Алекс только успел проглотить глоток виски и не успев толком среагировать, как в кабинет влетел Роджер, оглядываясь по сторонам.
— Ты не видел Карлу Изольдовну? — поинтересовался он, явно ее разыскивая.
— Она час как ушла домой, — солгал Алекс, ставя себе на заметку попросить Выброва подчистить видеокамеры.
— Хм, интересно, а кто же тогда это был?.. — ответил тот, кажется, шутя, и вышел из кабинета.
Как только дверь закрылась, Алекс подошел и запер ее на ключ, ожидая услышать объяснения от обычно невыносимо сдержанно-сухой и высокомерной секретарши. Та поднялась с пола, все еще не в состоянии взять себя в руки, и ошалело посмотрела на начальника.
— Нужно звонить в полицию, — заявила она, подходя к телефону. — Я только что слышала, как Родлер отправлял людей для убийства Ковальда и детей МакХьюита. Они же их просто убьют…
Блейку, который знал о происходящем, большего и не требовалось, он придержал набор номера, посмотрел на трясущиеся руки женщины, а затем сказал:
— Надо звонить Джону МакХьюиту. Полиция может не успеть.
Часть 2
Придя домой, Кейт обессилено упала на кровать, не раздеваясь. Ноги болели от туфель, пальцы от клавиатуры, а голова от самоуверенного неотразимого ловеласа, который все-таки ей нравился. Она закрыла глаза не в силах позвонить Энджи, чтобы рассказать новости. Вся эта идея с местью и поддразниванием больше не казалась такой уж замечательной.
Но спустя пятнадцать минут она все же сделала над собой усилие, так и не рассказав о реальной ситуации, решив, что спокойствие для той лучше всего.
Энджи подруга Кейт, многого не знала. Кейт так и не решилась поделиться с единственной подругой, столько лет дружившей с ней на расстоянии, что отец Кейт Джон МакХьюит враждует с Роджером Родлером. Также она не знала, что у них Лэйлы и Кейт одна мать (хотя Кейт видела ее всего раз в жизни). И теперь, когда первый рабочий день закончился взаимными оскорблениями, Кейт вынуждена признала, что идея с местью оказалась неудачной. Но как же было обидно за брата.
Тот еще утром улетел на службу. Подразделение располагалось в Подмосковье, где сейчас горел торф и перегретый от солнца воздух, казалось, плавился как сыр в микроволновке, искривляя пространство линзой, дрожа, пронизываемый гулом двигателей взлетавших и заходивших на посадку самолетов. Кейт безумно нравилось там бывать. Чувствовать в руках штурвал. Поднимать в воздух МИГ, пусть и в качестве второго пилота и на учебной машине. Но это лучшие моменты в ее жизни.
— Кейт, зайди ко мне, — позвал ее отец.
Кейт, до сих пор погруженная в себя после тяжелого дня, без охоты вошла в отцовский кабинет, больше похожий на библиотеку, чем на кабинет владельца нескольких металлургических заводов. Вдоль стен комнаты стояли книжные шкафы, на полу лежал дорогой паркет. Отец стоял у распахнутого окна и смотрел на открывающийся на реку вид. Руки у него по привычке сцеплены в замок за спиной.
— Ты звал? — спросила она, наблюдая, как он глубоко о чем-то задумался. В последнее время он много работал. Настолько, что дома почти не бывал. Кейт видела его только по скайпу. Он тяжело вздохнул.
***
Джон выглядел, примерно как Алекс Блейк, но на самом деле был моложе того на 10 лет. Подтянутый, он оставался привлекательным мужчиной в своей возрастной категории. Тело его выглядело подтянутым, лицо загорелым и всегда чисто выбритым — неженатый, он следил за собственным весом и видом. И, об этом знали совсем немногие, обожал ходить по магазинам. Кейт часто любила вспоминать их общий шоппинг по магазинам, что случалось не меньше двух раз в год и воспринималось ею, как огромный праздник.
— Неприятности, — произнес он, продолжая смотреть в окно.
— Какие? — спросила Кейт, усаживаясь в одно из кресел напротив рабочего стола. Вечер близился к концу, и Кейт планировала залезть в ванну с интересной книгой и забыть, наконец, обо всем на свете.
