еще ближе к себе. Снова толкаюсь. Выхожу и размазываю влагу, большим пальцем растирая клитор. С каждым нажимом чувствую, как она дёргается в моих руках.
Целую. Властно проталкиваю язык в ее рот, давая понять насколько я голоден.
Прости милая, не могу терпеть. Хочу быть глубоко в тебе до оглушающих ударов нашей разгоряченной плоти.
Вета тянется к моей футболке и снимает ее. Приходится на мгновение оторваться от ласк. Понимаю, что дошёл до окончательной точки и приспускаю треники. Член уже давно наполненный готовностью. Ощутимо дёргается находясь в нескольких сантиметрах от заветного углубления.
— Нет, — Вета неожиданно упирается коленом в мой пресс и смотрит широко распахнув глаза.
— Как нет? — мягко перехватываю ее ногу и завожу себе за спину.
— Я не стану без резинки.
— Предлагаешь мне сейчас спуститься за ними?
Я чего-то не понял, она так искусно решила слиться?
— Можем воспользоваться моими, они лежат в спальне. В ящике прикроватной тумбы.
Вета
У меня есть меньше минуты, чтобы до конца принять ситуацию и понять: что же я сейчас творю?
В отсутствии Матвея, вдруг все потухло. Нет этих острых искр под кожей, осталась только ноющая тяжесть в низу живота. А вязкое возбуждение и вовсе растворилось, перестав толкать по венам густое наслаждение.
Я подбираю колени к подбородку и жмурюсь.
Боже… вернись поскорее, иначе я передумаю.
— Даже не думай! — строгий голос Матвея пробирается в голову, и сердце сбивается с ритма. Он будто прочитал мои мысли. Неужели, все так очевидно?
Матвей снова берет ситуацию в свои руки, заставляя упасть в бездну его почерневших глаз. Раздвигает мои колени, раскрывая для себя и я чувствую, как крупная головка обтянутая латексом, упирается в промежности.
Закрываю глаза. Кусаю нижнюю губу. Все стало на свои места с его возвращением. Он снова контролирует ситуацию… меня. Я до дрожи хочу чтобы сейчас все случилось и одновременно боюсь.
— Открой глаза, Вета! — так двусмысленно. Его ладонь гладит меня по щеке, спускается к шее. — Я хочу, чтобы ты видела кто перед тобой! Это я, детка!
Открываю. На его губах полуулыбка и следом следует резкий толчок, заставляющий пискнуть от неожиданности и ещё шире распахнуть глаза.
Матвей опускает взгляд вниз, бесстыдно смотря как наши тела сталкиваются, а я в очередной раз заливаясь краской. Все так странно. По-другом. Все на грани и вот-вот оборвётся.
Матвей усугубляет накалённые ощущение, просовывая ладонь между нами, начиная скользить по чувствительной точке.
Боже! Боже! Боже!
— Ах… — грудь ощутимо тяжелеет и покалывает от удовольствия. Я несдержанно выгибаюсь, позволяя члену во мне проскользнуть ещё глубже.
Под нами начинает скрипеть и расшатываться стол. Это плохо.
— Мы сейчас его сломаем… — прижимаюсь к уху Матвея губами. Я значительно раскованные стала. Позволила себе жадно касаться твёрдого тела.
— Не сломаем! — неожиданно мои ягодицы отлипают от столешницы и, не выходя из меня, Матвей делает несколько шагов к подоконнику.
— Что ты делаешь? Нас могут увидеть? — во мне просыпается возмущение.
— Пускай видят! — шершавый язык проходится по моему соску сметая в сторону все мысли, возвращая на первый план удовольствие.
Ягодицы обжигает холод подоконника, внизу живота все немеет, все происходит так быстро и вовремя, что я теряюсь от нахлынувших чувств. Волна оргазма сносит меня с невероятной силой и продолжает утягивать в бездну, потому что Матвей не останавливаясь быстро двигается во мне. Его пальцы впились в мои бёдра доставляя боль, но эта такая острая и необходимая боль, что хочется наплевать на возможные синяки и попросить: «ещё… сильнее…». Возможно я и прошу этого, потому что ощущения доходят до невероятного пика, а крепкие пальцы выполняют просьбу все-таки оставляя отметины на коже. Матвей кончает в меня и жадно впивается в губы. Прижимаясь всем телом, заставляя вжаться в ледяное стекло.
Я тяжело дышу ему в губы, облизываю пересохшие свои. Он до сих пор во мне. Обхватываю торс ногами, вжимаясь ещё крепче. Хочу стать одним целым. Забери все мои тревожные мысли…
Только что произошло настоящее безумие и как теперь с этим жить?
— Я хочу тебя ещё раз, — его нос касается моего. — Ты же не против? — произносит честно, как и всегда. Подкрепляя слова ухмылкой в своей излюбленной манере.
* * *
Меня ласкает не только тёплая вода набранной ванны, но ещё и ладони, беспорядочно блуждающие по моему телу.
— У тебя есть братья или сестры? — задеваю большим пальцем ноги кран и ванная наполняется новой порцией горячей воды.
— Только сестра, — Матвей упирается подбородком в мою макушку. — Намного старше. Мы с ней практически не общаемся.
— На сколько старше?
— Семнадцать лет.
— Ого! Ну, в смысле… такая большая разница.
— Да, так бывает, Вета, — хмыкает. — Отец хотел сына и долго не получалось.
— Какой ты вредный?
— Не, — его ладонь накрывает торчащую из-под воды грудь, щипая ее тёмную вершину. — Просто я старался, чтобы между нами была не такая большая разница.
Глупая улыбка появляется на моих губах и я впиваюсь ногтями в мужское бедро:
— Какой ты, а?
— Ну, какой уж есть. — Рука медленно спускается вниз. Перехватываю и возвращаю ее на место. Пока я не готова снова окунуться в то безумие вспыхнувшее от одной ничтожной искорки, мне куда приятнее тлеть в его объятьях.
— Этот парень? С которым ты был на презентации, Миша вроде…
— Да, Миша. Он очень хороший друг и обладатель щедрым терпением.
— Как это?
— Я люблю пропадать из виду, залечь на дно и так далее…
— Мне стоит беспокоиться?
— Тебе — нет! Теперь я могу пропасть только рядом с тобой. А лучше в тебе… — снова пытается повернуть трюк с рукой, которая случайно соскользнула вниз.
— Я хочу поговорить, — поворачиваюсь к нему, — узнать тебя по-лучше.
— Тогда, говорим, — целует меня в нос и кладёт мою голову обратно себе на грудь. — Но сперва, выберемся отсюда. У тебя уже губы синие!
— Ты как мой папа! — смеюсь и, чувствую шевеление под собой, встаю. — Он тоже запрещал мне по долгу купаться в море. И когда поем плотно, тоже запрещал.
— Хороший мужик походу!
— Да! Вы друг другу понравитесь…
Прикусываю язык и поджимаю губы. Чего-то я разговорилась
