Видимо, она решила, что мы тут сексом занимались.
― Извините, ― хихикнула я.
Убрав от себя руки парня, вышла наружу. Он последовал за мной, а женщина, качая головой, вошла в лифт.
― Стыдно, девушка!
Я достала, было, ключи и прошла к своей двери, но тут была снова поймана в охапку:
― Если хочешь, можем продолжить и у тебя, но думаю, у меня будет удобнее! ― шепнул мне в шею.
Продолжить? Серьезно? Он думает, что я позволю ему закончить то, что мы начали в лифте?
В этот момент я возблагодарила Бога за то, что появилась эта женщина с детьми ‒ выражения их лиц напомнили мне, почему мы не можем продолжить.
Не потому, что это стыдно. Не из-за этого спора. Не потому, что я боялась «быть использованной» самым отпетым бабником нашей школы ‒ мне было бы плевать на это, будь на его месте кто-то другой.
Кто-то другой. Не парень, писавший в своем дневнике, что хочет меня поиметь. Не парень, столько значивший для меня. Не парень, разбивший мне сердце…
Получится ли у меня объяснить, почему я скорее съела бы десяток живых тараканов, чем стала бы для него очередным номером в списке свершений?
― Отвали, Третьяков!
― Скажи еще, что сама этого не хочешь, ― хрипло произнес, прижав меня к двери в мою квартиру.
― Явно хочу не так сильно как ты! ― вывернулась из захвата. ― Это был всего лишь поцелуй. А ты уже губу на что-то большее раскатал?
На его лице проступило раздражение.
― Ты девственница что ли?
― А это тут при чем?
― По опыту сужу. Хорошие девочки иногда до последнего ломаются ‒ уже и трусики с них снимешь, а они все «Нет, постой, подожди!». Так ты цветочек нетронутый? ― усмехнулся, окинув меня взглядом. ― Никогда бы не подумал.
От злости и отвращения у меня потемнело перед глазами. Я ничего ему не ответила.
С трудом сдержав желание снова ударить мажора по лицу, как после нашего первого поцелуя, наконец, открыла дверь в квартиру своим ключом.
И тут же захлопнула ее у него перед носом.
Сначала йога, потом медитация. Сегодня мне это нужно, как никогда.
Этот парень ворвался в мою жизнь, словно ураган, напрочь лишив меня внутреннего спокойствия. А ведь я столько работала над собой, чтобы его достичь…
Пару лет назад я побывала на Бали, и сказать, что поездка изменила меня ‒ ничего не сказать. Тогда-то я и осознала, сколько энергии трачу на то, что не представляет ценности в моей жизни. Со всей четкостью увидела, что ношусь, как собака за собственным хвостом, пытаясь догнать, получить то, без чего прекрасно обойдусь ‒ успех, деньги, внимание окружающих людей. Осознала, как далек мой характер от гармоничного. Осознала, но так же увидела, что это поправимо! Увидела выход из этого положения и ощутила настоящий восторг!..
Поняла, что могу быть просто счастлива. Счастлива, не имея для этого материальных, «осязаемых» причин. Наверное, все это звучит банально и дешево, но так все и было.
Не подумайте, это чувство не сделало меня монахиней-отшельницей, которой больше не нужны материальные блага. Я по-прежнему мечтаю о карьере модели, радуюсь новой одежде, украшениям, да и что скрывать, люблю деньги ‒ кто же их не любит? Просто больше я не чувствую, будто внутри меня зияет дыра, которую я пытаюсь заполнить всякой ерундой. Я ощущаю, что и сама по себе самодостаточна, без всего наносного во мне, и это чувство помогает мне обрести внутреннее спокойствие ‒ то, чего мне раньше так не хватало.
Но к сожалению, вдали от магического острова, это ощущение несколько поблекло, и теперь каждый день мне приходится упорно работать, чтобы вернуть себе его.
И вот теперь, в один миг… этот парень разрушил все!
Больше я не чувствовала себя счастливой. Не чувствовала самодостаточной. Не чувствовала, что ни в чем не нуждаюсь, чтобы заполнить эту зияющую дыру внутри меня…
Но я верну себе это ощущение. Верну!
Встала в стойку. Сарвангасана, асана терпения и эмоциональной устойчивости. Мать всех асан.
Краем сознания полюбовалась на свои прекрасные стройные ноги, вытянутые вверх у меня над головой.