— Пару месяцев назад кто-то начал рейдерский захват нашего бизнеса, — сообщил он, продолжая смотреть в окно. — Я догадываюсь, что, скорее всего, это Родлер. Через пару дней будет проводиться серьезный тендер на государственные поставки. За последние пять лет этот конкурс обещает стать самым крупным. Тот, кто его получит, откусит очень жирный кусок пирога. А шанс выиграть его на нашем рынке есть только у меня и у Родлера. Однако сейчас его дела идут не очень, и я сомневаюсь, что он сможет его выиграть.
Джон повернулся к дочери и, пройдя, сел за рабочий стол.
— Ты хочешь сказать, что Родлеры могут захватить нас?
— Думаю могут. Но это не самое плохое, — он посмотрел на дочь, с которой общался чаще, чем с сыном. Иногда Кейт казалось, что он все еще продолжает любить ее мать. Кейт ведь на нее так похожа. Ее лицо с тонкими чертами и высокими скулами, бирюзово-зеленоватые глаза, густой каштановый волос, атлетического склада фигура.
— А как они могут это сделать? У тебя же контрольный пакет акций. — Кейт не понимала. — Что они делают? Как ты понял?
— За последний месяц нас семь раз проверяли различные инстанции, на нескольких моих топов заведены уголовные дела. Дела сфабрикованы. В прессе появилось компрометирующая информация на некоторых людей, связанных с финансами и предприятием в целом. На рынке резко увеличилось число сделок с мелкими пакетами наших акций. Мои юристы проверяли, это фирмы-однодневки. Приходят заказные письма с пустыми бланками или какой-то ерундой.
— Зачем? — изумилась Кейт.
— Для создания видимости перед законом о соблюдении формальностей, непосредственно перед захватом.
Кейт поразилась и напугалась одновременно. Она, конечно, читала о рейдерских захватах, но никогда не представляла, что это может случиться с компанией отца. Мысли теснились в голове. Они могут все потерять? Отец не переживет. Но чем она могла помочь?
— И что дальше? Что ты будешь делать?
— Пока нет доказательств, я не могу ничего сделать. Конечно, кое-что я предпринял. Например, мы разнесли активы по разным предприятиям, выкупили все долги. Но как ты сама понимаешь, денег на покупку акций, чтобы предотвратить их распыление, нам физически не хватает. И кое-что мы сделаем прямо сейчас.
Он протянул удивленной Кейт бумаги.
— Что это? — спросила она, ошарашенно читая бумаги.
— Документы о переходе к тебе права собственности на несколько моих заводов. На днях мы заключили контракт с фирмой, которая принадлежит Максу, и они у него будут обременены сильной кредиторской задолженностью.
— Зачем? — Кейт вытаращила глаза на отца, с трудом понимая услышанное.
— Поубавить у рейдеров прыти. Подпиши.
Кейт послушно взяла бумаги и проставила, где видела галочки, подпись.
— Я не понимаю, ведь не собирается же он нас купить.
— Поэтому и идет захват. Может быть даже с целью ослабить предприятия и не дать выйти на тендер, потому что при получении заказа мне хватит финансов для сопротивления и достойной сдачи.
— Как?
— Клин клином, — Джон взял документы и устало посмотрел на любимую дочь. Под его глазами пролегли синяки от бессонных ночей и многочасовой напряженной работы. — Кейт, будь осторожна. Я не думаю, что тебе грозит что-то конкретное, иначе бы ты давно ходила с охраной, но все-таки…
Кейт прикусила нижнюю губу и потупила взгляд, не собираясь расстраивать отца новостью, что она уже натворила дел. Стоит Джону узнать, что она неофициально, но работает в компании Роджера Родлера…
Даже представить страшно, что с ним будет. Так ведь и до инфаркта недалеко. Оставалось только надеяться, что семь дней, или даже меньше просто пройдут и все забудется. И, как говорит Энджи, никто ничего не узнает. Теперь нужно срочно позвонить и предупредить ее.
— Ты сказал, что захват не самое плохое. А что тогда?
— Я вовремя не спохватился, — лицо отца посуровело, взгляд остыл. — На сегодняшний день на рынке почти пятьдесят процентов акций в свободном доступе. По пять процентов у вас с Максом и тридцать у меня. Десять процентов, а может и больше, уже принадлежат рейдеру. Понимаешь, как плохо.
