— Тише, Леля, не беги. Все хорошо, малыш, — он заглядывал с нежностью ей в глаза, — Ты, что сидишь здесь целый день?
Леля кивнула.
— Звёздочка, на улице холодно. Ты заболеешь. А ещё ты целый день не ела. Леля, я рассчитываю нещадно драть тебя каждую ночь. Тебе надо быть полной сил, чтоб выдержать этот секс-марафон. А ты, судя по всему, решила все саботировать? Ты не оставляешь мне выбора, придется, тебя снова запереть, — Макс поднимал ее с кресла на руки, отбросив плед.
— Нет, пожалуйста, Макс не надо прошу. Я не могу находиться в комнате. Там мне все напоминает о… — взмолилась она, сминая в пальцах, полы его промокшей рубашки.
Она не договорила, но Макс догадался, о чем она. В этой комнате он пристегивал ее наручниками, чуть не пристрелил, топил в ванной. "Вот же я толстокожий баран, мне даже в голову не пришло, что на нее это так эмоционально давит. Нежная, моя зефирка", — размышлял Макс, занося ее в дом.
— Значит, переселю тебя к себе в спальню. Там будешь меня ждать по вечерам в кружевных трусиках, — Макс уже мурчал ей на ухо, представляя эту картину.
— Пожалуйста, не запирай. Не отнимай у меня остатки свободы, Макс, — она положила ладони ему на щеки, и тон ее голоса и этот жест выдернули его из похотливых мыслей.
— Леля, в этом доме есть бассейн, бильярд, библиотека, спортзал, кинотеатр — и все это в тепле и под крышей, а ты намерена целый день торчать в промозглом саду, да ещё под дождем! — возмущался он, направляясь с ней на руках, в столовую.
Леля больше не умоляла словами, она молила взглядом. И Макс не выдержал этого молчаливого напора.
— Хорошо! Уговорила, черт возьми! Но, будешь тепло одеваться. Обедать будешь по часам, а за ужином я сам прослежу. И если хоть раз чихнешь или, не дай Бог, кашлянешь, то больше на улицу ни ногой! — рявкнул он, усаживая ее на стул и пододвигая к ней тарелку с едой.
Леля улыбнулась и робко прикоснулась губами к его щеке. Макс почувствовал, как нега накрыла его теплой волной. Отчаянно захотелось, чтоб она сделала так ещё раз. Казалось бы, невинная ласка, а Макса унесло от нее. Только Леля так действовала на него, только с ней хотелось простых прикосновений и объятий.
Когда обе их тарелки были пусты, Макс опять поднял ее на руки и понес по коридорам дома.
— Зачем ты меня несешь? Я могу идти сама, — удивлялась Леля.
Макс проигнорировал ее вопрос. Он не мог признаться ей, что ему просто нравиться носить ее на руках, прижимать к себе, слышать биение сердца. Нравиться, когда ее тонкие пальчики лежат на его затылке, когда запах ванили окутывает его, и когда ее голубые глаза сверкают так близко. Макс принес ее в домашний кинотеатр и усадил на большой мягкий диван. Он прижал ее к своему боку, обнял и положил горячую ладонь ей на бедро. Леля напряглась, она никак не могла привыкнуть к этой близости с ним.
Макс включил первый попавшийся фильм. «Начало» — сложный фантастический триллер. Он уже не один раз видел его, но при каждом просмотре замечал новые детали. Леля с интересом смотрела фильм вместе с ним. Размышляя над сюжетом фильма, Макс находил схожие черты с тем, что происходило с ним и Лелей. У их отношений тоже есть двойное дно и не одно. Как и в этом фильме, каждая их встреча — следующий уровень реальности, в котором их связь трансформируются во что-то иное. В лифте — было лишь влечение, на террасе отеля — одержимость, в номере — что-то большее, чем секс, и так далее. С каждой новой встречей градус чувств, которые он испытывал к ней, был все выше. Противоречивая страсть, бушующая между главным героем и его женой, тоже была похожа на то, что было между ним и Лелей. Макс то хотел залюбить ее до беспамятства, то растерзать, то растерзать тех, из-за которых чуть не растерзал ее. Он оторвался от экрана и перевел взгляд на Лелю. А что сейчас? Макс пытался дать оценку тому, что испытывает к ней в настоящий момент. В нем переплелись — безумное сексуальное влечение к ней, восхищение ее умом, стойкостью и силой любви к брату, и трепетная нежность, порождающая желание окружить ее вниманием и заботой.
