Ознакомительная версия.
Но Джеймс уже вышел за дверь.
— Он вернулся... — Кэти бросила на Лиззи завистливый взгляд. — Джеймс — это нечто, правда? Какая же ты счастливая, что сидишь здесь целый день. Рядом с ним...
Лиззи неопределенно кивнула, не желая вступать в обсуждение неоспоримых мужских достоинств ее босса. Она прекрасно понимала, что отнюдь не первая и не единственная, кто замечает их.
— Но будь осторожна. Джеймс очень непостоянен.
Лиззи ничего не ответила на это замечание Кэти, но ее любопытство усилилось. Судя по хитрой усмешке девушки, та ждала расспросов и была разочарована, когда их не последовало.
— Смотри не попадись. Джеймс никому никогда ничего не обещает, — продолжала Кэти, уверенная, что эта животрепещущая тема не может не интересовать новенькую.
— Покажи еще раз, пожалуйста, как переводить звонки.
Кэти не скрывала насмешки, не в первый раз втолковывая Лиззи, когда какую кнопку нажимать.
— Со временем разберешься. Ты, наверное, до этого никогда не работала секретарем?
Лиззи честно призналась, что так и было. Но после того, как ей запретили пользоваться трастовым фондом, выбора у нее не оказалось. На эту работу ее устроил брат Алекс, у которого было множество деловых связей по всему миру. Она так хотела остаться на Аристо после смерти отца, быть полезной родным. А вместо этого оказалась в Сиднее, в служебной квартире одного из жилых комплексов, принадлежащих Джеймсу. И после того, как была оплачена аренда, у нее почти не осталось денег. Впервые в жизни ей приходилось зарабатывать, чтобы элементарно выжить. А это значит, что она должна обуздывать свои порывы, стать более ответственной.
— Он сейчас вернется, а ты еще не бралась за корректировку отчета, — напомнила ей Кэти.
— О, черт!
Джеймс пожалел, что не закрыл дверь своего кабинета. Но он привык, что она всегда открыта, чтобы в случае необходимости можно было позвать Бриджит. Он придвинул к себе стопку газет, накопившихся за время его отсутствия. Пробегая их глазами, чтобы быть в курсе последних событий, в разделе светской хроники он сразу увидел ее, свою новую секретаршу. С лучезарной улыбкой, в великолепном черно-белом наряде на премьере нового спектакля.
Джеймс развернул еще одну газету — опять она. Улыбается прямо в камеру, окруженная несколькими мужчинами. Все как один глянцевые красавчики. Следующая газета — снова она.
Да, у принцессы Элизы Каредес очень насыщенная жизнь. Она в Сиднее совсем недавно, а сколько вечеринок посетила. Немудрено, что ей не до отчета. О какой концентрации внимания может идти речь днем, если она пляшет все ночи напролет? Какой же он болван, что поддался чувству жалости, решив, что она нервничает.
Он развернул последнюю газету и, прищурившись, стал изучать фотографию. Принцесса-секретарша выглядела ослепительно, но теперь Джеймс знал, что в жизни она намного красивее.
Он не стал лгать самому себе, отрицая, что его тянет к ней. Очень тянет. Впрочем, невозможно быть мужчиной и не реагировать на такую женщину. Но в его жизни было слишком много красивых женщин, из общения с которыми он вынес главный урок — их не следует воспринимать всерьез. Все они эдакие светские бабочки, порхающие от одного мужчины к другому. А Лиззи, похоже, самая красивая из таких бабочек. Среди ее поклонников — наследники судовых империй, медиамагнаты, а ее фотографиями пестрят страницы гламурных журналов и охочих до грязных сплетен таблоидов. Несомненно, она большая искусница в жанре флирта, и вряд ли ее привлекают простые человеческие взаимоотношения. Такой женщине, как Лиззи, интересна игра, ей нравится дурачить и манипулировать, чтобы поддерживать уровень адреналина в крови.
Джеймс скривился. Связь с такой женщиной сулит уйму проблем, а ему этого вовсе не надо. Его устраивают ни к чему не обязывающие отношения — ничего длительного, серьезного, сложного. Ничего, что бы отвлекало его от работы.
А принцесса Элиза из тех, кому требуется постоянное внимание.
Внезапно Джеймс пришел в сильнейшее раздражение. Отодвинув стопку газет, он схватил переделанный ею отчет. Ему хватило одного взгляда, чтобы увидеть безнадежно кривые графики и перепутанные данные в таблицах.
Он отклонился от стола так, чтобы в открытую дверь увидеть Элизу. Черт, даже за секретарским столом она восседала по-королевски — спина прямая, голова поднята, словно на ней корона.
Джеймс тоже родился в состоятельной семье, хотя и не настолько богатой, как у Лиззи. И он вполне мог выбрать себе более легкую, полную удовольствий жизнь. Но он предпочел много и тяжело трудиться, чтобы преуспеть самому и приумножить богатство семьи. Когда-то его дед и отец много потрудились, создавая себе имя и благополучие. И Джеймс решил быть таким же, а не ждать, что все в жизни будет преподнесено ему на серебряной тарелочке. Он получал удовольствие от продуктивной работы. Вряд ли принцессе знакомо такого рода удовольствие, ведь она полагается только на свою красоту, имя и деньги, а никак не на добросовестный, повседневный труд. Вот уж кто привык к нескончаемому потоку серебряных тарелок, подносимых льстивыми слугами.
Джеймс встал, схватил бумаги и, стиснув зубы, подошел к столу Лиззи.
— Переделайте эти графики. — Он бросил бумаги на стол и стал с интересом наблюдать за ее реакцией.
На этот раз девушка не покраснела, а побледнела. Не довольна тем, что придется поработать? Это окончательно вывело Джеймса из себя.
— Вы должны работать лучше, Элиза. То, что вы принцесса, не дает вам права рассчитывать на особое отношение с моей стороны.
Лиззи вскинула голову, уловив сарказм в голосе босса, и посмотрела ему в лицо. Как же отличалось его выражение от того, которое она видела утром. Ни искорки юмора в глазах, ни золотистых всполохов. Глаза Джеймса были темны и холодны. Взгляд тяжелый и пустой. Она знала, что это означает — осуждение, отчужденность. Сколько раз на нее так смотрели ее сверхконсервативные, давящие своим покровительством братья. Но ведь она не просила Джеймса ни о каком особом отношении.
Неудачи этого утра и страх оказаться несостоятельной привели к срыву.
— Вы думаете, я раньше не слышала подобных заявлений? — резко спросила она. — Почему бы вам не сказать правду? Вы намеренно завышаете планку, чтобы требовать с меня больше, чем с других. Вы хотите, чтобы я наверняка не справилась. — Она притянула к себе бумаги. — Знаете, сколько раз я слышала пассажи о том, что «если ты принцесса, это не значит...»? Почему бы вам не попробовать быть оригинальнее?
Ответом на этот вызов было полное молчание, которое тянулось и тянулось.
Ознакомительная версия.
