— Коренной. А что?
— У меня комната свободная есть. Как раз квартирант выехал позавчера.
Ну, допустим, не выехал, а сбежал, прихватив мою микроволновку и не заплатив за последний месяц… Но рассказывать об этом я не стану.
— Сколько?
— Десять плюс коммуналка.
— Интернет есть?
— Конечно. И холодильник, и стиралка. Санузел раздельный.
— Соседи?
— Я, сестра с дочкой и мать. Но комната запирается, не проходная.
— Согласен, — коротко ответил он и протянул руку: — Николай.
— Любовь, — я пожала тёплую твёрдую ладонь, обрадовалась — ура, не надо снова давать объявление и отвечать на бесконечные звонки джамшутов!
— Мы у цирка, — напомнил Николай. — Куда дальше?
— Ой, налево! — сообразила я. Чуть не пропустили поворот!
— Ещё бы завтра предупредила!
— Теперь ещё налево, — я не стала обращать внимания на его ворчание — это уже клиент, а не просто первый встречный. Пусть себе ворчит, только бы деньги платил вовремя.
— Теперь куда?
— Не поверите, — съязвила всё-таки, — но за третьим домом налево.
— Опять? — поддел он меня.
— Снова, — возразила я. — Аккуратно, тут помойка торчит.
Бак вечно ставили сикось-накось, из-за чего соседки яростно ругались с управляющей компанией, а незнакомые с топографией двора автомобилисты уезжали с царапинами и трещинами на фарах. Но благодаря мне Николай избежал поцелуя с углом помойного бака и остановился у первого подъезда. Я отстегнула ремень:
— Ну, пошли, покажу комнату. Если понравится, подпишем договор и можно заселяться, я там вчера убралась.
— Понравится, — откликнулся он. — Всё равно спать лучше, чем в машине.
— Есть ещё гостиница.
— Ты меня приняла за миллионера? Откуда у меня столько денег?
— Ну, есть номера дешевле приватного сектора…
Я покачала головой, открывая дверь в подъезд. Чего я уговариваю, интересно? Для меня же лучше, если Николай снимет комнату в моей квартире! Видимо, он подумал о том же самом, потому что усмехнулся, поправляя ремень спортивной сумки на плече:
— Тебе не выгоднее разве?
Вместо ответа я только плечами повела. Если честно, мне всё равно. Голова плохо варит после двенадцати часов «подай-принеси-соль-перец-ещёпива», а внутри, в том районе, где, говорят, сидит душа, всё сжимается, как вспомню масляные, пьяные глаза троих гопников. Сейчас разберёмся с комнатой, подпишем всё, что надо, если жильцу придётся по душе, и я разберу свой узкий диванчик на кухне, вытянусь во весь рост, закрою глаза…
Ключ повернулся в замке с привычным скрежетом, я зашла в коридор и, обернувшись, приложила палец к губам:
— Не шумите, все спят.
— Молчу, молчу, — поднял ладони Николай и с первым же шагом обрушил вешалку, на которой были набросаны зимние куртки. Я обречённо закрыла глаза, но со стороны комнаты не раздалось ни звука.
— Я дико извиняюсь…
Он поднял вешалку и принялся собирать куртки с пола. Отобрав всё и бросив на старое кресло, стоявшее у зеркала, я махнула рукой:
— Ничего, никто не проснулся. Оставьте, завтра прикреплю обратно.
Поставив сумку у стены, сняла с гвоздика ключ и кивнула на запертую дверь совсем рядом со входной:
— Вот комната, которую я сдаю. Я там прибралась, проветрила, вот, смотрите — чистое бельё на кровати.
Николай огляделся, и мне показалось, что он слегка растерян. Мой взгляд скользнул по шторам, по матрасу, на котором стопкой лежали простыни, по коврику у кровати. Вроде ничего особенного, ничего шокирующего. Чего он застыл с таким видом, будто попал в трамвайное депо?
— Спасибо, — наконец ответил Николай. Пощупал матрас, сел на него и опробовал, попрыгав. Потом встал, сбросил сумку с плеча на кровать:
— Мне подходит.
— Ну и хорошо. Чаю хотите?
— А хочу!
— Тогда пошли на кухню. Деньги у вас с собой? Подпишем договор, попьём чаю и спать.
На кухне был бардак. Включив свет, я простонала с досады. Катька, блин, могла бы и убрать после ужина!
