Я осознаю что подобные женщины — это хищницы. Они как самки черной вдовы, получают что хотят и сжирают партнера. Вот только чем Марине может быть полезен Максим? Непонятно.
— Ты как, моя девочка? — выводит меня из раздумий тетя Зина.
— Ничего, уже лучше. Но все равно больно.
— Больно полгода еще будет. А потом полегчает, это я тебе обещаю. Как ты себя чувствуешь?
— Даже токсикоза нет, как огурчик. — мои губы сами расползаются в улыбке.
— Ну вот и прекрасно! Думай о своей будущей деточке, оно всегда настроение повышает…
— Только чем кормить я деточку буду?
— Найдем! Все хорошо будет! — резко прерывает меня тетя Зина, — Кстати, что там адвокат?
— Обещал приехать к четырем, — киваю.
— Ну вот и отлично. Если специалист толковый, он быстро восстановит справедливость. Так что без денег и жилья ты не останешься. Разменяете квартиру, купишь новую, тысяч пятьсот на счет положишь, на год тебе этого хватит. Плюс алименты.
Вздыхаю. Права тетя Зина, но как подумаю как тяжело будет, аж жуть берет. А потом представляю маленького, как он будет ко мне свои крохотные ладошки тянуть, потом вспоминаю о Егорке и Вере… Ничего, люди и не из таких ситуаций выпутывались.
Телефон в кармане начинает вибрировать. Может адвокат? Но нет, мама. Отхожу немного в сторону и беру трубку:
— Алло.
— Привет, Вика. Как у тебя дела? — голос конечно же недовольный, а как иначе?
— Да ничего, сегодня адвокат должен приехать.
— Максим звонил тебе? Предлагал мириться?
— Нет, — мотаю головой, хотя она этого конечно не видит, — ни ответа, ни привета.
— Глупая ты дочка, ох глупая. Кому ты будешь нужна с таким прицепом? Ты подумала? На личную жизнь крест ставишь! Одной до старости куковать, а? От глупая!
— Мама, хватит. Я справлюсь. Мне и так плохо.
— Плохо ей! — картинно вздыхает. Маме бы выступать в драматическом театре, — Кстати где ты живешь? Где дети?
— У хорошей знакомой, у нее частный дом есть.
— Ясно.
И кладет трубку. Только настроение испортила. Интересная у мамы логика: если я одна буду, это плохо, а жить с предателем — это хорошо? Убираю телефон в карман и возвращаюсь к розам. Тетя Зина поглядывает на меня, затем кивает и произносит:
— Не слушай никого. Жизнь твоя, и только ты решаешь все и сама за нее отвечаешь.
— Так и есть, — через силу улыбаюсь. Надо взять себя в руки.
После работы в саду мы идем вместе готовить, а потом я сажусь вязать, параллельно занимаясь с Егоркой. Пока я не родила, надо поднажать с подработками. Потому что опыт подсказывает, что младенец на руках — не лучший помощник.
За эти сутки, чтобы как-то отвлечься, я разместила кучу объявлений на сайтах и даже завела свою страничку на одном портале, посвященном ручному труду. Теперь дело за малым — заполнить портфолио. У меня много связано детских и взрослых вещей, а еще я умею создавать игрушки, причем и спицами, и крючком.
Адвокат приезжает вовремя. Его черная блестящая «тойота» останавливается возле ворот. Уже издали он вроде бы внушает доверие: белоснежная рубашка, галстук, идеально начищенные туфли. Но я совершенно не разбираюсь в адвокатах. Действительно ли он так хорош? А как понять? Надо научиться разбираться…
Тетя Зина провожает его на кухню и уходит, оставляя нас наедине.
— Здравствуйте, вы Виктория?
Киваю.
— Меня зовут Виктор Викторович, меня наняла ваша мама для организации бракоразводного процесса и последующего дележа имущества. — он говорит спокойно, уверенно, только поблескивают золотистая оправа его очков, — Я правильно понимаю, что вы намерены развестись с вашим мужем?
— Да, — киваю.
— Хорошо. Тогда давайте по порядку. Имя, место работы мужа, сколько детей, какое у вас имущество, когда приобретено, в каком году заключили брак. — он вытаскивает из папки несколько листов белой бумаги и ручку-паркер, — Вы главное не волнуйтесь, Виктория. Все проблемы решаемы.
И я рассказываю. Причем начинаю конечно же с эмоций, и что муж выгнал меня, а в квартиру поселил любовницу, и что любовница — декан.
— Она сказала что сделает справку что Максим получает минимальную зарплату.
— Вряд ли она пойдет на подлог подобного рода, — Виктор Викторович что-то быстро пишет на листе бумаги, — Любая проверка кончится тем, что она слетит с должности.
— Она так сказала, а я не знаю, возможно это так сделать или нет.
— Нет, не переживайте. Но я на всякий случай учту. Что по документам на квартиру? Где они?
Так мы общаемся до самого вечера, и в конце концов, обсудив с адвокатом все детали, я вдруг осознаю, что все может быть не так уж и страшно. По крайней мере из мути и каши в моей голове начинает проявляться четкая стратегия.
— Квартиру они не получат, — мотает головой, — но долю мужу вам отдать придется. Либо продавать и делить.
— Наверно второе. — расставаться с уютным гнездом жалко, но и денег у меня нет.
— Хорошо, — кивает, — вам надо будет съездить к нотариусу, к любому какой вам удобнее, оформить на меня доверенность. Вот вам на всякий случай шпаргалка, там мои данные и тип доверенности. Как оформите я смогу приступить к делу.
Клининг приезжает вовремя. Две приятные женщины, нагруженные тряпками, швабрами и моющими средствами, приступают к уборке квартиры. Пол липнет под ногами, даже стены, и те в отвратительных подтеках. А местами и потолок. Я уже плюнула на свой ремонт, на кухню за три миллиона, уже убитую, на паркет из Италии. Дима — настоящая свинья, и это стоит признать. Но он, к сожалению, единственный человек, который делает меня счастливой.
Клинеры моют грязную посуду, собирают в мешок пустые бутылки, сметают осколки… Все это время Дмитрий лежит на диване и требует от меня чтобы я сходила за выпивкой. Но я не намерена этого делать. Я заказала еду из ближайшего кафе и теперь сижу в углу, уткнувшись в телефон, а еще слушаю оскорбления в свой адрес. Дмитрий не был никогда благодарным. Даже тот факт что он живет в моем доме, он всегда воспринимал как должное.
— Нахрена ты вообще приперлась? — рявкает, поднимаясь. — Вообще-то я занят.
— Я заметила, — киваю. — Лежи,
