— Кейти, — прошептал Джек внезапно охрипшим голосом.
И она сделала то, о чем мечтала всю жизнь. Она поцеловала его. Джек с готовностью ответил на поцелуй, прижимая ее к себе. Кейти чувствовала, как его заводят прикосновения к ней. Ей было совсем не страшно. Она хотела его и была готова к этому. Она коснулась руками ремня на его джинсах.
Внезапно Джек отстранился и выпрямился.
— Что мы делаем? — ошеломленно спросил он, запустив пальцы в свои густые волосы.
Несколько секунд они молчали, затем Кейти тихо сказала:
— Я люблю тебя, Джек. Я всегда любила тебя.
Он ничего не ответил. Покачав головой, Джек встал и направился прочь, не сказав ей ни слова.
Кейти услышала шорох и обернулась. За ней, скрестив руки на груди, стоял Мэтт. Она огляделась вокруг, со стыдом осознавая, что Мэтт стал свидетелем такой интимной и такой унизительной для нее сцены.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я знаю, что ты его любишь. Уже давно. Все знают. Все, кроме Джека.
Кейти до сих пор помнила это ужасное чувство, заполнившее ее. Все в Ньюпорт-Фоллс знали. Знали, что она страдает от безответной любви.
Мэтт протянул ей руку.
— Идем, — сказал он. — Я провожу тебя домой.
Кейти оперлась на его руку, и он помог ей встать.
— Ты должна знать, что он не любит тебя. То есть он, конечно, хорошо к тебе относится, но не любит. И никогда не будет любить.
И Мэтт был прав. Потому что как только у Джека появилась возможность, он уехал из Ньюпорт-Фоллс.
Кейти поступила в колледж неподалеку, а когда умер ее отец, начала работать в газете, которая уже тогда испытывала трудности. После этого ей оставалось сделать еще один разумный шаг — выйти замуж за Мэтта.
И она вышла.
— Мисс Девонворт?
Женский голос вернул Кейти из прошлого в настоящее. Перед ней стояла красивая блондинка.
— Мистер Рейли готов вас принять, — сказала она.
Глядя на красавицу, Кейти почувствовала укол ревности. Наверняка они с Джеком встречаются.
Хотя что из того? Джек больше для нее ничего не значит. Ничего.
И все же ее сердце стучало так сильно, что эта девушка не могла его не слышать.
Сквозь открытые двери Кейти вошла в картинку из журнала «Жизнь богатых и знаменитых». Личный кабинет Джека производил не меньшее впечатление, чем все здание в целом. Огромное помещение с окнами от пола до потолка было поделено на зону отдыха, где можно было расположиться на креслах или диване, и зону переговоров с длинным столом для совещаний.
За своим рабочим столом, обращенным к окну, за которым открывался панорамный вид на Центральный парк, спиной к Кейти сидел Джек Рейли. В одной руке он держал телефонную трубку, а другую закинул за голову. Судя по всему, он и не подозревал о ее присутствии и продолжал говорить по телефону как ни в чем не бывало.
Пару минут Кейти стояла, нервно постукивая кончиками пальцев по сумке. Почему ее пригласила секретарь, если Джек не готов ее встретить? И как он мог так отнестись к ее приходу — как будто она была никто и ничто? Она — Кейти Девонворт. Она не проиграла ему ни одной партии в шахматы. Она знала, что это он разбил окно у миссис Уэйткинс. Она видела, как он плакал, когда его отец попал в тюрьму. Она видела...
Джек в кресле развернулся к ней. Улыбнулся и повесил трубку. За девять лет он не сильно изменился. Морщинки в уголках глаз, несколько седых волос... Но его взгляд был так же губителен, как и всегда. Красивее его Кейти никого не встречала.
— Кейти, — улыбнулся Джек, выходя из-за стола и протягивая руку. — Рад тебя видеть.
Даже от этого невинного рукопожатия у Кейти холодок пробежал по коже, а сердце замерло на мгновение.
— Я тоже рада, — едва смогла ответить она, быстро опуская руку.
— Я удивился, когда узнал, что ты звонила. — Он говорил так непринужденно, как будто то, что они снова встретились, было совершенно естественно и закономерно.
— Да, конечно, — ответила Кейти, стараясь скопировать его тон. — Я собиралась заехать в Нью-Йорк по своим делам и подумала, почему бы не позвонить тебе, может, сможем вместе пообедать где-нибудь.
— Хорошо, что ты позвонила, — вежливо улыбнулся Джек. И после короткой паузы добавил: — Прошло столько времени...
Кейти отвела глаза. Что в нем такого, что заставляет ее чувствовать себя девчонкой?
Джек снял с вешалки пальто и кивнул головой в сторону выхода.
— Пойдем.
Они миновали приемную и вышли к лифтам.
— Здесь все выглядит так впечатляюще, — попыталась завязать разговор Кейти.
— Спасибо.
Джек вызвал лифт. Они стояли и молча ждали. Как Кейти ни напрягала разум, она ничего больше не могла придумать. Все, что приходило на ум, она отвергала — слишком просто, слишком глупо, слишком скучно.
Лифт пришел пустым. Они вошли и молча встали, следя за тем, как закрываются двери.
Это было ошибкой, снова заговорил ее внутренний голос. Я даже не могу поболтать с ним о пустяках. Как же я скажу о деньгах?
— Итак, — наконец заговорил Джек, — какое дело привело тебя в Нью-Йорк?
— Несколько встреч с рекламодателями. — Эта ложь сама соскользнула с ее языка.
— Как поживает твоя газета? — вежливо спросил Джек.
— Хорошо, — ответила Кейти, глядя в сторону. Отчасти это была правда. Команда журналистов была сильная, и с содержанием газеты все было отлично. Проблемы были с продажами.
Лифт остановился, вошли другие люди, и Кейти и Джеку пришлось прижаться к стене. Они стояли так близко друг к другу, касаясь плечами, что Кейти даже чувствовала запах его одеколона. Она закрыла глаза. На несколько секунд воспоминания перенесли ее обратно на речку, и Джек был с ней, он целовал ее...
— Приехали, — сказал Джек, и двери лифта открылись.
Он на ходу приобнял ее за спину.
— Я не знаю, какие у тебя планы, но у меня не много времени. Здесь недалеко итальянский ресторанчик. Если ты не против, давай посидим там.
Кейти молча кивнула, чувствуя жар его руки, обжигавший ее сквозь плотную ткань пальто.
Когда они вошли в ресторан, их радостно приветствовал метрдотель, по-видимому, хорошо знавший Джека. Он указал им на уютный столик в углу. Принесли меню.
— Здесь неплохой цыпленок «пикката», — сказал Джек.
Но Кейти предпочитала еду попроще.
— А спагетти с фрикадельками?
— Лучшие в городе, — ответил он. — Я закажу именно это.
— Я тоже, — сказала она, кладя меню на стол.
Когда приблизился официант, Кейти подумала о том, что беседа со старинным другом, пожалуй, выйдет натянутой и неестественной. Наверное, их больше ничего не объединяет, кроме того, что они заказывают одинаковое блюдо.
