отвечает мрачно. – Ты здесь для меня. Ещё не поняла зачем тебя привезли?
– Я прохожу практику, – судорожно выдыхаю.
И сердце колотится так, что чувствую его удары в горле. Пальцы мужчины вплетаются в мои волосы, перебирают пряди.
– Я понял, – хрипло бросает он.
Недобрая усмешка играет на его полных губах. Вторая ладонь тяжело опускается на мое плечо. Даже через плотную ткань медицинского халата ощущаю жар, исходящий от его руки. Захват крепкий. Звериный. А после его крупные пальцы вдруг скользят по моей шее. Обманчиво-нежно. От этого становится еще страшнее.
– Нет, вы не понимаете, – выпаливаю. – Произошла какая-то ошибка.
– Ну конечно, – его ухмылка становится еще шире.
– Я все могу объяснить.
Внутри вспыхивает надежда, что это поможет. Надо рассказать подробности. Тогда он поймет и оставит меня в покое. Другого пути не вижу. Охрана не реагирует, а сама я с ним точно не справлюсь, даже глупо пытаться.
– Я просто студентка, – сглатываю с трудом.
Разговор поможет потянуть время. Может дальше я придумаю еще что-нибудь. Хотя говорить сейчас тяжело. Меня колотит он паники. Уверена, этот жуткий тип чувствует крупную дрожь, которая сводит мое тело.
Нужно успокоиться. Не представляю как. Но нужно. Иначе я просто не смогу сейчас соображать. Пытаюсь сосредоточиться.
Как нас учили на парах по психологии?
Посмотри страху в глаза. Изучи.
Руслан Черный. Так его зовут.
Высокий брюнет. Спортивное телосложение. Выглядит он привлекательно. Черты лица крупные, резкие, выразительные. Ничего слащавого. Линии точно высечены из камня. Он красив. По-мужски. Щетина его совсем не портит.
Возможно, он бы мог мне понравится. Если бы не был заключенным, осужденным за тяжкие преступления. И если бы не зажимал меня у стены с такими намерениями, о которых лучше не думать.
Все эти мысли проносятся в голове за считанные секунды.
А потом я лихорадочно продолжаю:
– Меня направили сюда на практику от моего университета. Я должна отработать медсестрой две недели, и тогда куратор закроет семестр. Светлана Викторовна сказала, что первый прием мы проведем вместе. Но ей вдруг пришлось уехать.
– Хватит, – холодно обрывает он. – Твоя игра затянулась.
– Я… не играю.
– Что это за университет такой? – издевательски хмыкает. – Направляет студенток на зону?
– Других мест уже не было.
Начинаю рассказывать про заявку и осекаюсь, так и не успев договорить до конца.
Мужчина берется за ворот моего халата. Резко дергает. Слышится треск ткани, пуговицы разлетаются в разные стороны.
Рвано хватаю ртом воздух. Дыхания не хватает.
Под халатом у меня еще кофта под горло, но это едва ли помогает чувствовать себя защищенной. Цепенею. Теперь никак не выходит справиться с паникой.
Да он же просто животное. Ему вообще наплевать на то, что я говорю. Бесполезно объяснять и доказывать. Он не слышит. Не слушает.
Осознание накатывает ледяной волной.
Что же мне делать? Что…
Глаза у него черные-черные. Сплошной мрак. Ноздри угрожающе раздуваются. Он шумно втягивает воздух. Не сводит с меня взгляда.
А потом мужчина резко подается вперед, обхватывает ладонями мои бедра, отрывая от земли так легко, точно я совсем ничего не вешу.
– Нет! – вскрикиваю.
Отчаянно дергаюсь, упираюсь ладонями в его грудь. Безуспешно пытаюсь оттолкнуть. Он только еще крепче меня стискивает.
Эти наглые руки везде. Дар речи теряю. Слова забиваются в горле. Даже кричать не выходит. Тело сводит от напряжения.
– Зубчатые мышцы, – выдаю сдавленно, сама не понимаю, как удается разлепить губы. – У вас они отлично развиты.
– Чего? – кривится он.
– Передние зубчатые мышцы, – судорожно сглатываю. – Веерообразные мышцы, которые оборачиваются вокруг верхних ребер снаружи и прикрепляются над лопатками.
Он молчит. Опять изучает меня. Долго, пристально.
– Ты что, – прищуривается. – Реально учишься на медицинском?
– Да, – лихорадочно киваю. – Я вам все мышцы могу назвать. И кости. Знаете, сколько костей в скелете? Больше двухста. Я про каждую расскажу.
Даже не верится, что он понял.
Кошмар позади. Теперь наконец отпустит меня. Теперь я…
Его ладони проходятся пониже поясницы. Так резво, что меня буквально подбрасывает.
А еще он прижимается сильнее. Держит крепче. И теперь я ощущаю такие анатомические особенности его тела, о которых ничего не хочу знать и не хочу иметь с ними ничего общего.
Глаза расширяются от шока.
– Вы… вы должны меня отпустить, – шепчу. – Вы же все поняли.
– Это ты мне должна, – заявляет мрачно. – Разрядку.
– Что? Я не…
– Отработаешь свою практику, – ухмыляется. – Две недели? Как раз подходит. Не успеешь наскучить.
– Я же все объяснила, – роняю и нервно закусываю нижнюю губу.
Бесполезно что-то говорить. Ему без разницы. Судя по взгляду он вообще не воспринимает мои слова.
Отчаяние накрывает с новой силой. Не понимаю, как остановить этого подонка. Он же совсем без тормозов. Его руки продолжают скользить по моему телу. И чем сильнее я вырываюсь, тем крепче становится захват.
– Почему вы меня не слушаете? – мой голос срывается от волнения.
– Думаю о том, где бы хорошо смотрелся твой рот, – хрипло отвечает он.
Опять его ладонь опускается на макушку. А вторая рука продолжает удерживать меня ниже поясницы. Так легко, будто это ничего не стоит.
Крупные пальцы проходятся по моему затылку. Сжимают пряди волос и разжимают. Захватывают в кулак и отпускают. Несколько раз. От этих порывистых движений под кожей пробегают колючие мурашки.
Ладонь перемещается на мое горло, отодвигает ворот кофты. Большой палец лениво поглаживает шею. Движется вниз и застывает на ямке между ключицами.
Теперь мужчина точно чувствует как бешено стучит мое сердце.
В его глазах сплошная чернота. Вены на висках вздуваются. Челюсти крепко сжаты.
Массивная ладонь вдруг опускается вниз по моему животу. Пальцы сжимают пояс джинсов. Грубо. Резко. Заставляя меня захлебнуться приглушенным всхлипом.
Еще секунда – он разорвет мои джинсы. И хоть ткань плотная, в его руках разойдется по швам словно марля. Силы у этого мерзавца хватит. А дальше… а дальше даже не хочу представлять.
Содрогаюсь от ужаса, но взгляд не отвожу. Сама не знаю, почему продолжаю смотреть в его жуткие глаза. Неужели до сих пор надеюсь, что я смогу до него достучаться, и он остановится? Разве это реально?
Губы дрожат. Я вся дрожу как в лихорадке.
– Ночью