Затем, ширшасана, или вертикальная стойка на согнутых в локтях руках. Вообще, отнюдь не простая в выполнении штука, я довольно долго ей училась.
Встав на голову, постаралась правильно распределить нагрузку. Травмоопасненько все это.
Но тут сзади меня кто-то толкнул, так, что я упала на свой коврик, ударившись всем телом об пол и едва не свернув себе шею.
Надо мной, ухмыляясь, стоял Рахметов, мой так называемый «брат».
― Мать твою… Дохлый, ты… урод, ты чуть не убил меня! ― от шока и возмущения я начала заикаться. ― Я могла сломать шею!
― Ну, не сломала же, ― сморщил свой немалых размеров нос.
― Убирайся из моей комнаты, долбанутый!
― Это не твоя комната, как и не твой дом. Хочешь остаться в Москве, сначала выйди за москвича, как твоя мамаша.
Он поглядывал на мою грудь в коротком узком топике, на обнаженный живот и ноги в обтягивающих тренировочных лосинах. В его глазах горела все та же искорка.
― Это ты что ли, москвич? ― я выгнула бровь.
― Ага, ― усмехнулся.
А у братца, оказывается, все-таки есть чувство юмора!
― То есть это предложение руки и сердца? ― с трудом сдержала смех.
― Предложение или нет, зависит от того, что ты мне ответишь.
― Вали из моей комнаты, Рахметов ‒ вот мой ответ!
Глянув на меня свысока в последний раз, сводный все же вышел за дверь. А я со вздохом бросилась на кровать и взяла в руки телефон ‒ давно не звонила Еве, нужно было выговориться. Медитация подождет.
Но, ответив на звонок, подруга предложила встретиться. У ее парня были какие-то дела, так что и у нее выдался свободный денек.
― Мы же так и не отпраздновали твой день рождения!
― Твой тоже не отпраздновали!
― Но тогда мы еще не переехали в Москву. А твой был совсем недавно!
― Ладно, я же не спорю. Пойдем праздновать! ― я рассмеялась.
Медитация подождет еще немного ‒ выговориться мне было очень нужно. А еще выпить, и побольше ‒ наши с Евой редкие встречи никогда не обходились без алкоголя.
Она умеет пить, хоть и хорошая девочка-отличница.
Это я ее научила!
* * *
К ресторану Макар привез Еву на своей машине, на офигенном дорогом спортивном «Порше» серебряного цвета. После сам вышел из него ‒ такой же красавчик, как Давид, а скорее, еще красивее (хоть, если честно, я и не представляла, что это вообще возможно). И явно из той же породы парней. Засранец-мажор, привыкший к полной вседозволенности. Но с ней он другой, это сразу видно.
Но и она с ним просто преобразилась. Шутит, смеется. Живая, очаровательная. Влюбленная. Где та, моя старая добрая социофобка Ева? Видимо, канула в прошлое.
И вот мне пришлось наблюдать, как они с парнем прощаются ‒ так, словно, больше никогда не увидятся. О Господи… Я с трудом сдержала желание возвести глаза к небу. Я для этого поехала за тридевять земель, чтобы на их взаимное счастье любоваться?
Ладно, не так уж я им и завидую. Ладно, немного завидую. Ну, ладно, завидую так, что готова лопнуть! А что вы хотели? Мое сердце кровоточит, я надеялась немного его подлечить, а не наоборот.
Но вот, наконец, мы с Евой вошли в этот несчастный ресторан и сели за столик возле окна.
― Как вы вообще начали встречаться? ― удивленно спросила, наблюдая, как автомобиль ее Макара выруливает на шоссе.
― В двух словах не объяснишь.
Но как бы мне ни хотелось послушать эту невероятную историю, я в первую очередь хотела поговорить о самой себе.
Заказав еду и выпивку, начали разговор с обсуждения краха моей модельной карьеры ‒ это у нас с ней обычная тема.
― Я знаю, ты в такие вещи не веришь, но мне был знак… четкий знак от Вселенной, что я добьюсь успеха. Но я начинаю терять надежду.
Я привыкла доверять своей интуиции, привыкла верить в приметы, знаки, гадания, даже гороскопы. Перечислять устанешь, сколько раз я убеждалась, что все это правда. Вы можете считать это бредом, но мне всегда казалось, что с помощью знаков и тонких намеков, которые вижу только я, мы с миром общаемся на одном нам понятном языке.
