Я сам себе не могу объяснить почему не отталкиваю и позволяю ей стоять так близко, возможно, чертовы воспоминания выбили меня из колеи. Мы давно не виделись с Оксаной, уверен, вся моя растерянность от того, что старая рана еще болит внутри.
— Очень скучала по нашим поцелуям, — беру салфетку с брезгливостью вытираю остатки красной помады со своих губ. Делаю это нарочно медленно, хочу чтобы она уловила в моем лице безразличие. Отстраняю от себя ее тело почти сразу же, не давая возможности зацепиться за руку, параллельно хватаю ее локоть, разворачиваю и аккуратно отодвигаю на расстояние, рассматривая ее соблазнительный вырез, не громко уточняя по ситуации:
— Оксана, такой теплый прием, даже не знаю как отреагирует твой муж на такую вольность? — она обхватывает мой локоть двумя руками, снова виснет на мне, открывает рот, чтобы сказать в свое оправдание что-то, но я сразу же перебиваю:
— Постой, постой, так мы же ему не скажем, я правильно понял? — не могу не уколоть ее в ответ.
Снова убираю ее ладони, желая показать, что мне не приятно общество лживой и лицемерной женщины. Она моргает часто. А я смотрю на нее и думаю: черт, а ведь когда-то я тоже очень скучал, хорошо, что уже отболело.
— Я не вру тебе, я скучала, ни на минуту ни переставала любить тебя? — ее слова меня не трогают.
Конечно скучала, кочуя по разным койкам. Вслух же произношу:
— Оксан, пошла ты знаешь куда со своими признаниями!
— Зачем ты так?! — она явно нервничает, а мне совершенно не понятно для чего она устроила мне данный спектакль
— Как так? — поворачиваю корпус тела, пытаясь понять, что ей сейчас от меня надо, перевожу взгляд на ее смазанную ярко-красную помаду, затем на платье, обтягивающее стройный силуэт, отмечаю даже идеальную прическу, она по прежнему следит за собой.
Почему-то вспомнил тот день, когда узнал про ее измену, когда с ее ярко алых уст слетало множество разрозненных слов оправданий, мгновенно чувствую брезгливость, даже дышать одним воздухом с этой стервой не хочу, не то, чтобы находиться в одном помещении.
Пусть использует свое очарование на ком-то другим, я уже не поверю.
— Я тебе не шалава какая-нибудь! — разворачиваюсь и молча ухожу, чтобы не наговорить лишнего.
Для меня она именно шлюха, я никогда не забуду ее предательства.
Оказавшись в гостиной вижу гостей: пару партнёров отца по бизнесу, две семейные пары, вдова маминого брата, которая всегда носит с собой карманную собачку, выдыхаю.
Семья Орловых держится на отдалении от общей массы гостей. Анализирую когда в последний раз их видел и прихожу к выводу, что это семейство появлялось на светских тусовках не столь часто.
Здороваюсь, прохожу к столу, беру стакан сока. Уже решил, что скажу слова с поздравлениями и сразу поеду домой.
Мама подходит, берет меня под руку, говорит:
— Я так рада что ты приехал, сынок, спасибо за внимание, ты так редко удостаиваешь нас своим присутствием, — я хоть и напряжен, но мать люблю, целую ее щеку, делаю вид, что у меня хорошее настроение, даже выдаю комплимент:
— Ты, как всегда, с годами хорошеешь, рад бы пообещать тебе частые встречи, но ты знаешь, работа, — мама на самом деле выглядит хорошо: то ли это новая подтяжка, а может спа курорт, с которого она вернулась совсем недавно, но результат налицо.
— Егор, — мама делает паузу, говорит осторожно, смотрит на меня с надеждой, — Оксана приехала, не знаю, что там у вас произошло, может вы попробуете…, - понятно к чему она клонит, только не имею ни малейшего желания развивать эту тему. Я ведь никому никогда не рассказывал по какой причине мы расстались, предпочитая как можно быстрее выкинуть воспоминания об этой женщине из своей жизни, перебиваю ее:
— Что было, то прошло, мам, — отвечаю слишком категорично, она внимательно смотрит на меня, делаю глоток сока, скрывая нервозность. Не приятно, конечно, что родители стали вмешиваться.