Макс почувствовал, как душу затопило теплой волной, когда она расслабилась и положила голову ему на плечо. К концу фильма он понял, что Леля спит. "Ну, вот и потрахался", — раздосадовано подумал Макс и аккуратно, чтоб не разбудить, снова поднял ее на руки и отнес к себе в спальню.
* * *
"Его большая ладонь, которая давит на грудь, как тяжёлый камень, прижимает ее ко дну. Ей не вырваться. Она это понимает, но жажда жизни заставляет делать отчаянные и бесполезные попытки. Воздух заканчивается и нечем, нечем дышать… Паника ледяными щупальцами проникает в мозг, в сердце, лишая возможности трезво мыслить. А потом наступает состояние невесомости. Кажется, что все происходит не с ней. Наверное, так организм пытается ее защитить. Ее светлые пряди волос повисли в толще воды и сквозь них она видит его лицо. Он что-то говорит, но не разобрать ни слова. И когда лицо расплывается и ускользает от нее, он делает резкий рывок, схватив за лиф платья, и выдергивает ее из-под воды. Брызги разлетаются, и Леля делает судорожный вдох, ещё один, но воздуха по-прежнему не хватает. Он что-то спрашивает. Леле нечего ответить и он снова погружает ее в воду. "Нет! Нет! Пожалуйста, не надо, умоляю", — сопротивляется она, но договорить не успевает и снова оказывается на дне, снова видит его сосредоточенное, словно высеченное из мрамора, лицо. Снова, и снова, и снова… А потом она сдается, потому что единственное желание, которое остается в ней, — нет, не жить, а чтоб все быстрее закончилось", — этот сон стал афтершоком после пережитого ею сильного эмоционального потрясения. Он теперь регулярно мучил Лелю. Так было и в этот раз, когда она спала рядом с Харламовым в его спальне.
Леля делала судорожные вдохи и вздрагивала во сне. Ее голова лежала на плече у Макса, поэтому ее возня и всхлипы разбудили его. Спросонья он не сразу понял, что ей сниться кошмар. А потом услышал ее едва различимый шепот: "Макс, пожалуйста! Умоляю, не надо…". Харламов понимал, что сейчас, там, в объятиях Морфея Леля снова проживает то, как он ее топит или как направляет на нее пистолет. "Ну вот, что с этим делать? Я — монстр из ее кошмаров. И что бы я не делал наяву, во сне она видит вот это," — Макс осторожно обнял ее одной рукой, а другой стал гладить ее по голове. Спустя несколько минут она затихла. «Надо будет у какого-нибудь мозгоправа узнать можно ли что-то с этим сделать. Какая ж ты все-таки нежная, моя зефирка», — размышлял он, продолжая гладить ее по голове, потом наклонился над ее ухом и прошептал: "Звёздочка, обещаю, я больше не сделаю больно. Если б я только знал, что надо сделать, чтоб тебе снилось как я тебя трахаю, а не собираюсь убить".
Вот таким видит Леля Макса в своих кошмарах — воспоминаниях…
Глава 19. Вызов
— Макс, Очкарик разобрался, как они все провернули! — буквально орал в трубку Гвоздь, — Я громкую связь включил. Он сам все расскажет!
— Добрый день, Максим Владимирович! — с придыханием осторожно поздоровался Очкарик, возглавляющий IT-отдел Харламова.
— Привет, Семён! Рассказывай!
— Это была многоходовка, шеф. Вначале они подключились к той же сети Wi-Fi, к которой был подключен Ваш ноут. Через сеть они взломали ноут, зашли в программу удаленного доступа и перехватили данные IP сервера, на котором размещена программа тотализатора, к которой Вы подключились. Потом они включили генератор электромагнитного излучения, и пока у Вас ноутбук был выведен из строя и Вы не могли зайти в тотализатор, уже с другой машины хакер, зашел на сервер и хакнул программу тотализатора. Ну а дальше, подтасовка результатов и вывод денег на подставные счета.
— То есть их было, как минимум, двое. Кто-то должен был быть со мной рядом в ресторане, чтоб подключиться к той же сети и взломать лэптоп, а потом врубить генератор, а второй — хакер, который уже взломал тотализатор?
