Приняв ее молчание за согласие, Паоло проговорил:
— У нас нет времени на препирательства. Неважно, что ты сейчас думаешь, но у нас есть одно общее дело: племянница и племянник, ради которых мы и должны стараться.
И это звучало так самоуверенно! Так морально оправданно! Если бы Кэлли не знала его чуть лучше, то могла бы подумать: какой благородный человек, какой ответственный!
— Более чем согласна с тобой! — Кэлли не могла скрыть сарказма. — Я бы и не подумала отворачиваться от детей в трудную минуту и лишать их поддержки. Буду в Риме во вторник.
— Так ты мне позволишь заказать для тебя билет?
А почему бы и нет? В трагических обстоятельствах не до гордости. Деньги она всегда сможет вернуть ему позже, когда придет время.
— Ну, если ты настаиваешь.
— Отлично! Спасибо, что поняла меня.
Недолго тебе меня благодарить. Посмотрим, что ты запоешь, когда я увезу детей с собой!
* * *
Старинное палаццо, на верхнем этаже которого располагались апартаменты родителей Паоло, окружала суета повседневного Рима — шум машин и гул толпы. Однако внутри, в отцовской библиотеке, царила мертвящая тишина. Положив трубку, Паоло вышел и направился в комнату, где его ждали родители.
Мать за последние два дня постарела лет на десять. Слезы и бессонница украли ее красоту, оставив темные круги под глазами. На черных как смоль волосах появилась седина, которой не было неделю назад. Женщина бессильно держалась за руку мужа, как за единственный разумный островок среди полного безумия мира.
— Как Кэролайн приняла известие? Надеюсь, она приедет на похороны? — спросил Сальваторе Райнеро, весьма влиятельный в мире финансов человек, привыкший, что все ему беспрекословно подчиняются.
— Она будет здесь, — устало проговорил Паоло. На нем тоже немало сказалась недавняя трагедия. — Безусловно, новости ее шокировали, как и всех нас.
Его мать вытерла слезы белым батистовым платочком.
— Вы говорили о детях?
— Да. И она передавала им пламенный привет и свои поцелуи.
— Она не думает о том, чтобы…
— Нет. Она не ожидала моего звонка и ни о чем таком не спросила. Возможно, чуть позже у нее будет время подумать более трезво. И тогда ей может прийти в голову эта мысль. В любом случае мы не вправе скрывать от нее завещание.
Его мать простонала как в агонии:
— Ведь никто не знает, что будет потом…
— Да пусть ведет себя как хочет, Лидия, — угрюмо пробурчал отец Паоло. — Она не сможет забрать наших внуков, потому что я не позволю ей это сделать. Учитывая ее неактивное участие в их жизни в последнее время, она теряет право устраивать их будущее. — Его яростный взгляд впился в Паоло. — Тебе долго пришлось ее уговаривать, чтобы мы взяли расходы по перелету на себя?
— Практически нет.
— Отлично! — блеск триумфа осветил глаза пожилого человека. — Тогда ее можно купить.
— О Сальваторе, это жестоко! — возразила его жена. — Кэролайн наверняка сильно скорбит о смерти сестры, а ты о деньгах!
— Согласен, — кивнул Паоло. — Она была слишком убита новостями, поэтому я с легкостью добился у нее согласия. Правда, когда она оправится, кто знает, может, еще передумает. Я видел ее всего один раз, это было девять лет назад. Но я прекрасно помню, что это независимая и гордая женщина.
— Вы оба неправы, — отец поднялся с дивана и зашагал по комнате. — Гордости в ней и в помине нет: вспомни, как она набросилась на тебя сразу после свадьбы твоего брата. Если бы ты хоть малость поощрил ее, то последовал бы за своим братом и вскоре оказался перед алтарем.
Тут снова в разговор вступила пожилая женщина:
— Ты несправедлив, Сальваторе! Я разговаривала с Кэролайн, когда она гостила здесь. Она тогда была полностью сосредоточена на своей учебе. Не верю, что она бы бросила университет, даже если бы Паоло ее и поощрил.
Паоло вспомнился тот день, и волна стыда затопила все его существо. В пристрастии к спиртному он замечен не был, но в тот вечер, когда праздновали свадьбу брата, он выпил лишку шампанского, поэтому сейчас не особенно помнил свое поведение. Зато отлично помнил, какой молодой, свежей и желанной предстала перед ним эта девушка. И вовсе не такой опытной, какой притворялась.
Та ночь отложила в его душе отпечаток вины навсегда — за то, что он пытался соблазнить невинную. Паоло еще не встречался с такой наивностью и доверчивостью. Широкие искренние глаза девушки испугали его тогда — его, Паоло Джованни Витторио Райнеро, человека, который ничего и никого не боялся. Так он заглянул в ее душу и уразумел о себе то, чего не знал прежде.
Он понял, что ей нужен не такой мужчина, она заслуживает гораздо лучшего, чем он.
Увидев ее на следующее утро, Паоло просто сбежал. И не ожидал увидеть ее когда-нибудь снова. Однако увидел — пару дней спустя, в квартире его родителей. На этот раз девушка была холодна к нему, из чего Паоло заключил: он точно не ее тип мужчины.
И судя по телефонному звонку, время не изменило ее предпочтения.
— Где сейчас близнецы? — спросил он, отвлекаясь от печальных мыслей.
— Туллия приглядывает за ними в парке, — ответил отец. — Мы подумали, что смена обстановки пойдет им на пользу.
Это точно. Со дня катастрофы сюда приходили сотни огромных букетов, куча карточек с выражением соболезнований от друзей и знакомых. Удушающий аромат лилий наполнял квартиру, лишний раз напоминая о мрачном событии.
Его матушка прошла к балкону и выглянула во двор.
— Даже не знаю, как бы дети справились без Туллии, — сказала она, содрогнувшись. — Она ухаживает за ними с тех пор, как они были детьми, и они к ней привязались. И кажется, нуждаются в ней больше, чем в нас.
— А мы им нужны больше, чем тетя, которую они вообще не знают, — вставил Сальваторе, обняв жену за талию и уводя из комнаты. — Лидия, дорогая, перестань волноваться о Кэролайн Лейтон и позаботься о самой себе. Ты едва ли прилегла с тех пор, как услышала ужасающие новости, и тебе нужен отдых.
Та беспрекословно подчинилась, но в последнюю секунду обернулась.
— Ты еще побудешь с нами, Паоло?
— Да, — он взглянул на отца и увидел выражение мольбы в его глазах. — Я останусь здесь так долго, как вы того хотели бы. Можете рассчитывать на мою помощь и поддержку в любую минуту.
Он надеялся, что так оно и будет, несмотря ни на что.
Самолет компании «Эр Франс» 777–200 приземлился в аэропорту Парижа Шарль де Голль около одиннадцати утра в четверг. Это была первая половина ее путешествия в Рим. Она вылетела из Сан-Франциско ровно десять часов назад, и за это время изрядно поволновалась.
