- Па, давай не надо, – тихо предостерегаю его.
- Не надо? – повышает он голос – Мне Нику как в глаза смотреть, а? Ты вообще понимаешь с кем и когда ты спишь? Или как? Ты вые… сука, язык не поворачивается! Ты его дочь…, понимаешь? И свалил!
Орет. Как же он орет!
Понимаю, но выложить карты на стол сейчас без вариантов. Начнется заваруха похлеще столкновения планет. Слишком много на кону стоит. Не пожалуешься же бате, что по краю хожу, да еще и Златку за собой вожу. Вскрыться – палево сразу будет, не могу еще и обе семьи под разбор тащить. Ох, батя-батя, скажу, что слышать ты сейчас на самом деле хочешь, хоть и не признаешься.
- Я заберу ее себе. Она нужна мне.
- А ты ей нужен? После всего? – распинает отец взглядом. – В кого ты такой чурбан, м? Ты же в пыль Златку растер. Знаешь, откуда ее Ник вытаскивал? Правильно, что тогда он тебе вломил. Мало еще было!
- Хватит уже, а?
- На жопу себе накрути свое «хватит», - злится батька. – Растаскивай как хочешь, - рубит требование с плеча.
- Я сказал, заберу ее. Наворочал, мне и отвечать. Тема закрыта. Ты не лезь. Хорошо?
Отец сдержанно кивает и замолкает вовсе. Благодарен, что больше не учит жизни. Я его понимаю и не осуждаю. Просто знаю, что связывает нашу семью с Шаховыми. А Злата… Теплеет в груди. Вытерпела от меня такое море дерьма, что сложно будет вернуть светлое в ее душе, но я не Молот буду, если не добьюсь своего. Короче, как пойдет.
Прикрываю глаза и засыпаю. Устал.
Кат – палач.
2
- Да! Да-да! – вопит очередная зая, пока я вколачиваюсь в нее.
Просто подвести хотел, не получилось. Да тут никто и не против, оказывается. Сука, тесно в машине с моими габаритами, но ничего не поделать. Понтярский порш никуда не годится. Умудряюсь отодвинуть сиденье на максимум в самом разгаре процесса и удобнее расположить ее на себе. Старается тоже, вон как пыхтит. Адски соблазняет, дура. Не надо, с тобой и того, что происходит достаточно.
Мимо качающейся тачки идет народ, слыша оголтелые визги, одобряюще свистят и хлопают в ладоши. Да, мою машину здесь знают многие. Короче, пора заканчивать. Хватаю за бедра беснующуюся девку и резко дохожу до финала. Стаскиваю ее на соседнее сиденье, снимаю гандон и закручиваю узлом.
- Тебе пора? - предлагаю ей элегантно свалить.
- Позвонишь? – машет ресницами.
- Да конечно! Прям завтра, – стараюсь выглядеть максимально честным.
- Буду ждать, - поправляет одежду и выходит. – Меня Даниэла зовут, - заглядывает в окно.
- Огонь! Очень приятно. Ну, пока?
- Так я жду звонка, - вопросительно смотрит.
Машу ей рукой на прощание. Жди. Жди, и я наберу тебе в феврале, в среду. Тридцатого.
Покурить бы сейчас, но не могу. Редко себе позволяю, тренировки и все такое, но сегодня я выбиваюсь из привычного графика, иначе двинусь. Время и так расписано по минутам, я слепо следую этому распорядку, но иногда срываюсь с резьбы. Кто не без греха, вашу мать.
Вся моя жизнь раскроена и распилена на фрагментарные последовательные куски и подчинена режиму. Вся! Нет ни одной свободной минуты. Редко вырываюсь из-под Фединой палки и сбегаю, как дикий конь из стойла на волю, но всегда возвращаюсь обратно. Впрягаюсь в тренировки, которым нет числа и тащу свою посильную и такую желанную ношу. Я – Иван Величанский, будущий боец ММА, сегодняшний действующий чемпион. Клянусь перешагнуть и эту черту и взлететь еще выше.
Моя жизнь - борьба, мое существование возможно только в данной ипостаси. Огонь соперничества жжет и рвет мои вены, наполняя их перцем и солью. Нет ничего круче этой жгучей и забористой смеси, просто не существует альтернативы. Я и есть борьба, воплощение поединка, самая суть взрывного явления. Жесткие тренировки наполняют меня свободой и силой, напаивают желанной энергией и возносят выше предела. Я зависим от них, но еще сильнее завишу от боев. Только ими живу, только ими дышу. Я – Иван Молот с разящим ударом левой, вашу мать!
- Вань, че спишь? – хлопает по крыше Вадос.
