– Арина, – его наглая, улыбающаяся физиономия так и напрашивается на кулак. – А ты подросла, – подмигивает и не стесняясь опускает взгляд к вырезу на моем платье, родители этого, конечно, не видят.
– Тимофей! – это уже дядя Серёжа его одергивает. – Давай сегодня без твоих дурацких шуточек.
– Привет, – смотрю на Азарина-младшего в упор, – а ты остался таким же, как и в шестом классе. В развитии точно, – добавляю чуть тише, так, чтобы слышал только он, ну и Катька.
Та, кстати, хрюкает от смеха. Тим же, наоборот, прищуривается, вытягивая губы тонкой полоской, вербально обещая мне очередную расправу.
– Ну а по поводу лицея вы подумайте, – опять включается Азарина. – Там и Катя своя. И Тимоша в обиду Арину никому не даст.
– Ты переводишься в наш лицей? – включается «Тимоша».
– Еще не решила, – вздернув подбородок, отворачиваюсь к Кате и начинаю рассказывать ей о том, как покаталась на лыжах в этом году.
Саму при этом обдает мелкими мурашками. Я просто не выживу, если на целых пять месяцев окажусь с ним на одной территории.
– О, супер. Я в этом году махнула с Тимохой в Майами к Вике, решила порадовать мамулю с папулей и отправила их на горнолыжку, пусть вдвоем зависнут. Без третьих лишних. Правда, соскучилась уже жесть.
Пока Катюха рассказывает про свой отдых в компании "Тимохи" и Вики – его родной страшей сестры, которая третий год живет в Америке, я кожей чувствую на себе пристальный взгляд Азарина. Еще немного, и он сотрет меня в порошок…
Когда мне было десять, этот гад запер меня на чердаке дома, и я просидела там почти целый день. Родители тогда уехали, я орала там как ненормальная, но дверь мне никто так и не открыл до самого вечера.
На мой тринадцатый день рождения он столкнул меня в бассейн, прекрасно зная, что я не умею плавать. Папа меня выловил, но я до сих пор боюсь водоемов, в которых не чувствую дна под ногами. Максимум могу зайти в море по пояс, дальше уже страшно.
В шестнадцать на дне рождения моего папы я застукала Тима со своей девкой целующимися у себя в комнате. Он валялся на кровати прямо в ботинках, а она, как я потом выяснила, изуродовала плюшевого медведя, который напоминал об умершем дедушке, и залила весь ящик с косметикой водой.
И это только малая часть. То, что вспоминается сразу, стоит мне его только увидеть.
Поначалу я, конечно, жаловалась родителям, но чем больше я это делала, тем хуже становились его «приколы». После жесткой выволочки от дяди Серёжи Тим снова брался за свое, но теперь уже сильнее обозленный. Поэтому в какой-то момент я решила минимизировать наше общение, старалась напрашиваться к бабушке, когда родители ездили в гости к Азариным, или прикидывалась больной.
– Оставайтесь у нас. Там такая метель, – предлагает тетя Алёна, и, конечно, мама сразу соглашается. Папа с дядей Серёжей уже как полчаса закрылись в кабинете. – Комнат всем хватит.
Я на этих словах белею как мел. А вот Азарин, напротив, обдает меня ядовитой улыбкой, которая не предвещает ничего хорошего.
– Я даже не знаю, завтра с утра нужно в театре быть.
– Встанем пораньше, – стоит на своем Азарина, и мама, сдает позиции. Хотя ей и самой хочется почесать с Аленой языками.
– О, тачку-то покажи, – оживает Катька и, обогнув стол, упирается в плечи двоюродного брата ладошками. – Я ж не видела еще. Ариш, ты с нами?
– Не интересуюсь машинами.
– Да ты ничем, кроме своих книжек, не интересуешься, – хмыкает Тим и получает словесный подзатыльник от матери.
– А тебе стоило бы поинтересоваться книжками ради разнообразия.
Азарин прищуривается и, с шумом отодвинув стул, поднимается из-за стола.
– Пошли, Катюха.
Как только они уходят, я сразу же спрашиваю, где могу лечь спать, и в сопровождении домработницы иду наверх.
Оказавшись в комнате, закрываюсь на замок изнутри и, стянув с себя платье, бросаю его на кресло. После такого ужина мне явно не помешает горячая ванна.
Пока набираю воду, чищу зубы и просматриваю ленту в инсте, запускаю свой плейлист, устраивая телефон на подставке рядом с ванной.
Я отмокаю, пока проигрывается треков двадцать, кожа на ступнях и ладонях за это время сморщивается, а разморенное теплым влажным воздухом сознание тянет в сон.
Завернувшись полотенцем, толкаю дверь и выхожу в спальню.
– С легким паром?
Сердце мгновенно уходит в пятки. Медленно поворачиваю голову на звук, крепче прижимая полотенце к груди.
Азарин, широко раскинув ноги, сидит в кресле, а мое платье, которое я туда кинула, теперь валяется на полу.
– Как ты сюда попал?
– У меня есть ключ.
Именно его он демонстрирует, потянувшись к карману джинсов. Блестящий металл, зажатый между пальцев, мелькает перед моим лицом и снова возвращается в карман.
– Выйди отсюда.
– Это мой дом, Громова. Так что, если что-то не нравится, вали отсюда сама.
– Зачем ты пришел?
Тим склоняет голову вбок, а потом так резко вытягивается во весь рост, что с испуга я отскакиваю шага на три назад.
– Не шугайся так. Я пришел предупредить, что в моей школе тебя не ждет ничего хорошего. Ты же это понимаешь, Ариша?
Мое имя он произносит с насмешкой. Всегда произносит с насмешкой.
– Не переживай, я не горю желанием там учиться.
– Вот и хорошо.
Тим прищуривается, бросает взгляд на мои голые ноги и, сунув руки в карманы джинсов, поворачивается к двери. Которая, кстати, распахивается. Видимо, за собой, на ключ он ее не закрывал.
Катька забегает в комнату с широченной улыбкой, но, увидев своего братца и меня в полотенце, чуть притормаживает. Я замечаю, как дрогнули уголки ее губ, а глаза загорелись интересом. Даже любопытством.
– А что это вы тут делаете?
– Пришел пожелать Арине спокойной ночи. Тебе тоже советую лечь спать, – парирует Тим и, не обернувшись, выходит из комнаты.
– Че ему опять надо? – Катя со всей силы хлопает дверью. – В лифте, что ли,
