Тут девчонки общаются, ходят к друг другу в комнаты по вечерам, а я постоянно одна.
Пыталась идти на контакт, но не получилось. Мне сложно заводить новые знакомства и связи.
Я племянница зам директора, никто не хочет со мной общаться. Мало того что могу быть крысой, так еще я из бедной семьи. У меня нет брендовой обуви и ринопластики.
Хотя последнее мне точно не нужно, а вот от первого я бы не отказалась. Не обязательно брендовое, но хотя бы что — то новое.
Потому что новую одежду я давно не покупала.
Если бы я училась в обычном универе, то могла бы подработать по вечерам, а тут такой возможности нет. Я пыталась обсудить это с дядей, но он каждый раз отказывал. Я была готова на все, даже в столовой подрабатывать после уроков.
— Мила, — говорил дядя Игорь, — это элитное заведение, у тебя есть уникальный шанс найти друзей из высшего общества. Это может благоприятно повлиять на твое будущее.
— Дядя Игорь, ты живешь в другом мире, сейчас друзей нельзя завести, если ты не из их круга. Я не вписываюсь.
— Так приложи усилия чтобы вписаться!
— А я чем занимаюсь! Я постоянно пытаюсь с кем-то подружиться, но они даже не здороваются со мной, — психую и выбегаю из кабинета.
Я люблю своего дядю, но он не понимает моих проблем. Вообще взрослые не понимают такого, будто сами забыли, что когда — то им было семнадцать.
В семнадцать неважно как ты учишься и какой ты человек, важнее, где ты покупаешь одежду, и кто твои родители, особенно когда учишься в таком заведении, где все отпрыски богатых родителей.
Девчонки из моей группы смотрят на меня с презрением, я даже по делу с ними заговорить не могу. Я изгой. Все что мне остается это учиться и считать дни до того, когда я покину этот ад, называемый учебным заведением.
Дядя обещал, что когда мне будет восемнадцать, то он позволит мне перевестись в другое место. Осталось полгода. Совсем чуть — чуть.
Я отсидела пары, как обычно в конце аудитории, не поднимая головы записывала лекции, а затем пошла в место, которое мы называли мастерской. Тут проводили творческие занятия, хотя все посещали их неохотно. Только я, но то из — за того, что тут мало людей и проще прятаться от злобных взглядов.
Сегодня в мастерской было пусто. Солнечный свет пробивался через мутные стекла и золотистыми лучами освещал парты, заваленные материалами для лепки и рисования.
Я устроилась в дальнем углу у окна и открыла учебник по истории. Завтра тест, надо много выучить. Даты и события сливались в одно целое. Запомнить было сложно.
Совершенно разучилась концентрироваться, а раньше я хорошо училась.
Но тут нахожусь в постоянном стрессе из — за других учеников. Так и жду подвоха. Я даже сосчитать не могу сколько раз они издевались надо мной за эти два месяца.
Вроде бы все мелочи, розыгрыши… Но я чувствую себя запуганной, прислушиваюсь к каждому шороху.
Еще раз повторяю даты вслух. Стараюсь запомнить.
Когда слышу мужской голос с улицы. Такой знакомый. Кажется его зовут Тимур, он дружок Воронова. Ненавижу всю их компанию.
— В лесу сегодня будет вечеринка, чтобы нос не совали! — Тимур, как всегда, разговаривает дерзко.
Я придвигаюсь к окну, чтобы лучше слышать. Мастерская находится на отшибе, не удивительно что Тимур тут с кем — то встречается.
Конечно, мне могут и уши оторвать за то, что я подслушиваю, но любопытство побеждает инстинкт самосохранения. Мне очень интересно с кем он говорит, но я не решаюсь посмотреть.
— И тут проблему со Стрелковой решили? — продолжает Тимур.
— Решили, — говорит женский голос, точно не девичий, женщина явно в возрасте, — она уже собрала вещи.
Тут мне становится еще интереснее. С кем же этот надменный мажор может говорить? Это явно не студентка. Кто — то из персонала? И кто такая Стрелкова, которая вещи собирает…
Я осторожно встаю и хочу выглянуть в мутное окно, на улице вечереет, а свет я не включала, меня не должны заметить. Сумка, которая висела на спинке стула тянет вниз и стул с грохотом падает.
