Она смотрела, как гость пишет свое имя идеально четким почерком. Как и его невыразительный голос, почерк был очередным примером экономии времени и чернил. И никакой чепухи.
Когда он закончил, Эмили прочитала запись. Его звали Джо Монткриф, и ей польстило, что она угадала насчет адреса: он жил в Манхэттене.
– И как долго вы будете гостить у нас, мистер Монткриф? – спросила она, соблюдая лучшие традиции владельцев отелей.
– Можно просто Джо, – сказал он. У Эмили сложилось впечатление, что дело не в желании обойтись без формальностей, – скорее, он не желал тратить время на выговаривание слогов. Он даже отбросил «зеф» от имени Джозеф. Ему бы радоваться, что родители не нарекли его Мортимером или Горацием. – Я точно останусь на две ночи и, возможно, на третью. – Никаких «если вам будет удобно» или «если у вас есть свободные комнаты».
– Хорошо. Голубая комната свободна, – сказала Эмили. На самом деле все комнаты, кроме тех, что занимали тетушки, были свободны. Всего четыре. Но Голубая была одновременно самой дорогой и лучшей в ее отеле. – Там кровать королевских размеров и отдельная ванная, также там есть зона отдыха…
– Стол там есть?
– Письменный столик с убирающейся крышкой. Ей показалось, что по лицу его прошла легкая дрожь.
– Только не говорите, что у вас нет доступа к Интернету.
– Не в комнатах, соединение есть в библиотеке.
– Сойдет.
Бедняга так не вписывался в обстановку, что, несмотря на все ее желание избавить его от лишних денег, Эмили сказала:
– Знаете, в часе езды по шоссе есть «Хилтон». Может быть, вам будет удобнее…
Он во второй раз прервал ее:
– Нет, мне подходит. Спасибо.
Совесть ее была чиста. Она улыбнулась ему.
– У нас все равно завтрак лучше.
– В какое время завтрак? – У него были совершенно удивительные глаза. За те несколько минут, что он провел в холле, они сменили оттенок. Сейчас они уже не отливали оловом, а стали голубыми, как у Пола Ньюмена.
Поскольку он был единственным постояльцем, то завтрак по большому счету можно было сделать, когда он пожелает, но Эмили решила оставить право решения за собой.
– С семи до девяти, но возможен спецзаказ с уведомлением за день.
– Семь подойдет.
– Позвольте вашу кредитную карточку, – попросила она.
Эмили ничуть не удивилась, увидев, что его кредитка платиновая.
– Вы приехали в город навестить семью? – спросила Эмили.
– Нет, у меня здесь дела.
– Вот как! – Она подняла взгляд. Сложно было представить, что могло заинтересовать его в этих краях. Она знала всех в окрестностях, и каждый бизнес на много миль вокруг был ей знаком. Ничто из этого не могло привлечь коммерсанта из Нью-Йорка с цепким взглядом.
Он вежливо улыбнулся, но в подробности вдаваться не стал. Каков бы ни был его бизнес, она скоро все узнает. В Бивертоне всегда так.
– Вам помочь с багажом?
Он посмотрел на нее, словно она была сумасшедшей, и только тут Эмили заметила в углу темно-синюю дорожную сумку.
– Пойдемте, – сказала она, снимая с полочки красивый латунный ключ, и вышла из-за конторки.
Эмили пошла впереди, а он следом. Проходя по коридору, она услышала голоса из гостиной. Нетрудно было догадаться, о чем шла речь.
– У нас сейчас чаепитие, – сказала девушка. – Присоединяйтесь.
Монткриф ничего не ответил, так что Эмили решила, что едва ли он станет обмениваться историями с Олив и Лидией за бутербродами. Она облегченно вздохнула.
– Мы подаем завтрак в столовой, – сказала Эмили, когда они проходили мимо большой комнаты, которую она так удачно обставила антиквариатом и подержанной мебелью. Она собрала здесь коллекцию из маленьких столиков разных стилей, льняные скатерти, фарфор и столовые приборы, которые не сочетались друг с другом, и в этом было свое очарование.
Надо не забыть поставить новые цветы на столы. Не помешает также несколько разнообразить меню на завтрак. Поскольку тетушка Олив по утрам не ела ничего, кроме тоста из ржаного хлеба с малиновым вареньем и кофе, а тетушка Лидия всю свою жизнь на завтрак довольствовалась тарелкой овсяной каши с тушеными сливами, то места для фантазии не оставалось. Завтра она приготовит настоящий завтрак – кого волнует, что все это только для одного человека? Может, он посоветует всем своим дружкам с Уолл-стрит приехать в Бивертон на выходные? От этой мысли Эмили улыбнулась, поднимаясь по широкой дубовой лестнице.
По какой-то причине она вдруг почувствовала неловкость. Впрочем, вполне естественно. Ее постоялец идет сзади, так что у него есть возможность внимательно ее рассмотреть. Казалось бы, что ж тут такого? Так почему же ей тогда так жарко, почему у нее такое чувство, словно ее черная юбка слишком короткая и обтягивающая?
Эмили обрадовалась, когда бесконечная лестница наконец-то закончилась и она смогла показать ему комнату. Синие в белую полоску обои выглядели свежо, хотя прекрасно подходили к интерьеру начала XIX века, когда «Даму с сомнительной репутацией» только построили. Огромная кровать с пологом на четырех столбиках осталась с давних времен, а матрац был новым. Эмили хотела, чтобы ее гости наслаждались днём, о котором потом будут долго вспоминать. В конце концов, именно это обещала посетителям ее прапрабабушка, когда открывала бордель. Хотя, конечно, у нее были свои способы добиться этого. Эмили же полагалась на матрацы высочайшего качества, ирландское постельное белье из льна и удачное расположение отеля.
Она окинула взглядом комнату, но нигде не было ни пылинки. Все выглядело так, словно последний посетитель съехал не три недели назад, а этим утром.
Ситцевое покрывало на пуху, на котором были нарисованы желтые лилии на зеленом стебле, было свежим, как весна. На старом умывальнике стояли керамические кувшин и миска. Столик с откидной столешницей, принадлежавший еще самому доктору Эммету Биверу, сиял благородным налетом древности. А на полу лежал старый, но ухоженный аксминстерский ковер.[2]
Ее гость ничего не сказал, лишь поставил на пол дипломат и положил дорожную сумку на мягкое кресло, которое Эмили разместила у окна. Еще два кресла стояли перед камином.
– Камин работает, – сказала она. – Он на газу. – Эмили показала ему, где выключатели.
– Хорошо, – снова сказал Монткриф. Видимо, камин его совершенно не заинтересовал.
Она решила, что он приехал сюда вовсе не для того, чтобы наслаждаться перед камином хорошей книгой или видом на сад. Комната, возможно, была для него несколько фривольна, но если уж останавливаешься на ночлег в бывшем борделе, то надо понимать, во что впутываешься.
– Я вас оставлю, обустраивайтесь.
