Эндрю тяжело сглотнул и пожал плечами.
— Гм…
— Эндрю, ты хочешь, чтоб получилось? — напрямую спросил я. Он смотрел в потолок и на выдохе надул щеки, но не ответил. Поэтому пришлось перефразировать вопрос. — Ты хочешь вернуть Эли?
Взгляд Эндрю схлестнулся с моим, казалось, он был смущен ответом.
— Да.
Я протянул для пожатия руку, на которую он секунду смотрел, прежде чем принять. Его сильная хватка удивила меня.
— Тогда давай этим и займемся, — сказал я, ухмыльнувшись, выпустил его руку и сел на стул. — Окей, начнем с главного: расскажи все, что мне нужно о тебе знать.
Эндрю глянул на сестру.
— Нам обязательно общаться здесь? — Он явно не хотел вдаваться в детали перед сестрой, как и перед всем переполненным кафе в оживленный пятничный полдень. Я не осуждал его. Но стоило по глупости решить, что достигнуть соглашения, как зуб вырвать, он предложил встретиться завтра у него дома.
— Отлично, — согласился я. — Принесу обед. Что ты любишь?
— В смысле люблю?
Я почти засмеялся.
— Любимое блюдо на обед.
— О, — он удивленно моргнул, помолчав, а затем покачал головой. — Я не привередлив.
— Ты хотел что — то сказать, но остановился, — произнес я. — Расскажи мне.
Он колебался.
— Ну, недалеко от моего дома есть закусочная. Там делают… — Он руками изобразил размер баскетбольного мяча, — салаты антипасто [2].
— Ладно, — с улыбкой ответил я. — Пусть будет салат антипасто. Захвачу по пути.
— Если хочешь, я могу заказать заранее, — сказал он, после прочищая горло. — Если это нормально. И пришлю тебе адрес.
— Отлично. Закажи на половину первого.
Эндрю кивнул и почти улыбнулся, а его дело официально двинулось вперед. Полагая, что лучше момента не выбрать, мы заговорили насчет договора, и я рассказал ему об условиях оплаты — половина вперед, половина по завершении. Пусть результат был гарантирован, никогда нельзя было гарантировать, что результат будет желаемым. Мы обменялись адресами, е — мэйлами и телефонными номерами, снова пожали руки, и я пообещал увидеться с ним завтра.
Лола наблюдала, как они уходят, заняла свой стул рядом со мной и пихнула локтем.
— Он симпатичный.
— У него горе, — поправил я.
Она резко вздохнула.
— Сестра у него реально милая.
— Она что — нибудь говорила? — спросил я. — Насчет бывшего Эндрю.
Лола покачала головой.
— Нет. В основном говорила о свадьбе. Хотя совершенно очевидно, что она любит своего брата. Остальное узнаешь самостоятельно. — Она поиграла бровями.
Я захохотал.
— Начиная с завтрашнего дня, именно этим я и займусь.
Глава 2
Держа в руках тарелку салата размером с баскетбольный мяч, я постучал в дверь жилища Эндрю, располагавшегося на первом этаже в районе Эхо — Парка и походившего на коттедж благодаря белым оконным ставням и декоративным перилам. Независимо от того, снимал он или владел, было очевидно, что деньжата у Эндрю водились. Но опять — таки: у парней, что могли позволить себе платить мне, с деньгами обычно не было проблем.
Эндрю распахнул дверь, одетый в темно — синие джинсы и белую рубашку на пуговицах. Светлые взъерошенные волосы сегодня были зачесаны на бок, он был гладко выбрит, и все в нем просто вопило об опрятности. Он немного натянуто улыбнулся, отступая в сторону, и сказал:
— Входи.
Я шагнул внутрь — не пренебрегая исходящим от него приятным ароматом — не совсем понимая, куда идти, но двинул в сторону гостиной, должным образом меблированной, словно он сгреб в кучу все свое барахло. В углу стоял сияющий своей безукоризненной чистотой кабинетный рояль. Похожие друг на друга диваны, разноцветные подушки, а на стенах выполненные вручную рисунки, включавшие в себя все имеющиеся в комнате цвета. Помещение заливал дневной свет. Все было на своих местах.
