Неожиданно в кабинет вошел руководитель О’Брайен и, пройдя через комнату, склонился над уинстоновым столом. В нос ударил мускусный запах. Член непроизвольно дернулся. «Черт подери, это ведь О’Брайен! – мысленно напомнил себе Уинстон. – У него же шея шире головы». И все-таки грозная, но интеллигентная властность руководителя его возбуждала.
– Старший Брат давно смотрит на вас и ваш огромный черный фломастер, – сказал О’Брайен. – Идите за мной.
Уинстон с трудом подавил стон и, не сводя глаз с ритмично двигающихся упругих ягодиц О’Брайена, поплелся следом к парадным дверям минитраха. Как же на улице холодно! По дороге оба не перекинулись ни словом. Когда руководитель повернул к страшнейшему из министерств – министерству любви, – Уинстон задрожал. И далеко не от радости. Как они проведали о его отвратительных, порочных мыслях? Кто его выдал? Может, работник кафе, который так возбуждающе скручивал тортилью? Или виновата работа? Лишь извращенец вроде него мог подвергнуть цензуре столько безобидных фотографий…
По коридорам минилюба разносилось звонкое эхо их шагов. Уинстон напряженно читал номера дверей. 99… 100… 101… О’Брайен остановился.
– Нет, только не в комнату сто один! – Уинстон зарыдал.
– Так вас туда никто не ведет, – недоуменно обронил О’Брайен и открыл замок комнаты номер 102.
– А что делают в комнате номер сто два? – спросил Уинстон.
– Вы знаете, что делается в комнате номер сто два. Все знают, что делается в комнате номер сто два, – ответил О’Брайен, распахивая дверь.
Царящий внутри сумрак немного рассеивала одинокая гелиевая лампа, на стене висел плакат «Любовь – это…». Из магнитофона неслось тихое журчание саксофона: плаксивая джазовая мелодия «Take Five».
– Помни, Старший Брат смотрит на тебя! – сказал О’Брайен и потянул Уинстона за окаменевший пах в комнату. – Старший Брат любит смотреть.
3. Дж. Р. Р. Толкин «Властелин Колец»
Фродо растолкал спящего Сэма, и они направились к тенистой поляне на поиски Гэндальфа: с минуты на минуту начинался Совет Элронхаббарда, где Фродо предстояло показать Сообществу Кольца свое Кольцо.
Маг стоял у прозрачного говорливого ручья, нетерпеливо постукивая по земле ногой.
– А! Юные хоббиты! – обрадовался он. – Идемте, идемте. Сообществу не терпится взглянуть на Кольцо.
Гэндальф привел их на опушку, опоясанную каменными скамьями. Все уже расселись. В толпе эльфов чудны́м видом выделялся их собрат из Северного Пахолесья по имени Леголенд. Также на Совет явились гномы Члеин и Чресли, посланник людей из Гондора и сам хранитель мудрости Элронхаббард.
– Добро пожаловать, хоббиты! Это Боромир, – представил человека Элронхаббард. – Я пригласил его на Совет, потому что он интересуется твоим Кольцом, Фродо. К тому же у него есть великолепный рог с серебряным наконечником! Взгляни!
Над коленями у Боромира и правда торчал отделанный серебром рог, наполовину прикрытый плащом с меховой оторочкой. «Прекрасный огромный рог! – подумал Фродо. – Зато у меня прекрасное Кольцо. В грядущей битве мы станем достойными соратниками!»
Его размышления прервал Члеин.
– Фродо, тебе грозит смертельная опасность. О Кольце проведал Темный Властелин и мечтает наложить на него свои грязные лапы. Гномам с Одинокой горы Саурон сказал, что это обычное Колечко, самое крохотное из существующих… тем не менее он желает им завладеть.
– Э-эй! Оно не «самое крохотное из существующих»! – возмутился Фродо. – Это Великое Кольцо! Хотя и тугое. Может быть, Саурон подразумевал именно это?
– Не ссорьтесь, друзья! – вмешался Элронхаббард. – Фродо, всякому известно, что наши, пусть и могущественные, Кольца подчиняются твоему – Кольцу Всевластья.
– Благодарю, – ответил Фродо. – Мне просто повезло с генами. Кольцо я унаследовал от дядюшки Дилдо Торбинса. Однако, – добавил он, бросая испепеляющий взгляд на Члеина, – хотелось бы чуть больше уважения. Мне стоило немалого труда доставить его сюда в целости и сохранности.
Боромир подошел к хоббиту и опустился на колени, ероша кончиком большого рога травяной ковер.
– Фродо, поверь, мы уважаем твое Кольцо. Мы собрались здесь для того, чтобы воздать ему должные почести и защитить от гнусных поползновений врагов. Я, например, явился с важной вестью. Помнишь старого недруга твоего дядюшки по имени Смеагорл? Он еще любит, чтобы его называли Горлум, когда разгуливает голышом, – а голышом он разгуливает постоянно. Так вот, Горлум по-прежнему жаждет получить кольцо Торбинсов. Впрочем, тебе нечего страшиться, сейчас лиходей под стражей.
– Что же делать с Кольцом? – спросил Элронхаббард.
– Взглянуть бы на него сперва, – проворчал Члеин. – Кто знает, правда ли это Кольцо Всевластья…
Задрожав от приступа стыда, Фродо почувствовал, что не хочет показывать Кольцо. Гэндальф ободряюще ему кивнул. Тогда он послушно скинул мифрильную кольчугу, развернулся к Совету спиной и, нагнувшись, уперся ладонями в ступни. Все ахнули. От Кольца исходило золотистое сияние. Элронхаббард осторожно раздвинул хоббиту ягодицы.
– Здесь надпись! Точь-в-точь как описывал Исилдур…
– Ага, – отозвался Фродо. – В переводе с древнеэльфийского означает «Следуй за мечтой».
– Нет, здесь написано другое. Это мой диалект, – вмешался Леголенд, заглядывая в глубокую расщелину. – Эш назг дурбатулук, эш назг гимбатул, эш назг тхартулук, агх вырзым-иши кримпатул… Смысл приблизительно такой: «Одно кольцо покорит их, одно соберет их, одно их притянет и в черную цепь скует их».
– Проклятый татуировщик! – вскричал, разгибаясь, Фродо. – Он пожалеет, что на свет народился! Вот только доберусь до Хоббитании… Что еще говорил обо мне Исилдур?
– Исилдур писал, что Кольцо сначала было горячим. Потом стало холодным и сжалось, не утратив при том ни красоты, ни формы. Он называл его «своей прелестью», хотя вытерпел немало мук, прежде чем им овладел.
– Весьма любезно с его стороны. Так мы договорились? – Хоббит обвел сидящих взглядом. – Все признают, что мое Кольцо – лучшее?
Участники Сообщества дружно кивнули – и началось чествование Кольца Фродо. Чресли предложил для большей остроты ощущений погасить огни или надеть на глаза повязки, но огни в конце концов оставили, а повязку надел только он. Боромир омыл Кольцо настоянной на листьях ацэлас ледяной водой из Серебряной Струи. Остальные тем временем натирали оружие: копье Гил-Гэлада, меч Эленвонзила… Чресли угрожающе заявил, что «готов ворваться в черные врата Мордора», а Члеин пообещал «вернуть кольцо в пламень Ородруина» и, выудив из-под туники бутыль «Табаско», вытряхнул несколько капель острого соуса себе на палец. Леголенд все твердил слово «фельчинг», и Фродо решил, что по-эльфийски это означает «прекрасный».
