должна выполнять приказы? Ну уж нет.
– Не нужно мне твое пальто! Я и так согреюсь. Будь так добр, сядь за руль, – совершенно не своим голосом проговорила я. Тоном мерзкой преподавательницы. – И спасибо, что остановился, – спустя несколько секунд уже своим голосом поблагодарила я, осознав, что невовремя я начала проявлять характер.
– Дура, – еле слышно произнес Медведев, а затем громко захлопнул дверь. Сел за руль и тронулся с места.
Несколько минут мы ехали в полной тишине. Я уткнулась взглядом в сиденье напротив и стала прислушиваться к ощущениям в своем теле. Ладони потихоньку стали отходить, со ступнями сложнее. А вот моя попа поймала самое что ни на есть наслаждение, когда я почувствовала, что сиденье с подогревом. Стала греть об него ладони. Райское наслаждение. Когда пальчики стали вполне себе живыми, нащупала сумочку, перекинутую через плечо. Фух, не потеряла.
– Итак, Маша.
– Лучше просто Мария. Спасибо тебе еще раз за помощь. Возможно, я была груба. Я не хотела. У тебя не будет никаких проблем с папой, не волнуйся.
– Итак, Маша, – насмешливо повторил Миша, не взирая на мою просьбу так меня не называть. – Как ты оказалась на трассе?
– Была с друзьями на вечеринке в загородном доме, но почувствовав злые умыслы находящегося там… парня, я решила оттуда уйти.
– Злые умыслы?
– Ну, недобрые намерения, если тебе так больше нравится.
– Мне вообще никак не нравится. То есть ты свинтила с вечеринки без верхней одежды, в неподходящей обуви, только потому что тебе показалось, что у кого-то в отношении тебя недружественные намерения, а горизонтальные? – нехотя киваю. – А с каких пор у тебя появились друзья и вечеринки в загородном доме?
– Мне вообще-то уже двадцать один.
– И? – молчу, не зная, что сказать.
Миша проработал достаточно времени у папы, чтобы знать многое о нашей семье. Он знает, что я вру. А я знаю, что он знает, что я вру. И к чему это приведет? Он же дотошный, всегда подмечающий детали. Всегда был таким. А если решит сказать обо мне папе, руководствуясь благими намерениями?
– Давай позвоним твоему отцу.
– Не надо! – истерично вскрикиваю в ответ на его предложение. – Папа впервые меня отпустил на такое мероприятие. Если узнает, что это закончилось так, никогда больше меня не отпустит. Я должна вернуться завтра, поэтому к этому времени приведу себя в порядок, – а вот это звучит вполне себе правдоподобно.
– Ладно, сейчас поедем в клинику.
– Нет! Со мной все в порядке, ты мне ничего не повредил. Так, немного бедро побаливает. Наверняка просто небольшая гематома. Не надо, пожалуйста, к врачам. Ты не мог бы отвезти меня на ночь к себе? А утром я уйду, – я действительно сейчас это сказала? А, собственно, что мне терять? Куда я пойду без денег поздно вечером? Мне не получить наличные в такой час. Ломбарды закрыты. – Если я тебя, конечно, не стесню, – уже мягче добавляю я, вымученно улыбаясь.
– Ну, допустим, могу.
– Ну, тогда допусти и смоги, – видимо, легкое обморожение неплохо на меня влияет. Скоро научусь всем давать отпор. Наверное.
Мужчина ничего не ответил на мою вольность, лишь хмыкнул и перевел взгляд на дорогу. Я же принялась выстраивать в своей голове планы, как утром пойду куда-либо без верхней одежды. И все бы ничего, но мысль, что Миша может сдать меня папе еще до утра, очень напрягала.
Когда мы въехали в город, эта мысль еще больше засела в голове. Кожей чувствую, что Медведев наблюдает за мной. И становится страшно. Что я знаю об этом человеке? Да ничего. Тем более столько времени прошло. Судя по телефонному разговору, он вообще может быть связан с криминалом.
Мамочка, помоги, дай мне знак. Закрыла глаза и вновь стала молиться. А дальше сама не поняла, как погрузилась в царство Морфея. Проснулась от громкого голоса. Разлепила веки и наткнулась на Медведева. По нетерпеливому взгляду последнего, поняла, что мы приехали.
– Ну, я долго еще буду ждать? – протягивает мне руку. – У меня нет желания превращаться в снеговика.
Эх, ладно, не убегать же сейчас снова. Да и мужчина с такими глазами просто не может сделать плохое.
– А тебе очень идет. Так этой ужасной бороды не видно. В смысле она заснежена и… я имела в виду просто бороды не видно. Она не ужасная. Очень даже красивая.
– Закрой рот и выходи из машины.
– Ты не слишком любезен.
– Мне уже поздно учиться любезности.
Не дождавшись того, пока я протяну в ответ руку, Миша хватает меня за локоть и вытаскивает из машины. Накидывает на меня все тот же плед и берет за руку.
– Тебе больно? Почему так медленно идешь?
– Так, коленки немножко болят. Я упала, когда шла к трассе.
– Ясно.
Через минут пять мы зашли в темную арку и поднялись на третий этаж. Нехорошее чувство поселилось где-то в груди, когда мы остановились у потертой двери.
– Проходи, – пропускает меня вперед, затем заходит сам и включает свет.
Ужас – первое впечатление, которое я испытала, рассмотрев захламленный коридор. Какая отвратительная обстановка. Но дверей много, значит не придется ночевать с Мишей в одной комнате. Утром сбегу, прихватив его пальто. Все будет хорошо.
– Где будет моя комната?
– У меня здесь всего одна комната.
– В смысле одна жилая, а другие так же, как и коридор захламлены?
– Ну, можно сказать и так. Это коммуналка, Маша, – усмехаясь, произносит он. – Ах, да, принцессочка, наверное, не знает, что это такое?
К несчастью, знаю. И плевать, что в голосе Медведева я слышу неприкрытую насмешку. Пусть забавляется, если так ему угодно. Обувь не решилась снять, ибо жутко грязный пол.
Стоило только Мише открыть дверь в свою комнату, как часть меня, привыкшая к роскоши вокруг, яро запротестовала. Ой-ой-ой…
Спокойно… это просто один из этапов на моем пути. Я – сильная и со всем справлюсь. Осмотрела еще раз коморку и перевела взгляд на Мишу. Как же люди могут жить в таких условиях? Попыталась улыбнуться, но, кажется, это не получилось.
– У меня для тебя плохая новость, Маша.
– Что случилось?! – Господи, неужели он позвонил папе, пока я спала в машине?!
