— Кейт? Эй, Кэти, ты там уснула что ли?
Долорес решила, что будет замечательножить в одном номере с Кейт. Их мамы также вместе поселились через несколько номеров.
Кейт напрягается, а я закрываю свои глаза, молясь о том, что бы она проваливала к чертям собачьим.
Но неудивительно, что мои молитвы не были услышаны. Дергается дверная ручка.
— Кейт, открывай.
Последний раз втягиваю в рот сосок Кейт и потом его отпускаю. Она запахивает свой халат и тянет меня к двери, толкая меня в угол, чтобы меня не было видно, когда она ее откроет. Потом она делает глубокий вдох, убирает волосы с лица, и приоткрывает дверь так, чтобы видеть Долорес.
Кейт говорит ей:
— Я здесь, я просто принимала ванну, в чем дело?
— Едет фотограф. Шевели булками, он будет здесь через час, — Долорес делает паузу, а потом спрашивает. — Ты в порядке?
— Да, конечно в порядке.
В голосе Ди веет сомнение.
— Ты какая-то красная. Ты чего вся горишь?
У Кейт получается все, за что она не берется. Кроме вранья. В этом она профан.
Машет руками себе на лицо:
— Я… я не знаю.
— Ты мастурбировала? — поддразнивает Ди.
О, всем богам и святым, как бы я хотел, чтобы она это делала.
Смотреть, как Кейт себя ласкает, при мне, — это было бы потрясающе. Это моя самая большая фантазия. Но она стеснительная, застенчивая. Я стараюсь, чтобы она привыкла к мысли об этом. Пытаюсь убить двух зайцев одним ударом, и все такое.
Парней такое жутко возбуждает. Так что если вы, дамы, думаете, как придать остроты вашим отношениям? Попробуйте немного поласкать себя. Я вас уверяю, ваш зритель будет кричать на бис.
Кейт фыркает:
— Нет, Ди, я не мастурбировала.
Долорес все еще сомневается.
— У тебя там секс по телефону с этим козлом?
Секс по телефону.
Также на верхней строчке в моем списке важных дел.
— Я просила тебя перестать так называть Дрю, — ворчит Кейт.
— Я знаю, ты права. Ничего не могу поделать. Представляю его лицо, и слово само срывается у меня с губ.
Теперь Кейт выглядит нетерпеливой.
— Ладно, да, хорошо? У меня секс по телефону с Дрю.
— Уууу! Почему ты мне не сказала? Ничего не хочу об этом знать.
Кейт вздыхает.
— Тогда зачем ты спрашиваешь? Слушай, Ди, переживай сейчас за себя, ладно? Я буду готова, когда придет фотограф.
Нехотя, Долорес говорит:
— Хорошо, твоя мама почти одета, если тебе вдруг понадобится помощь.
Потом она предлагает:
— Слушай, может, пусть дальше висит на телефоне? Пусть у этого идиота яйца посинеют.
— До свидания,Долорес, — Кейт закрывает дверь.
После того, как мы услышали, что Ди закрыла дверь в свою спальню, Кейт закрывает на замок нашу и поворачивается ко мне.
— Она нас пасет. И я собираюсь убедиться, что она слишком занята, прежде чем тебе сбегать отсюда. Тебе придётся побыть здесь немного.
Я расплываюсь в улыбке:
— О, нет… однако, на что потратим это время?
Кейт поворачивается и направляется к позабытому стулу. Шелковый халатик колышется дразняще, открывая оголенные участки ее роскошной попки.
— Тыбудешь тратить свое время на журнал для невест, а ябуду одеваться. Не все из нас могут выглядеть презентабельно за пять минут.
Пожимаю плечами:
— Семь, если надо еще побриться.
— Не важно. Сейчас нет времени на секс, даже на быстрый перепихон.
Я шагаю к ней:
— А — время на секс есть всегда, Б — все зависит от того, что ты подразумеваешь под перепихоном. В моей интерпретации — это как быстро я могу заставить тебя кричать свое имя. Прошлый опыт показал, что я могу проделать это очень быстро.
Впервые я замечаю, что на шкафчике лежит кружевное белье. Белое бюстье из органди и такие же стринги. Я киваю в их сторону:
— А подвязок нет?
Я не великий поклонник женского белья, но если вы собираетесь его одеть, подвязки не помешают.
Кейт распускает волосы и встряхивает их. Блестящие темные пряди ниспадают вокруг ее лица, делая ее взгляд диковатым и акцентируя внимание на утонченной красоте ее темных глаз, вздернутого носика и сладких губах, созданных для поцелуев.
Она отвечает:
— Нет, подвязок нет. И ты поймешь почему, когда увидишь платье, — она останавливается, на лице паника. Смотрит на мешок для хранения одежды, который висит рядом с кроватью.
— Ты же не смотрел на мое платье, да?
Я все еще засматриваюсь на взъерошенные волосы Кейт. Представляю, как провожу руками по мягким волнам, накручиваю их на свои пальцы, в то время, как вхожу глубоко в нее.
Именно поэтому мой голос звучит не слишком убедительно, когда я отвечаю:
— Нет, я не смотрел.
Кейт тычет в меня пальцем, как учитель, делающий выговор студенту:
— Скажи мне правду, Дрю.
— Мне что? Десять лет что ли?
— Судя по эмоциональности? Иногда. Но это к делу не относится. Ты видел мое платье?
Я обнимаю ее за талию и прижимаюсь к ней бедрами.
— Нет, малыш, я не смотрел на твое платье.
Кейт устраивается в моих объятьях, играя с воротом моей футболки, и объясняет:
— Я рада, что ты не смотрел на него, потому что я хочу, чтобы это было сюрпризом. Ты с ума сойдешь, когда увидишь меня в нем. Оно станет новым твоим любимым платьем.
Я целую ее в лоб, потом в висок, затем спускаюсь вниз к ее щеке:
— У меня самым любимым твоим платье всегда будет то… что на полу.
Прикусываю ее нижнюю губу, а руками стягиваю шелк с ее плеч.
— Как, например, этот халатик.
Кейт опускает руки, чтобы я мог снять его совсем, и он падает к ее ногам.
— Охренеть, какое любимое.
Потом кладу одну руку ей на щеку и страстно целую. Глубоко. Не теряю времени даром, прежде чем скользнуть своим языком по ее языку, который с жадностью присоединяется к моему в чувственном контакте.
Между поцелуями я шепчу:
— Ты на вкус как шампанское.
Она хихикает, когда я перехожу к ее плечу, царапая ее своими зубами, а потом залечивая укусы любви своими губами.
— Это мимоза. Я выпила немного за завтраком и чуть больше в ванне.
Раздвигаю своей ногой ее колени и поглаживаю ее попку, а потом подтягиваю на свое бедро. Такое трение заставляет ее стонать. Она притягивает мою голову к своим губам для еще одного поцелуя вкуса мимозы.
Удерживая ее на руках, я перемещаюсь снова к кровати. Спускаю ее со своих ног и кладу посреди мятых простыней. Потом стягиваю через голову футболку и сбрасываю свои спортивные шорты на пол.
