людей. Поэтому за безопасность не переживайте.
– А кроватей.... эмм... всего две?
– Как видишь.
Хм. Мда–а...
– Чур я на этой буду спать! – Дашка, расставив руки, с разбегу плюхается животом на ту, что находится в открытой правой половине дома. – О, офигеть, какая упругая! Класс!
Иван смотрит на неё. Во взгляде то ли нежность, то ли снисходительность. Не пойму.
Развожу руки и вздохнув, выхожу в патио. Что–то вроде прислонённой к дому хижины во дворе.
Длинный деревянный столик, резные высокие стулья, мангал, уличный камин. И всё это под крышей из листьев в нише с природными стенами. Кустарник, зелень, цветы. И здесь, в тени, довольно приятно.
– Здесь будем есть, – подходит ко мне Иван.
Оглядываюсь на него. Дашка, походу, осталась в доме.
– Вы давно дружите? – вдруг спрашивает он.
Интересно зачем?
– Несколько лет, – осторожно отвечаю я.
– Вы очень разные.
Трудно не согласиться.
– Есть такое, – говорю я.
– Даже удивительно, что вы подруги.
Внимательно смотрю ему в глаза. Вид у него обманчивый. Обаятельный, симпатичный, даже, пожалуй, добродушно–простачковый немного. Однако взгляд его говорит об обратном. Очень уж он цепкий и внимательный.
– Она тебе нравится? – вдруг решаюсь спросить я.
Он позволяет себе улыбнуться. Но только губами.
– Смотря в каком смысле.
– В каком – да, в каком – нет?
– Сексуально – нравится.
– Ясно, – отвечаю я.
Ну, значит, у них это взаимно. Будет онли секс. Как минимум – первое время. Главное, чтобы Даша дров не наломала. Впрочем, это её дело.
– Ты мне нравишься тоже, – вдруг говорит он.
И теперь в его взгляде я вижу кое–что ещё. Что–то такое, что сильно смущает меня. Вот уж чего не ожидала, так это – вот этого. Я даже опешиваю.
Делаю к нему шаг, прищурившись, смотрю в глаза.
– С огнём играешь, Вань, – и добавляю: – Босс заругает.
Он усмехается.
– Не заругает.
А вот это уже интересно. Ну–ка, ну–ка.
– Уверен? – насмешливо смотрю на него.
– Уверен, – произносит он. – Хочешь, прямо сейчас сорвёмся отсюда и... – он снова усмехается. – Поживём пару дней вдвоём где–нибудь на диком пляже.
– А сиськи тебе, случаем, не показать? – с сарказмом интресуюсь я.
– А покажи, – задорно тряхнув головой, отвечает он.
– Хорошо, – улыбаюсь я. – Прямо сейчас?
– Да, отлично. Сейчас.
Закусив губу, насмешливо улыбаюсь.
А потом поднимаю кулак на уровень лица и демонстрирую ему средний палец.
Он улыбается, но в глазах – недобрый блеск. Впечатление, будто вот–вот сорвётся и бросится на меня.
– Вот что–то я вообще не удивлён, – говорит он.
Убираю руку, и в этот момент в патио заходит Даша. В одном лишь канареечно–жёлтом купальнике.
