5. Запомнить хоть один анекдот. А то, как начинают рассказывать, я все знаю, но если просят рассказать, так ни одного.
Про Игорька вспомнила на час позже, чем вчера. Только успела позавтракать, как у меня сразу пропал аппетит. Да, светлые чувства сильно истощают организм…
Сегодня начала пожинать плоды сострадания к отцу – ну невозможно ходить в кроссовках, когда на улице двадцать шесть градусов. А завтра обещают все двадцать восемь. Бабушка предложила мне свои босоножки. Ну нет, пусть лучше мои ноги расплавятся в кроссовках, чем я надену такое безобразие!
А бабушкины босоножки вообще-то ничего. Сейчас принято носить старинные вещи. Даже слово модное придумали… вроде «крестраж». Хотя нет, это из «Гарри Поттера». Может – «отвинтаж»?
Спросила у бабушки, оказалось – «винтаж». Так что теперь босоножки на мне не старый хлам, а винтажная обувь. Пусть Кузькина Машка обзавидуется! Только бегать в этом винтаже сложно. Но кроссовки я уже видеть не могу, поэтому вести спортивный образ жизни начну со следующего понедельника, когда родители привезут мне кеды.
Зашла к Кузькиной. Ну и попа у нее выросла за год! Почти как у тети Насти. Предложила ей бегать со мной по утрам со следующего понедельника. Босоножки пока не надевала, надо как-то подготовить Машку к встрече с прекрасным.
Все-таки не понимаю я взрослых. Дед весь день смотрит телевизор и ругается – как все это можно смотреть? Бабушка ругается, что невозможно смотреть телевизор, когда дед сидит рядом и ругается. И оба сидят и смотрят телевизор. А ведь могли бы пойти погулять, чтобы я хоть немного отдохнула от их невыносимых сериалов.
Такое ощущение, что сценарии к мыльным операм пишут исключительно эстонцы. В первой серии герой чихнет, в сто пятой ему скажут «будьте здоровы», в двести десятой от чиха кто-то заразится и умрет, в оставшихся сериях все будут выяснять, чем вызвана эта нелепая смерть… И все – вперемежку с рекламой средств от простуды.
Спросила у Кузькиной, не знает ли она, когда должен приехать Пашка Поляков. Она ответила, что, по слухам, в следующие выходные, а слухи, исходящие от Машки, всегда подтверждаются. Я очень обрадовалась, что ждать осталось недолго. Только сейчас поняла, как соскучилась по другу детства.
Младший брат Кузькиной, Матвейка, с прошлого года научился разговаривать. И теперь донимает нас вопросами. Сегодня, например, поинтересовался:
– А чайки любят пить чай?
Мы с Машкой долго хохотали, а Матвейка смотрел на нас, как на дур. И его можно понять: мы совершенно не знали, что ответить на его вопрос. Откуда только дети такие достают? И главное – интересно, в какой момент нас перестают интересовать всякие смешные загадки?
Бабушка всерьез решила побить «Макдоналдс» по калорийности пищи. Как только я начинаю свободно дышать после завтрака, на столе уже дымится обед. А после ужина мне вместо Игорька Иванова снятся чебуреки и хачапури (что странно, их-то бабушка как раз не готовит). Такими темпами скоро я не смогу влезть даже в свои старые джинсы и стану похожа на клецку не только в воде, но и на суше.
Решила взяться за «Прощание в июне» – привлекло романтичное и своевременное название. Прямо-таки на злобу дня. С мыслями об Иванове и тяжестью на сердце я открыла книгу. Оказалось, это пьеса. Пока пыталась запомнить всех героев, тяжесть с сердца поднялась до головы. Передумала читать Вампилова и решила взяться за Аверченко, но уже завтра. Сегодня и так утомилась с фамилиями героев «Прощания».
Нашла в маминой тумбочке кассету группы «Ласковый май». Слушала «Белые розы» и плакала. Выкинула диск «Ранеток».
Утром дед решил покосить траву на участке, но сломал косу о ствол яблони. Яблоня содрогнулась от обрушившихся на нее ругательств. Я пожалела, что у меня не оказалось под рукой диктофона. Вот здорово было бы дедовы слова записать и потом дать ему послушать, когда он опять начнет проводить со мной беседу о засоренности языка молодежи неологизмами и чудовищным сленгом.
Трава достигла критического размера. Борщевик гордо перерос меня на голову. Где-то читала, что этот сорняк ядовитый. Неужели родственники совсем не беспокоятся о моем здоровье?
Позвонила папе и, угрожая лишением родительских прав за попустительское отношение к здоровью ребенка, вынудила его пообещать купить нам газонокосилку.
Жду, когда же наконец приедет Пашка. Сил больше нет играть с Кузькиной в «дурака» и раскладывать пасьянсы-гадания на ее школьных друзей. Вечером серьезно поспорили с Машкой, кто симпатичнее – Дэниел Рэдклифф или Руперт Гринт. Вызвали независимым экспертом Матвейку. Фотографию Рэдклиффа он попытался помять, а на Гринта – плюнуть. Мы так и не поняли, кто не понравился ему больше. Сошлись на том, что самый красивый – Седрик Диггори. А уж как хорош этот парень в роли вампира! Никогда не мечтала быть покусанной, но после просмотра «Сумерек» и «Полнолуния» засомневалась. Только вот вспомнить имя актера мы никак не могли: то ли Поппинсон, то ли Паддингтон…
Дома спросила об этом бабушку. Она ответила:
– Без поняттингтон!
И предложила мне посмотреть фильм «Обыкновенное чудо». Вроде там тоже про волшебника, а главный красавец – хищник.
Перед сном позвонила маме и попросила привезти мне в выходные беруши – еще одну ночь под папин храп я не переживу.
Пятница. Завтра приедут родители. Как же быстро летит время, когда ты ничего не делаешь! Наверное, это потому, что мы запоминаем его по количеству совершенных дел, а не кругов, сделанных стрелками по циферблату. Как будто стрелки бегают отдельно, а мы живем отдельно.
Вчера за целый день я почти ничего не сделала. Пара пасьянсов с Кузькиной и замачивание бабушкиных босоножек в зеленке для придания им модного кислотного цвета не в счет.
Сегодня за те же двадцать четыре часа мне предстояло вытереть пыль и подмести полы во всем доме, а также прополоть клумбу с пионами, чтобы порадовать маму. Весь перечень дел продиктовала мне бабушка, прикрывая заботой о маме и выработкой во мне трудолюбия собственное нежелание ухаживать за домом и цветником. Интересно, должна ли мать радоваться тому, что ее дочь вырывала сорняки под нависшим над ней борщевиком, подвергая неоправданному риску свой неокрепший организм? Я сидела, уткнувшись носом в землю, и в голову мне лезли мрачные рифмы.
У жизни время я краду —
Приставлена судьбой к труду!
Земля мне, как родная мать —
Не страшно будет помирать!
Возможно, поэты тоже вырастают на грядках, как цветы, зелень или овощи? Я сейчас была похожа на высушенную солнцем морковку.