Я ненадолго задумался, прикладывал ли здесь руку дизайнер, но оглянувшись на Эндрю и увидев, насколько он был сосредоточен, сомнений не осталось — он делал все сам. Я улыбнулся ему, а он вытер ладони о бедра, явно нервничая из — за моего присутствия.
Я протянул коричневый бумажный пакет.
— Обед.
— Точно, — отозвался он, проходя мимо меня. — Гм… Сюда.
Я проследовал за ним через дверь в конце комнаты, ведшую в небольшую хорошо оборудованную кухню. Он взял две тарелки и столовые приборы.
— Могу я предложить тебе что — нибудь попить?
Я поймал себя на том, что улыбаюсь.
— Да, можешь. Вода подойдет.
Он притормозил, видимо сомневаясь, издевался я или нет, но потом вынул две бутылки воды из холодильника. Мы уселись за маленький столик рядом с кухней перед огромным выходящим во двор окном.
— Симпатичное место, — сказал я, приступив к еде.
Он посмотрел в окно так, словно забыл, что там было.
— Спасибо.
— Давно живешь здесь?
— Чуть больше года.
Никакой другой информации он не предоставил. Я прожевал очередную порцию салата.
— Ммм, вкусно. — На самом деле. Смесь из маринованных артишоков, баклажана, стручкового перца, свеклы, спиралевидных макарон и рукколы.
Он кивнул и проглотил свою порцию.
— Да. У них еще есть домашняя выпечка и супы, которые я просто обожаю зимой, но салат — бар — самое любимое.
— Ну, — начал я, раз уж он разговорился. — Расскажи мне историю Эндрю Лэндона.
Вилка остановилась на полпути ко рту.
— Особо не о чем рассказывать.
Я долго смотрел на него. Наблюдались явные проблемы с самооценкой.
— Вон там стоит прекрасный рояль, не позволяющий согласиться.
Он почти улыбнулся.
— Родители отдали меня учиться с четырехлетнего возраста.
— Классика?
Он кивнул и отправил в рот еще немного салата, а я ждал, пока он пережует, чтоб продолжить.
— Сестра занималась балетом. Я играл на рояле, — пояснил он. — Родители у меня театралы.
— И они в курсе, что ты гей? — Это даже не было вопросом, поскольку вчера он уже дал мне ответ.
Он моргнул и изящно положил вилку на пустую тарелку, идеально по центру, как стрелку, показывающую на двенадцать и шесть, тогда как моя была брошена примерно на десять и четыре.
— Да, они в курсе.
— Для них это проблема?
Он покачал головой.
— Нет, не проблема.
В глубине души я с облегчением выдохнул. Всегда было немного страшно задавать вопрос о родителях.
— Прошу прощения за личные вопросы, — сказал я ему. — Но я здесь именно для того, чтоб лучше узнать тебя.
Он кивнул.
— Все нормально. Просто не привычно, вот и все.
— Если тебе покажется, что что — то выходит за рамки, просто скажи «вето», и я отстану, — произнес я. — У нас есть цель — заставить Эли осознать, что он совершил ошибку. Но это не означает, что ты обязан раскрыть мне всю свою подноготную. Я уважаю твои границы.
Он снова кивнул и заметно расслабился. И даже улыбнулся мне, убирая тарелки.
— Спасибо за обед.
— На здоровье. Понимаю, почему ты так любишь это блюдо. Было очень вкусно.
Укладывая тарелки в раковину, он сверкнул улыбкой.
— Может, нам следует переместиться в гостиную? Там комфортнее.
— Может, и следует.
Он снова притормозил, явно не довольный тем, что я повторяю за ним, но не проронил ни слова.
— Я не измываюсь, — сказал я, вставая из — за стола. — На самом деле мне нравится твоя манера говорения. Здорово слышать, что кто — то использует английский именно так, как он был задуман. Приятное разнообразие.
Он опять нахмурился, как будто оскорбления ему были больше по душе, чем комплименты, а потом удалился в гостиную, усевшись на краешек трехместного дивана. Я последовал его примеру, но плюхнулся прямо посередине, расположившись сбоку от него и осторожно, чтоб не задеть ботинком диван, пристроив одну ногу на другую, и погрузился в детали.
— Ну, так расскажи мне о себе.
К нему вернулась нервозность, сидел он прямо, положив сжатые в кулаки руки на бедра.
