— Лишь бы дожить до этого восьмого марта. Оль, ты так и будешь стоять над душой? Иди, на стол лучше накрой, обед скоро.
Мама и рада была погреть уши, слушая наши сплетни, но бабушка у меня молоток, знает, кто чем дышит в семье. Быстро устранила помеху.
— Алё, Данусь, — занервничала, оставшись одна, — как там Игнат? Смотри, если буянит — сразу бросай его к чертовой матери. Ты и так уже настрадалась из-за одного козла, не хватало ещё второго терпеть. Знай, тут есть дом, в котором тебе всегда рады. Не калечь свою жизнь из-за отца. Пускай он упрямый баран, ставит гордость превыше всего, но ты-то у меня другая. Возвращайся, Данусь? И мать тебя ждет, и я. У них языки в одном месте застряли, боятся признаться, а я, ты ж знаешь, всегда говорю правду.
— Ба… — слезы предательски сдавили глотку. Так, спокойно. Вдох-выдох. Всё хорошо. — Ты же знаешь, да?
— Знаю, — вздохнула, прекрасно всё понимая. — Но я так же знаю, что ты не обязана с ним жить. На нем одном свет клином не сошелся.
— Так и есть, но… только он один принял меня с ребёнком.
— Принял? Ты не знамя, чтобы тебя кому-то передавать или принимать. Человек или любит, или нет. И плевать, сколько у его любимой детей. Ты не обязана быть с ним только из-за возможности сбежать из дому.
— Бабуль, это не из тебя пили кровь на протяжении двух лет. Не от твоего ребёнка отвернулись. Разве человек не имеет право на второй шанс? Разве они никогда не ошибались?
На том конце провода одни лишь вздохи. А мне мало их. Ма-ло! Я никогда не вернусь в семью, из которой меня едва ли не выгнали в свое время. Да, время лечит, люди учатся прощать, только как быть с памятью? Это Варя ни черта не помнила, и с радостью бежала к оттаявшему дедушке, я же ничего не забыла. Возможно, будь мне шестьдесят пять, я бы иначе воспринимала причиненную мне боль, но пока мне было только двадцать три и единственное, что я смогла вынести из этой жизни — это то, что самый болезный удар мы получаем от близких нам людей.
— Что я могу сказать? Ничего нового ты всё равно не услышишь. Я просто хочу, чтобы вы с Варей были счастливы. А Игнат… Дана, не внушает мне он доверия. Я боюсь за тебя, ещё и сон ночью плохой приснился.
Я звонко рассмеялась.
— Ба, он владелец обычного автосалона, а не какой-то там гангстер. Что он нам сделает? — Знала я, откуда росли эти ноги. Был один раз, когда Игнат пришел домой под градусом и чуток построил нас с Варей, мол, не любим его, и не ценим. Обычный пьяный бред. К утру человек очухался и принес свои извинения, однако Варя ничего не забыла и при первой же возможности рассказала обо всём обожаемой прабабушке. — Всё хорошо, бабуль. Не скажу, что прям гладко, семейная жизнь — она такая, без подводных камней никак, но живем мы мирно и тихо. Игнат любит меня, я… кхм… люблю его. Варя тоже не обделена вниманием. Чего ещё желать?
— Дай Бог, родная. Пускай ценит тебя, уважает. И ты цени его. Любите друг друга, живите в мире — мне большего и не надо.
Для меня общение с ней было, как бальзам на душу. Она всегда поддерживала и оберегала меня, и я не хотела преждевременно расстраивать её подозрениями насчёт Игната.
Попрощавшись, я вернулась к обслуживанию покупателей и как раз вовремя, потому как посетителей во второй половине дня всегда становилось больше.
Не жаловалась. Это родителей плющило оттого, что Игнат так и не пристроил меня в своем автомагазине, лично меня всё устраивало. Чем меньше я зависела от окружающих меня людей, тем здоровее была моя психика. Да и не видела я себя среди автомобильных запчастей, считая это дело чисто мужским занятием. Чего нельзя было сказать о работе продавцом в кондитерском магазине.
В одночасье это была и моя детская мечта, и проверка на стойкость духа. Столько сладостей вместе я не видела за всю свою жизнь и признаюсь, это было ещё то испытание для моей «отзывчивой» талии.
— Наконец-то, — зашипела Тоня — напарница и по совместительству — самая лучшая подруга в мире. — Катюха уже несколько раз прашивала, куда ты запропастилась.
