Прибавляя газу, Лиз негромко выругалась себе под нос. Дело не в том, что она боится лишней работы. Просто она считает, что отдыхающие, которые заплатили за увеселительную морскую прогулку, имеют право рассчитывать на самое лучшее, что она может им предложить. Зря она положилась на Джерри. А ведь могла бы взять с собой на «Фантазию» кого-нибудь другого! Сейчас двое ее работников управляются с дайв-ботом и еще двое обслуживают клиентов на берегу. Второй бот выходят в море в полдень, там команда укомплектована. И почему Джерри не объявился раньше? Лиз замечала: если Джерри на борту, женщины-пассажирки настолько очарованы им, что, скорее всего, даже не обращают внимания на морских обитателей, которые переплывают под застекленным дном.
Да и кто бросит в этих женщин камень? Лиз невольно улыбнулась. Не получи она в свое время прививку от мужчин как класса, она бы, возможно, тоже пала очередной жертвой Джерри. Трудно устоять против его мрачновато-нагловатого выражения лица, чуть раздвоенного подбородка и серых глаз с поволокой. К тому же у него гибкая, мускулистая фигура и язык без костей... С таким красавчиком ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности!
Но Лиз вовсе не потому взяла Джерри на неполный рабочий день и сдала ему комнату в своем доме. Лишние рабочие руки ей ой как нужны, да и прибыль растет... Деловая сметка подсказывала ей, что Джерри — тот еще ловкач. Она по опыту знала, что такой помощник часто бывает необходим. И вот вам пожалуйста — взял и не явился на работу... Она строго спросит с него, когда он объявится!
Вскоре Лиз забыла о Джерри. Вода, солнце и легкий ветерок замечательно развеивали все заботы и тревоги. Лиз продолжала увлеченно рассказывать о здешних морских обитателях. Когда-то она занималась океанологией, а многое узнала уже здесь, у воды Карибского моря. Время от времени пассажиры задавали ей вопросы или взволнованно вскрикивали, заметив под толстым стеклом что-нибудь интересное. Лиз охотно отвечала, поясняла и давала советы, избегая ненужных подробностей и наукообразия. Поскольку в числе пассажиров сегодня были три мексиканца, она дублировала свой рассказ на испанском языке. На сегодняшнюю прогулку отправились трое детей, поэтому Лиз старалась рассказывать поинтереснее и поживее.
Сложись все по-другому, она стала бы учительницей... Правда, Лиз давно уже отказалась от своей детской мечты и внушала себе, что из нее вышла замечательная бизнес-леди. У нее свое дело, весьма успешное. Она посмотрела вперед; на горизонте лениво плыли облака. На синей поверхности воды плясали яркие солнечные блики. Кораллы внизу напоминали старинные замки; горгонарии как 6удто махали им руками-отростками. Да, она сама выбрала, как жить, и ни о чем не жалеет.
Услышав женский крик, Лиз сбросила газ. И почти сразу послышался еще один крик. Сначала она подумала: наверное, увидели акулу — время от времени акулы заплывают в коралловые рифы.
Приготовившись успокаивать и утешать пассажиров, Лиз положила катер в дрейф и обернулась. Одна женщина рыдала, прильнув к мужу, еще одна крепко прижала к себе ребенка. Остальные как завороженные смотрели вниз, в огромную прозрачную амбразуру. Лиз сняла темные очки и спустилась на палубу.
—Прошу всех сохранять спокойствие. Уверяю вас, там внизу нет ничего такого, что угрожало бы вашей безопасности.
Турист с «Никоном» на шее и в оранжевом козырьке на лысеющей голове смерил ее суровым взглядом:
—Вы бы лучше полицию вызвали!
Лиз посмотрела вниз, в кристально прозрачную голубую воду, и сердце у нее екнуло. Она сразу поняла, почему Джерри сегодня не вышел на работу. Он лежал на белом песчаном дне, и грудь у него была обмотана якорной цепью.
Едва самолет остановился, Джонас выхватил из верхнего отсека сумку с ручной кладью и принялся нетерпеливо ждать, когда начнут выпускать пассажиров. Открылась дверь, и в салон хлынула струя горячего воздуха; послышался рев двигателей. Кивнув стюардессе, Джонас сбежал вниз по крутому металлическому трапу. У него не было ни времени, ни желания радоваться пальмам, буйству красок и сказочно голубому небу. Он целенаправленно шагал вперед, щурясь на солнце. В своем темном костюме и модном галстуке он походил на типичного бизнесмена — из тех, кто приезжает на Косумель не отдыхать, а работать. И хотя горе пригнуло его плечи, а в сердце кипел гнев, лицо напоминало невыразительную, холодную маску.
Аэропорт оказался маленьким и шумным. Американцы, приехавшие в отпуск, сбивались в хохочущие группки или растерянно бродили по залу. Хотя Джонас не говорил по-испански, он быстро прошел таможню и очутился в тесном и душном отсеке, отведенном под агентства по сдаче машин напрокат. Через пятнадцать минут после приземления Джонас вывел со стоянки малолитражку и помчался в город. Карту он сунул под солнцезащитный козырек. В машине было жарко, как в печке, — солнце било прямо в ветровое стекло.
Всего сутки назад Джонас сидел в своем просторном, изысканно обставленном кабинете с кондиционером. Он только что выиграл длинное и сложное дело, которое потребовало от него напряжения всех сил и массы дополнительной работы. Его клиента признали невиновным, хотя минимальный срок за преступление, в котором он обвинялся, составляет десять лет, Джонас получил гонорар и пылкие изъявления благодарности. Правда, от журналистов он постарался держаться подальше — насколько это возможно.
Джонас собирался впервые за полтора года поехать в отпуск. Он устал, но был доволен собой и уверенно смотрел в будущее. Две недели в Париже — отличная награда за то, что он много месяцев подряд работал по десять часов в день. Париж с его нестареющей красотой, прохладными парками, потрясающими музеями и несравненной кухней — вот что в точности подходило Джонасу Шарпу.
Когда ему позвонили из Мексики, он не сразу сообразил, в чем дело. Ответив, что у него действительно имеется брат по имени Джеремия, Джонас сразу подумал: наверное, у Джерри опять неприятности и придется платить залог, чтобы брата не посадили.
К концу разговора Джонас уже ни о чем не мог думать. Словно окаменев, он машинально отдавал распоряжения секретарше: аннулировать поездку в Париж и заказать билеты на Косумель — на завтра. Потом Джонас снял трубку, позвонил родителям и сообщил, что их сын умер.
В Мексику он прилетел на опознание. Потом предстояло увезти тело брата домой — где его похоронят. Джонаса снова захлестнула волна горя. И все же... то, что случилось, было неизбежно. Джерри всегда ходил по краю пропасти. Только сейчас он сделал шаг вперед... С детства Джерри постоянно становился источником неприятностей — несмотря на все свое обаяние. Он даже пошутил когда-то: Джонас, мол, специально стал адвокатом, чтобы вытаскивать брата из всяких передряг. Наверное, в каком-то смысле Джерри рассуждал логично.
