идем к моему дому.
Мы все вместе поднимаемся на мой этаж, я вставляю ключ в замок, но квартира открыта. Значит кто-то внутри уже есть. Удивительно! Всего четыре, а Максим вернулся? Надавливаю на ручку, дверь распахивается, и мы все заваливаемся в прихожую. Я разуваюсь и иду первая в комнату, когда вижу по пути, в коридоре… Колготки? Или это чулки? Откуда? Черные, капроновые… В жизни таких не носила. Смотрю квадратными глазами, не понимая. И в эту секунду дверь нашей спальни открывается, и оттуда выплывает женщина, а точнее — девушка, блондинка, достаточно стройная, губастая и каким-то уродливо маленьким носом. Я не сразу понимаю что происходит. Глупо смотрю то на ее лицо, то на волосы, то на рубашку. Рубашку мужа! Которую я сама ему покупала недавно!
— Это ваши колготки? — касаюсь ногой лежащий предмет одежды.
— Мои, — губы-вареники растягиваются в улыбке, — а ты что так рано приперлась? Передумала сына к врачу вести, мамаша?
— Что? — касаюсь ладонью лба. До меня наконец-то начинает доходить…
Женя, которая стоит у меня за спиной, до сих пор молча, первая приходи в себя от шока и начинает просто орать, на ультразвуке:
— Ты что тут делаешь, ты, шаболда? Вика, да кто это такая? Нахрен пошла отсюда!
Тут же из комнаты вылетает муж, а девица прячется в спальню, видимо, опасаясь, что Женя устроит драку. Кстати она способна, даром что жена священника.
— Вика, угомони свою подружку-истеричку, она так орет, что соседи полицию вызовут!
Женя замолкает, теперь она стоит, скрестив руки на груди, злая, сжав губы. А я наконец нахожу в себе силы задавать риторические вопросы, на которые в общем-то и отвечать не надо. И так все ясно.
— Что происходит? Кто эта женщина и что она делает в нашей спальне?
— Это Марина Андреевна…
— С каких пор проституток называют по имени-отчеству? — не успокаивается Женя, на что девица высовывается из-за двери и рявкает:
— Это ты проститутка, лохудра белобрысая, а я декан экономического факультета!
— Декан минета? — переспрашивает Женя, на что телка, выставив вперед отманикюренные красные ногти, буквально кидается в драку. Но Максим вовремя встает между ними, не давая вцепиться друг в друга.
— Вика, выведи Женю! Что она тут делает?!
— Максим, ты бредишь? — мотаю головой, пытаясь понять, кто здесь сошел с ума. Однако в эту секунду Егорка, оставленный в прихожей, начинает плакать, и Женя бежит к нему, справедливо рассудив, что лучше успокоить мальчика, а не драться. А мне нужно задать некоторые уточняющие вопросы. Только как их задать, если у меня в голове белый шум?!
— Вика, очнись! Это Марина Андреевна, моя непосредственная начальница. Кстати она мне помогает с докторской, с карьерной лестницей…
— А ты ради этого спишь с ней, — киваю, начиная потихоньку раскладывать ситуацию на составляющие. Однако любовница мужа с моими выводами не соглашается.
— Ты что несешь, клуша? — в голос хохочет Марина Андреевна, сверкая задом, — Со мной он спит по любви, а ты жирная и старая. Посмотри на себя, с боков складки свисают, сиськи до пуза, два подбородка. Кто же тебя хотеть будет? Да еще и книжки не читаешь, кроме как детские. Дура!
— Максим, что она несет? — переключаю взгляд на мужа, который не стремится спорить с «начальницей».
— Она права. Грубовато конечно звучит, но ты себя сильно запустила…
— А ничего что на мне двое детей, один из которых болен? А тебя не бывает целыми днями?!
— Для женщины это не оправдание! — заключает Максим, а я не узнаю своего мужа. Он или сошел с ума, или его подменили. И уж теперь он точно моей беременности не обрадуется, особенно когда у него такая шикарная «Марина Андреевна».
— Можешь уходить тогда. Забирай свою научную руководительницу и топай к ней. Только постельное белье не забудь, на котором вы елозили.
От одной мысли, что Максим кувыркался в нашей спальне с какой-то шаболдой, становится тошно и мерзко. Хочется залезть в ванную и мыть себя так долго, пока не слезет кожа.
— А вот тут ты ошибаешься. Квартира наша, общая, и если кто-то и уйдет, так это ты. А мы с Мариной тут остаемся.
— В каком смысле «мы с Мариной»?! — я не понимаю того что он сейчас несет. Это выше логики и здравого смысла.
— Она пока поживет тут. Ей нравится эта квартира. Потом решим что делать. Если честно, мы не рассчитывали, что ты придешь настолько быстро. Ты же вроде к стоматологу собиралась.
Я возвращаюсь в комнату, где Женя гладит по голове Егора, успокаивая, а он, вздрагивая, всхлипывает. В голове снова каша.
— Прости, не слышала, что он там несет?
— Марина тут жить остается…
— Женя, уходи отсюда, — раздается над головой голос Максима, — Ты тут никто, и хватит закатывать скандалы. Это тебя не касается, что тут происходит!
— Ты что, решил к жене любовницу поселить, падишах хренов?
— Рот закрыла и пошла, — Максим подается вперед, — это не твое дело. Тем более нам надо кое-что обсудить с Викой.
Женя переводит взгляд на меня, но я понимаю, что вот прямо сейчас мне подруга никак не поможет, хотя и очень хочется.
— Может ко мне пойдешь ночевать?
— Жень, мне еще Веру дождаться со школы надо… Да и как ты в двухкомнатной квартире меня уместишь? С двумя детьми? — предложение подруги — это крик отчаяния, но я понимаю, что с Егоркой жить не фунт изюма, он постоянно плачет, капризничает… Нет, никуда я не пойду. Думать надо. Точнее, сначала осознать ситуацию, а я до сих пор стою, оглушенная. Мой муж, с которым мы жили десять лет, душа в душу… Это сон. Дурной сон.
Под каменный взгляд Максима мы обнимаемся с Женей, и она, взяв с меня обещание позвонить, уходит с Алиской. А я остаюсь одна, наедине с этим ужасом.
Дверь за Женей захлопывается, и Максим, с облегчением выдохнув, продолжает:
— Вика, ты конечно ухаживаешь за детьми, и это огромный плюс, но… Прости, ты уже далеко не та девочка, которая была в день свадьбы. А я все-таки мужчина. Причем мужчина, который хочет и адекватную партнершу, и карьеру… — говорит