Быстро прижимаюсь к стене и задерживаю дыхание.
Выжидаю пару минут, которые кажутся вечностью, а затем хватаю свои вещи и бегу на улицу. Стараюсь все делать тихо. Перед выходом из мастерской выглядываю на улицу.
Никого нет! Солнце уже почти полностью спряталось, по двору академии стелется туман.
Тут всегда такая зловещая атмосфера, я схожу с гравийной дорожки на траву, чтобы идти бесшумно. Несколько шагов. Оборачиваюсь. Вокруг никого.
Сердце так быстро бьется, что меня начинает подташнивать. Скорее бы закрыться в своей комнате! И угораздило меня подслушивать! Уже вижу здание общежития, когда меня резко хватают за плечи и тащат в кусты.
Я успеваю только закричать, но кажется меня никто не услышит.
Глава 4. Пойдешь на вечеринку?
Мила Светлова.
— Отпусти, — я попыталась укусить за руку своего похитителя, брыкаюсь руками и ногами.
Сумка выпала из рук и все содержимое рассыпалось по траве.
— Острые зубки, малышка, — я услышала голос Тимура у себя над ухом и тут он меня отпустил.
Я быстро развернулась и сделала шаг назад. Карие глаза хищно блеснули, и парень тряхнул головой, чтобы убрать каштановую челку с лица:
— Ты как напуганный кролик.
— Не подходи ко мне! — Я выставила руки вперед.
— Маленький, напуганный кролик, — парень стоит на месте и чуть наклоняет голову на бок, — не обижу тебя, кролик.
— Зачем тогда затащил сюда? — Поглядываю на Тимура, а сама быстро складываю вещи, которые выпали из сумки обратно.
— А ты зачем подслушивала?
— Я не подслушивала! Больно мне надо тебя подслушивать, — достаю из травы расческу, а еще блеск для губ… Надеюсь в такой панике я ничего не потеряла.
— Только не ври, — Тимур идет в мою сторону, хочу убежать, но он успевает схватить меня за руку, — ты совершенно не умеешь врать, кролик.
— Отпусти, — снова пытаюсь вырвать руку из цепкой хватки.
— Тебя надо наказать, — говорит Тимур и притягивает к себе, еще момент и его рука на моей талии.
Вспыхиваю от такой наглости, чувствую, как лицо заливается краской.
— Как же тебя наказать? — Одной рукой он прижимает меня к себе, а второй проводит по овалу лица, и я вздрагиваю от неприятного прикосновения.
— Тимур, я тебе сказала отпусти меня! — Стараюсь говорить так, чтобы мой голос звучал угрожающе.
— А то что?
Умудряюсь вывернуться и с силой наступаю ему на ногу.
— Забавная, — смеется парень, похоже, что ему совершенно не больно, — придешь на мою вечеринку?
— Я не хожу по вечеринкам!
— Это потому, что тебя не звали, а сегодня придешь! — Это явно не вопрос, он просто ставит перед фактом, — и советую красиво одеться.
— А то что?
— А то, крошка, — он склоняется к моему уху и проникновенно шепчет, — я сам приду в твою милую комнатку и лично вытащу тебя оттуда, и мне будет неважно в чем ты спишь в своей кровати. Если голая, то так и притащу на свою вечеринку… Мммм я надеюсь, что ты спишь голая…
— Не приду я никуда, — продолжаю вырываться, но Тимур только сильнее прижимает меня к себе.
Лицом я утыкаюсь в его сильную грудь, не придумываю ничего луче чем укусить его, кусаю прямо в грудь, до боли сжимаю челюсти и даже, кажется, до металлического привкуса во рту.
— Ах ты! Вскрикивает парень и выпускает меня.
Я быстро хватаю сумку и со всех ног бегу в свою комнату. Конечно, я могу побежать и настучать дяде, но тогда вся академия будет права — я крыса. Не хочу быть крысой!
Самый просто вариант — это переодеться, взять нужные вещи и спрятаться, где — то за пределами комнаты до утра.
Комнаты студентов запираются на ключ, но что — то мне подсказывает, что от Тимура не спрятаться. Если он даже о вечеринке договаривается и говорит, чтобы ему не мешали. Я слышала, что у него тут связи.
Даже не хочу знать какие.
Глава 5. Ненавижу!
Воронов Роман.
