«Зачем ты это сделала? Подниматься с постели посреди ночи, чтобы спасти мои вещи? Пойти против обоих наших отцов?»
Он отступил назад, и в том, как сжались его губы, мелькнула боль.
«Спасибо», - наконец сказал он, его голос был низким и глубоким.
Я кивнула, затем открыла дверь и скрылась в машине, оставив Кэма на пороге со своим свернутым в коробку, отвергнутым детством.
Я никогда не лгала Кэму, ни разу. Я никогда не была способна на это, когда на меня смотрели эти глаза. И сейчас я не лгала... не совсем. Я просто дала ему самую простую из двух истин.
Да, Салливан сделал бы это для него. Он был таким.
Но я сделала это не только ради Салливана. Я выскользнула из родительского дома и заполнила свою машину до отказа ради правды, которую Кэмден никогда не признает.
Возможно, Салливан сделал бы это ради Кэма, но даже в наши худшие моменты Кэмден сделал бы это ради меня.
Я уже почти добралась до дома, когда поняла, что до сих пор не знаю, почему Кэм здесь. Но если он здесь, то мое маленькое безопасное существование пошатнется, как снежный шар, если я не смогу держать свои чувства при себе.
Глава пятая
Кэмден
«Водосточные трубы», - пробормотал я, записывая это слово в блокнот, который захватил с собой.
«Обшивка.»
Последние двадцать минут я стоял перед папиным домом, составляя список всего, что было необходимо, оттягивая момент стука в дверь, если быть честным.
В свое оправдание скажу, что прошло меньше сорока восьми часов с тех пор, как он выгнал меня. Но я отказался от жизни, которую сам для себя создал, чтобы оказаться здесь, а значит, не мог зализывать раны, если хотел довести дело до конца.
«Заменить перила на передних ступеньках.»
Еще один пункт в списоке.
Скрипнула входная дверь, и мои пальцы остановились на последнем слове.
«Я много чего повидала в своей жизни», - сказала Дороти с крыльца, ее шаги стали тяжелыми, когда она подошла к тому месту, где я стоял у подножия ступеней.
«Но я никогда не видела, чтобы такой большой мужчина пытался спрятаться за такой маленькой записной книжкой.»
«Я не прячусь», - поправил я ее, когда закончил.
«Просто избегаю.»
«Ага.»
Она сложила руки и окинула меня знающим взглядом.
«Я вижу, ты вернул свою обувь.»
«Да.»
Спасибо Уиллоу. Благодаря ей у меня была не только обувь.
«Почему бы тебе не зайти? Уверена, ты найдешь много интересного для своего списка.»
«Он выгнал меня.»
«И все же ты здесь.»
Я никогда не побеждал в поединке с Дороти Пауэрс, и что-то подсказывало мне, что сегодня этого тоже не произойдет.
«Я не хочу его расстраивать», - признался я.
«Я вернулся домой, чтобы помочь, а не для того, чтобы его расстраивать.»
«Ну, он не знает, кто он такой сегодня, так что не думаю, что ему будет важно, что ты здесь. Кроме того, сегодня среда, так что Уолтер Робинсон будет его занимать. А теперь зайди наконец в этот дом.»
Она помахала мне рукой, как будто мне было восемь лет.
И я пошел.
«Как Уолт?», - спросил я, когда она провела меня через парадную дверь.
«Упрямый, своевольный и шумный.»
«В общем, все то же самое.»
Я снял обувь и поставил ее у стены, пообещав себе, что на этот раз не забуду о ней.
«Люди не склонны меняться без веских причин, а Господь никогда не давал Уолтеру таковых, это точно. К тому же он все так же красив, как и прежде, что кажется не совсем справедливым. А теперь давай выпьем чего-нибудь и немного поболтаем.»
Я последовал за Дороти по коридору, в котором сделал свои первые шаги, и остановился, когда заметил выпускные фотографии Ксандера и Салливана, висевшие в прихожей.
На месте моей висел прямоугольник в рамке, закрашенный краской темного цвета. Не то чтобы мне нужно было гадать, куда она делась. Я нашел ее сегодня в одной из коробок, которые Уиллоу спасла после моего изгнания, вместе с моей детской коробкой, где мама хранила мой первый локон волос, зуб и все прочее.
Уиллоу, которая никогда в жизни не нарушала ни одного проклятого правила, если только я сам не подталкивал ее, спасла мое детство от разрушения. При этой мысли в моей груди зажглась маленькая искорка... чего бы то ни было, и я быстро заглушил ее и засунул как можно дальше от себя. Уиллоу была настолько неприкасаемой, что даже не попала в список неприкасаемых. Она была в списке немыслимых.
И все же я был здесь... думал.
«Ну, ты идешь?», - спросила Дороти из кухни.
«Да, мэм.»
Я посмотрел в гостиную, откуда услышал громкий смех Уолтера, а затем прошел на кухню.
Мамины вишневые шкафы местами потускнели от солнечного света, а яблочные обои, которые она наклеила, облупились по углам, но в остальном все выглядело точно так же.
«Кофе?», - предложила Дороти, указывая на дымящийся кофейник в старой кофеварке.
«Нет, спасибо.»
Я отодвинул ближайший к стене стул и сел за стол.
«Как хочешь.»
Она налила себе чашку и села напротив меня.
«То, что произошло с вашим отцом и его оружием, было весьма печально.»
«Это еще мягко сказано.»
Я положил блокнот на стол, прикрыв им след на дереве, где двадцать лет назад я пролил мамину жидкость для снятия лака.
«Я бы сказала, что мне очень жаль, но если бы я извинялась за каждый неподобающий поступок твоего отца, я бы никогда