Вот он! На стволе намотан!
- Здорово, - протягиваю руку для приветствия.
- Да ты хоть из машины выйди, медведь.
Выхожу, щелкаю сигналку и жму руку. На лице Сварогова синяк, подрана кожа и мелкими пластырями заклеены скулы. Красавец! Подрихтован немного, но бой выиграл, а значит на все остальное положить. Вадос из того же теста, что и я, вместе идем по спортивной колее, расправив крылья. Такой же одержимый придурок. Как с детства зашли в секцию самбо, так и не вышли. Самбо сила, с нами бог! Отличная школа, напитывающая упорством, рационализмом, спокойствием и адским терпением. Упал, встал, иди. Не можешь идти, ползи! Не можешь ползти, катись. Главное двигайся, главное не сдавайся. Не отступай и не сдавайся. Никогда.
Распыляться на разную херню некогда. Да и не охота! Ты должен быть всегда сосредоточен, всегда думать и анализировать. Прогнозировать какой шаг станет следующим, вот что важно, но иногда мы расслабляемся. Вот так, как сейчас. Неспеша двигаемся ко входу, по пути много общаемся, нам есть что обсудить. Охрана нас знает, с ними тоже перебрасываемся парой слов и проходим внутрь.
- Странные дела у нас.
- Что такое?
Вадос наклоняется ко мне. Сверкает глазами, скулы становятся острее, весь суровеет лицом.
- Федю прессовать могут начать.
- Откуда знаешь?
- Случайно, веришь?
Я предполагал, что подобное может случиться, но не думал, что так скоро. Сука! Сука, блядь! Бывает и такое в спорте. Бабки огромные вертятся, ни для кого не секрет. Приходится кому-то и ложится за этот гребаный металл. Не дай Бог!
- Кого коснется?
- Тебя, брат, - смотрит, как гонец, принесший плохую весть. - Я мимо шел. Кат меня не видел, поэтому услышал, о чем базарили. Пиздел он там сам знаешь с кем.
Кат. Эта мерзкая мразь, имеющая за свои огромные лавандосы всех и вся. Надо ж было ему влезть, хотя, о чем я, все предсказуемо, но я до последнего надеялся. Эта тварь не просто подкупает, он еще и грязными способами не брезгует.
- Посмотрим, - сжимаю крепко челюсти.
- Пока не бери в голову. Это тебе на заметку. Может еще и пронесет.
- Какой пронесет? Бою быть. Не отступлюсь. И Федя не прогнется, – рублю фразы топором, задело меня.
- Хорош, - хлопает по плечу. – До этого еще есть время. Пока держи все на прицеле, но не загоняйся.
- Проехали, брат. Все нормально.
Двигаемся дальше по пространству. Я получил инфу, отложил в голове на нужную полку. Надо обдумать и принять решение. Сильные мира сего пусть играют в биг-боссов дальше, а я просто буду делать свою работу, а именно – быть Чемпионом. И положить на них! Разберемся.
Ничего нового и поражающего сознание не происходит пока двигаемся. Огни, танцы, музыка. Девки, блестки, роскошные волосы и помады. Все одно и тоже. Нет, кому-то нравится, но мне тут минут через тридцать становится тоскливо. Вадим отжигает где-то, а я наблюдаю за тусовкой.
- К тебе можно? – спрашивает разукрашенная в пух и прах девица.
Еба-а-а-ть! Вот это кукла! За тонной штукатурки лица не видно. Перемаршмеллованая Барби.
- Не сегодня, - отрицательно машу головой.
- Жаль, - сморщивает нос. – Хорошо бы время провели.
- Не сегодня, бэйба, не сегодня.
- Ладно. Пока.
Махнув ей рукой на прощание, отпиваю какой-то сраный коктейль. Не хочу напиваться, хотя, о чем я. В принципе не напиваюсь, не люблю. Поневоле болтаю в башке разговор со Свароговым, размышляю. Затылок жжет, нет не от навалившейся тяжести предположений и хорошо скрытого колыхания нервов, от другого.
Кто? Впереди пусто, все заняты делом, каждый своим, но все же что за херня? Плавно кошу через плечо. Есть! Еще одна бэйба. Усмехаюсь про себя и ослабляю внимание.
Сбоку подходит и молчит, смотрит только. Игнорю, полупится и уйдет, должна заметить, что неинтересно мне ни разу. Заебли меня эти страждущие комиссарского тела телки. Хватает и в «Атаке» таких, после каждого боя в раздевалку ломятся. На все готовы и по-всякому. Беру иногда, да кому я гоню. Всегда почти загребаю.
