клуб.
– Сама туда не хочу. Да и не отпустят надолго ты ж знаешь. Режим как в тюрьме.
– «Воспитание – это самое важное ценное, что ваши родители хотят в вас вложить. Это начало вас самих», – процитировала я слова нашего куратора или классного руководителя, как угодно.
– Фу, не говори так, слишком похоже. Одевайся давай, я тоже быстро и вернусь за тобой.
Одеваю джинсы и рубашку в клетку, заплетаю волосы в высокий хвост делая его небрежным, беру сумочку куда кладу кошелек и телефон с документами и выхожу, встретившись на пороге с Ритой.
Вечер проходит просто замечательно. Наверное, впервые я почувствовала себя свободней. Раньше нам не позволили бы так долго быть вне стен учебного заведения, но сегодня уже многие разъехались, и нам оставшимся сделали небольшую поблажку в виде исключения.
Утром сложив остатки своего «добра», я подхватываю чемодан и ухожу из стен, которые стали для меня неким пристанищем, где я пыталась забыть о прошлом и о той боли, которая снилась почти каждый день первое время.
И вот я как оголенный провод. Я боюсь, но мне нужно двигаться вперед.
– Лора, за тобой приехала машина, в аэропорту по прилету, тебя так же встретят.
– Мисс Хелен, а кто предоставил транспорт? Вам звонили? Это мой опекун? Или юрист, адвокат?
– Лора, ты все узнаешь. Не переживай. До свидания.
– Всего доброго.
На улице меня ожидала черная глянцевая машина. С Ритой мы попрощались еще в комнате, когда я к ней заглянула, так как она уезжала раньше меня.
Села на заднее сиденье поздоровавшись с водителем и не произнесла больше ни слова.
Улицы сменялись одна за другой, даже не заметила, как мы подъехали к окраине города, а после и в аэропорт.
Сопровождающего не было, только билет на руках…до Москвы.
Почему туда? И почему я только сейчас на это обратила внимание, а не когда мне его вручили в школе перед отъездом?
Ничего не понимаю.
«Ладно на месте разберусь».
Занимаю свое место в бизнес-классе и замираю на момент взлета, а после пытаюсь откинуть подальше нахлестывающую панику.
Я возвращаюсь назад и боюсь того, что меня там ждет… кто?
А никто. Я одна. И сейчас это отчетливо ясно.
Закрываю глаза и хочу уснуть, но в голову, как назло, лезут навязчивые картинки того, что произошло с моей семьей.
Я пыталась забыть все это, но кажется тот ужас надежно закрепился в памяти и идет в наступление.
В комнате пахнет сыростью и кажется, что воздуха мало. Мама и папа о чем-то тихо спорят вдалеке от меня, чтобы я не слышала. Будто мне есть дело до их взрослых разговоров. Я сосредоточена на том, что мы сейчас находимся в каком-то подвале. Даже не знаю который день.
Мы спали крепким сном, как вдруг кто-то схватил меня зажав рот какой-то тряпкой. Я подобное видела в боевиках и триллерах только, и вот мы проснулись на холодном бетонном полу в кромешной темноте.
Тут время течет как тягучая жвачка.
Мне страшно.
Жуткий холод обволакивает тело и медленно забирается внутрь.
Каждый раз, когда я обхватываю свои ступни чтобы немного согреть ладонями, радуюсь, что сплю в носках в любое время года. Почему-то ноги всегда мерзнут.
Я ничего не понимаю, да и откуда пятнадцатилетней девчонке понимать хоть что-то? Сейчас все откладывается в мозгу и превращается в ночной кошмар, который еще долго будет меня мучать, главное, чтобы закончился скорее.
Я хочу домой. Хочу в школу, а не быть здесь. Хочу туда, где еще две недели назад моей самой большой проблемой была четверка по химии.
Наверное, впервые в жизни мою мать не беспокоит маникюр и то в каком состоянии ее волосы. Ее трясет каждый раз, когда распахивается дверь и на пороге появляется тень мужчины, который нам приносит еду.
Здесь нет ни капли света. Глаза, привыкшие к темноте, различают лишь тонкий луч, проникающий сквозь замочную скважину.
Подбираюсь ближе и пытаюсь услышать хоть что-то, но там никого.
– Лора, отойди оттуда, – грозно требует мама и я повинуюсь.
Ухожу подальше в угол медленно передвигая ногами, цепляясь за стену и сажусь на пол.
Что это все значит?
Мы пленники, заложники? Не знаю, как правильно.
Или все дело в информации?
Но что может знать такого владелица модельного агентства, которой является моя мама или владелец транспортной компании, мой отец?
– Дочка, – зовет меня папа, когда они заканчивают беседовать.
– Я тут, – отзываюсь тихо.
– Послушай, возможно у нас будет шанс спастись, – чуть простонав сообщает он.
Видимо его избили в тот раз, когда вывели из комнаты. Это было почти вначале после того, как мы проснулись тут. Стоило папе вернуться, как он то и дело на каждое движение чуть ли не выл.
– Какой шанс?
– Но все, может зависеть от тебя.
– От меня? Но как?
– Лора, – вступает в диалог мама. – Просто делай что говорят. Не пререкайся.
– Маша…
– Мари, – раздраженно перебивает она. – Не зови меня, как деревенскую бабку. Она должна понимать, что это все не шутки. Речь идет о наших жизнях. Ты поняла меня? Ты же не хочешь, чтобы кого-нибудь из нас убили?
Начинаю мотать головой, будто она меня может видеть, страшась даже подобной мысли.
Не успеваю ответить, как за дверью слышатся шаги, которые отскакивают от бетонных стен гулким эхо.
Поворот ключа и в комнату входят двое, судя по теням, которые я замечаю. Молчат.
– Послушайте, мы очень богаты. Назовите любую сумму, и мы вам ее дадим сразу же. Только скажите, – начинает мама, но кажется они пришли сюда не торговаться.
Мужчина подходит к ней и схватив за локоть начинает тащить на выход.
Папа резко бросается вперед:
– Отпустите ее, – кричит и тут же получает удар в живот, отчего согнувшись падает на колени, а его волочат к двери.
Закрываю рот, потому что начинаю уже не плакать, а скулить, но не могу больше шевелиться.
Снова поворот ключа и я остаюсь одна со своими страхами. Один на один с темнотой, надеясь, что это не конец.
Обнимаю свои колени и начинаю раскачиваться из стороны в сторону… снова и снова…
Я уснула, свернувшись в калачик. Продрогла так, что меня мелко трясло всю, каждую частичку тела, а потом в глаза ударил резкий свет.
– Нет, нет, нет, – стала кричать и вырываться из крепкого захвата. – Отпустите, пожалуйста.
Глаза так сильно резало при попытке их открыть, поэтому я билась вслепую. Но меня резко прижали так, что