— Извините, сестра не успела помыть посуду, — я быстро собрала грязные тарелки и сковородку с присохшими ошмётками омлета в раковину, плеснула Фейри и одновременно включила чайник. Тот зашипел, мигнул лампочкой и отказался работать. Ну конечно, кто-то попил чайку и забыл набрать воды. Катерина, блин…
— Я сейчас, вы садитесь.
Николай шагнул к столу, стукнувшись головой о полку с поваренными книгами и декоративными чашками, зашипев при этом не хуже чайника. Не оборачиваясь, я посоветовала:
— На диванчик садитесь, там больше места.
Мы с сестрой всегда были худышками, ростом не выдались, поэтому нам кухня была в самый раз. А вот мужчины в ней уже помещались с трудом, тем более, такие большие, как Николай. На диванчике ему самое то, без риска снести навесную мебель и ободрать магнитики с холодильника.
Пролезая на диванчик, Николай проворчал:
— Не кухня, а душевая кабинка какая-то… У меня уже начинается приступ клаустрофобии.
— Другой нет, уж простите.
— Моя машина больше этой кухни, — всё никак не успокаивался мужчина. — Ты никогда не думала расширить её?
— В какую именно сторону? — проворно намывая тарелки, поинтересовалась я. — Может, приделать балкончик снаружи?
— Ну почему… Можно с комнатой объединить.
Николай постучал в стену за спинкой диванчика, но я шикнула:
— Куда? Мать спит! Разбудите — вони будет!
— Как это вони?
Я прикусила язык. Ну его к чёрту! Правду узнает — тоже сбежит, как предыдущий жилец. Надо хоть подготовить как-то…
— Да это я так, образно.
— Ну я понял, что не в прямом смысле, — пробурчал Николай, снимая с полки книгу «100 блюд из картофеля». — Что, строгая мама?
— Да, что-то в этом роде.
Чайник уже вскипел, посуда встала ровненько на сушке. Я приготовила две чашки, сахар и ложечки, а потом достала с холодильника папку.
— Договор стандартный, никаких подводных камней нет. Паспорт у вас с собой?
Быстро и привычно заполнив два экземпляра, я вписала данные Николая в конце страницы и из чистого любопытства пролистнула странички в поисках штампов. Женат, дочь пяти лет, военнообязанный и к службе годен, прописан в Питере. Ну что, нормальный жилец. Главное, чтобы деньги вовремя платил.
Покончив с официальной частью, я поставила перед Николаем чашку чая:
— Предлагаю выпить за новоселье!
Усмехнувшись, он поднял чашку, и мы чокнулись. Отпив глоток, мой новый жилец поморщился:
— Ну и чифирь! Ты где сидела и по какой статье?
— Нигде. Просто кофе терпеть не могу, а обычный слабенький чай меня не будит.
— Просто ты его готовить не умеешь! — фыркнул Николай. — Я тебе покажу. И вообще, надо пить зелёный чай, но не в пакетиках, а развесной.
— Вы меня приняли за миллионершу? — я вернула ему его иронию и удостоилась фейспалма.
— Слушай, давай всё-таки перейдём на «ты», а то чувствую себя стариком.
Глянув в его смеющиеся голубые глаза, я тихонько вздохнула. Стариком он себя чувствует… Даже я себя чувствую столетней старушкой иногда после двух смен подряд… А этот женат и с ребёнком, вот только интересно, почему снял комнату. Жена, что ли, из дома выгнала? Ну, наверное, не просто так, а было за что.
— Ладно, можно и на «ты». Пьём чай и разбегаемся! Мне выспаться надо.
Лечь и вытянуть ноги. Только это, можно даже не спать… Просто лечь.
Николай заторопился, проглотил «чифирь» буквально в два глотка и встал, вовремя вспомнив о полке:
— Всё, ухожу.
— Не забудь, — я подала ему простенький брелок с двумя ключами и блямбой. — Это от комнаты, это от входной двери, а это от парадной.
— Записал на подкорке! — улыбнулся Николай, и смешные морщинки разбежались от его глаз к вискам.
— Запирай дверь, — пробормотала я ему в спину и собрала чашки со стола. Помою завтра, ну нафиг. И Катерине дам втык. Да, ещё вешалку надо будет прикрутить… И обед приготовить. Блинский блин, забыла спросить у жильца, желает ли он столоваться с нами или отдельно. Ну ладно, в первый раз можно и забесплатно, а там спрошу.