Всегда считал, что все, что происходит в паре между двумя людьми, не должно выходить за рамки двоих.
Усмехаюсь, в моем случае с Оксаной был еще и третий.
Если бы это был не день рождения матери, я высказал свою точку зрения по этому поводу резче.
Но сегодня решаю не накалять.
Встретив Оксану понял, что совершенно не умею прощать людей. Может это плохая черта характера, только я давно сам себе не вру: считаю, что предавший однажды, сделает это снова. Такие люди словно сырые кирпичи, уже не подходят для строительства дома и подлежат утилизации.
— Нельзя так, Егор, ты же понимаешь, что время идет, мы бы хотели внуков увидеть, — начинают напрягать разговоры о детях, аккуратно возвращаю разговор в нейтральное русло, заявляя:
— Мама сегодня твой день, у меня не так много времени, заехал ненадолго, поэтому пойдем скажу тост, а потом поеду, работы в последнее время много.
Хочу пойти к гостям, но матушка останавливает меня, спрашивая:
— Ты все еще страдаешь по своей провинциалке? — выдыхаю, не страдаю и не думаю, первый год только тяжело было. Мы часто виделись по работе, Дина помогала по клиентам, мы виделись при передаче документов, созванивались часто. Отпустило, конечно, но не сразу. Естественно не озвучиваю свои мысли, спокойно заявляя, стараясь быть убедительным:
— Забыл давно, — целую мамину руку, не люблю ее тревожный взгляд.
Ей никогда не нравилась Дина. Она считала, что она слишком простая для меня. А по сути, оказалась самой сложной для моего понимания.
С ней было мучительно расставаться еще и потому, что мы проросли корнями друг в друге, она была не просто моей правой рукой, она стала для меня именно другом. По сути, залечила собою раны, оставленные Оксаной, которая чертям собачим вытоптала мою душу своим предательством.
Именно Оксана положила начало тому, что я никогда больше не подпущу к себе ни одну бабу, останусь верным самому себе.
Для меня мое одиночество — это самая преданная любовница: никогда не оставит и всегда ждет меня после работы в холодной квартире.
Гости подтягиваются к столу. Подхожу к отцу, мы перекидываемся парой фраз, он уточняет:
— Егор, как студенты? — традиционное рукопожатие с Русланом Ибрагимовичем, партнером отца. Он из Карачаево-Черкессии, является по совместительству, законным представителем местного населения в народном собрании по южному округу. Недавно избрался на новый срок. Я не часто его вижу, но знаю, что с отцом дружат давно, он присутствовал на юбилеях общих знакомых.
— Пока не видел никого, в начале новой недели придут, посмотрим чему научили наших студентов, — усмехаюсь, помнится, в прошлом году были полнейшие олухи: они вечно сидели в телефонах, не знали ни единого закона, не умели пользоваться оргтехникой и представляли балласт, который бездумно перемещается по офису. И оказаться от них нельзя, подписал договор с Министерством образования о предоставлении рабочих мест для практики. Как сейчас помню, какое облегчение испытал и следом выдохнул, когда практика у "олухов" закончилась и они покинули офис. Проблем стало значительно меньше. Естественно речи о том, чтобы оставить тех студентов в качестве молодых специалистов в моей голове не возникло. Взял опытных людей, пусть платить нужно больше, зато надежно.
— Там родственница Руслана будет, — отец уточняет состав.
Киваю, для меня ни горячо ни холодно, ну будет и будет.
— Если вопрос в том, чтобы отметить практику, то может не приходить, поставлю, — сразу даю понять, что проблем не будет.
Руслан Ибрагимович смеется:
— Я не об этом, племянница моя, девчонка умная, учиться любит, — Руслан Ибрагимович выдерживает паузу, добавляя, — я к тому, чтобы, по возможности, оставить поработать ее на лето в твоем офисе, опыта наберётся, у нее последний курс отучится, домой вернется, нечего ей по улицам болтаться, — напрягаюсь, как-то не хотелось впрягаться за студентку, после тех вариантов, что я видел в прошлом году. Вообще не люблю родственные связи. Никакой работы, одни только сопли подтирать.