— Извини. Думала обойтись двумя минутами, а получилось как всегда. Спасибо, бабушка выручила.
— Опять чихвостили?
Я принялась распаковывать ящики с печеньем, стараясь поскорее избавиться от неприятного осадка.
— Мне кажется, это их главное призвание в этой жизни. Им нереально угодить, Тонь. На этот раз пристебались к Вариному хобби. Ничего нового.
Когда наплыв покупателей увеличился, Тоня перешла на торты, а я встала на конфеты. Говорить не было возможности, тем более, что в зале была установлена видеокамера и за подобную халатность могло прилететь по шапке.
После пяти вечера стало более свободно. Народ схлынул, купив самое необходимое по пути с работы. Магазин работал до шести и оставшееся до закрытия время мы зачастую тихо беседовали, смакуя с чаем какую-нибудь сладость.
— А что это Варя не пришла после садика? — Пока я опускала металлические роллеты, Тоня закончила возиться с ключами и теперь ожидала меня с вещами возле запасного выхода.
— Она сегодня у матери Игната осталась. Я так и не поняла, откуда взялась эта идея. Раньше он никогда не проявлял подобного рвения, а тут прям сам предложил, сам отвез.
— Надеюсь, Денисовна обрадовалась?
— Она хорошая, Тонь. Иногда бывает резка, но это мелочи. Конечно печалится, что у меня не получается забеременеть, но и надежды не теряет. По сравнению с моей матерью ей стоит вручить медаль за веру в меня. Знаешь, не каждая мать смирится с подобным выбором сына.
Мы неспешно шли по зимнему городу, дыша морозным воздухом. Тоня соглашалась с моими мыслями, но я видела, что её что-то беспокоит.
— Ты до сих пор веришь в его измену?
Я остановилась посреди тротуара. С неба начала сыпать мелкая крупа. Осела на ресницах, запуталась в выпущенной поверх шубы косе. Я моргнула, сбрасывая с ресниц дрожащие капли.
— Он начал задерживаться допоздна на работе, — принялась загибать пальцы, перечисляя свои подозрения, — стал вспыльчив, раздражителен. Один раз видела на рубашке красный след от помады. И самое главное, я уже и забыла, когда у нас был секс. Тонь, у меня жизнь будто на пороховой бочке. Сижу и жду, когда шарахнет. Я могу придумать тысячу оправданий для него, только правда такова, что вряд ли он захочет жить со мной, не имея возможности завести ребёнка. Он постоянно ставит в укор мой возраст, мол, у меня вся жизнь впереди, а у него, видите ли, каждая минута дорога. Тем более, есть Варя. А ему своих детей хочется, понимаешь? Был бы наш общий ребёнок, глядишь, и свадьба не заставила себя ждать. А так…
Тоня наклонилась, черпнула рукой немного снега и стала лепить небольшую снежку.
— А может, ну его, а? Я тебе уже предлагала: бери ключи, езжай в Александровку. Начни жизнь с чистого листа в месте, где тебя никто не знает. Да, молодёжь оттуда бежит, зато таким, как мы, работы хоть отбавляй. Поживешь некоторое время, определишься, как быть дальше. Дан, посмотри на себя! Ты красивая, сексапильная девушка, сколько можно прозябать с этим сухарем? Да нормальные пары уже десять раз поженились и разошлись, а он что-то там сиськи мнет. Между прочим, у тебя проблем нет, вон, Варюху родила с первого залета. Это он пускай проверится. И это… — замялась, переминаясь с ноги на ногу. — Данусь, я тебе кое-что скажу, но ты не спеши расстраиваться, хорошо? Может, я не так поняла.
Нас оттеснила с центрального прохода шумная толпа подростков. Вынужденно застыв под окнами аптеки, я некоторое время наблюдала за метаниями подруги. Нехорошее предчувствие подняло изнутри неприятные ощущения. Как всегда засосало под ложечкой. Знаю я эту тональность. В фильмах после такого в жизни героев всегда начинается полный мандец.
— Что именно?
— Да видели на прошлой неделе твоего Игната в одном казино. Я ещё подумала, что-то тут не вяжется. Да он скупой, блин, зимой снега не выпросишь, а тут такие новости. Дан, я не нагнетаю и не сую свой нос куда не следует. Просто сопоставляю факты. Ты же говорила, что подозреваешь его в измене, а вдруг нет там никакой бабы? Если он просто вошел в азарт и теперь не может бросить?
