Пожав мне руку, доктор заверил меня, что позвонит, если что-то изменится, и ушел. Я вытащил мобильный из кармана и набрал Эрика. Час назад он приехал в Марсель на машине и заказал нам номер в отеле неподалеку от больницы.
Велев ему забрать нас и отвезти в отель, а также же организовать охрану Селене, я подхватил Адриана на руки и вышел из комнаты ожидания, которая служила нам домом последние сорок восемь часов.
Селена
Очнись, Селена.
Очнись. Я хочу видеть твои глаза, ma belle.
Моргнув, я открыла глаза и увидела белые стены и большие окна, но по какой-то причине не увидела обладателя этого такого знакомого голоса. Успокаивающего. Почему я не вижу его?
Где я?
Я посмотрела по сторонам, взглядом пытаясь найти обладателя голоса. Голоса, который отчаянным страстным шепотом требовал, чтобы я открыла глаза. Но не увидела его лица.
Ma belle. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Мне не хватает тебя. Боже, мне так жаль.
Я попыталась повернуть голову, но по какой-то причине мне это не удалось.
Голос снова побуждал меня открыть глаза. Но разве они не открыты? Я моргнула, чтобы убедиться в том, что не сплю.
Тогда почему голос этого человека звучит так печально? И почему ему жаль?
От голоса мужчины, умоляющего вернуться к нему, меня мгновенно отвлекло какое-то движение, после которого раздалось хихиканье, такое тихое, что я подумала, оно мне просто почудилось. Я повернула голову и ахнула. Затем моргнула. Я пристально изучала личико, вздернутый маленький носик, крошечный ротик, улыбающийся мне, ямочки на щечках, голубые глазки.
Я остановилась на носике, кончик которого был слегка вздернут, и на глазах. Очень знакомых глазах. Как я и представляла до ее рождения, у нее глаза Джеймса. Мысль о нем вызвала вспышку боли и ничего больше. Я не испытала боли, рвущей душу на части, которую чувствовала, когда обнаружила, что он изменяет мне с моей лучшей подругой.
Моя милая малышка Инес, которую я назвала в честь своей матери. Я помню выражение ее лица, когда сказала ей, что мы назовем ребенка в честь нее. Я никогда не видела ее более счастливой и гордой, чем в тот момент.
Но как, как моя девочка оказалась здесь? Как такое возможно? Она же еще не родилась, когда я потеряла ее. Я сплю? Боже, зачем ты так поступаешь со мной?
Малышка улыбнулась, взбрыкнула крошечными ножками, замахала ручками и заворковала.
Я снова моргнула, чтобы убедиться, что это не сон. О, мой Бог, это не сон. Я передвинулась, повернулась набок и, протянув руку к ее личику, прикоснулась к ней. Я прикоснулась к ней, а она мне это позволила. На какую-то долю секунды она закрыла глазки, словно наслаждаясь моим прикосновением.
Она настоящая.
— Привет, моя красивая, идеальная девочка, — прошептала я, и мои глаза обожгли слезы. — Мне так тебя не хватало, так сильно не хватало, — я провела пальцем по мягкому изгибу ее щечки. Я не позволила себе сомневаться, насколько реально то, что она здесь, потому что мысль, что ее здесь нет, убивала меня. Поэтому я просто улыбалась и смотрела на нее.
— Я думала о тебе так много дней, месяцев, лет. О тебе милая малышка, о тебе. Я так сильно люблю тебя, и мне тебя ужасно не хватает. Останься со мной, пожалуйста, — я так боялась прикоснуться к ней снова, волновалась, что она может исчезнуть, поэтому устроилась поудобнее и просто изучала ее красивое личико.
Останься со мной, пожалуйста.
Ремингтон
Вчера у нас с Адрианом был тяжелый день. Я вернулся в больницу пять часов спустя и снова вместе с взволнованным Адрианом. Он отдохнул, но никак не мог успокоиться, пока мы не отправились навестить Селену.
Сегодня Эрик отвез его на местную закрытую игровую площадку, что, кажется, значительно улучшило его настроение. Он сразу же подружился с несколькими ребятами, и, видимо, ждал новой встречи с ними целый день.
Я посмотрел на Селену — у нее такое расслабленное выражение лица. Мирное. В комнате раздается только пиканье электрокардиографа, который фиксирует перепады сердечного ритма Селены, когда оно становится слишком быстрым или наоборот слишком слабым, шипение и свист вентилятора, и шарканье ног медперсонала, доносящееся из-за двери. Доктор упомянул, что она, вполне возможно, слышит, что происходит вокруг нее, поэтому я продолжаю поглаживать тыльную сторону ее ладони большим пальцем и разговаривать с ней, чем занимаюсь с тех пор, как зашел в палату.
— Ты не говорила мне, что склонна к драматизму, ma belle, — я представил, как она рассмеялась бы над моими словами. — Эндрю и Грейс звонили узнать о твоем состоянии. Они скучают и передают тебе привет. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как познакомился с Эндрю? Я сидел в одном из парижских баров и топил свои печали в алкоголе. Он зашел в бар как раз тогда, когда какая-то дамочка собиралась ограбить меня.
— После того, как спас мою задницу, он посадил меня в такси и отвез к себе домой. На следующее утро, когда я проснулся, он задал мне трепку и вышвырнул из своего дома. Черт, даже я был впечатлен, хотя со мной такое редко случается. Я вернулся через два дня, когда стал лучше себя чувствовать и выглядел уже не так ужасно, чтобы поблагодарить его. Видимо я излил ему душу, когда был пьян в ту ночь. Он посоветовал мне завязывать. Сказал, что я несправедлив к людям, которых люблю — к своей семье. Что у меня есть те, кто нуждается во мне, зависят от меня. Адриан. Его слова быстро привели меня в чувство. Представляешь, он даже записал меня на прием к психотерапевту, хотя ничего не знал обо мне.
Я рассмеялся, вспомнив, как упрямился по этому вопросу.
— Я посетил три сеанса и больше ни разу не ходил туда. Я хорошо усвоил урок. Я не очень открытый человек, особенно, когда речь идет о моей жизни, — я поднес ее руку к губам. — Мне всегда было интересно, что из себя представляет настоящая любовь. И я нашел эту любовь с тобой. У меня есть собственная теория. Да, можешь закатывать глаза, если хочешь. Но я согласен с тем, что когда-то очень давно сказала мне мать. Когда встретишь ту единственную, которая поразит тебя в самое сердце так, что не сможешь отвести от нее глаз, значит ты нашел любовь всей своей жизни. Когда наши сомнения исчезают, когда мы выпускаем наших демонов на волю, остается только любовь. Пожалуйста, вернись ко мне. Ты нужна мне.
И мне жаль, что я не знаю, кто ты на самом деле. Хотя не думаю, это что мне помешало бы сказать тебе «да».
