А сейчас ей надо было иметь ясную голову, поэтому никаких эмоций.
Маша не спеша обернулась и выключила плиту. А после повернулась к столу снова. Некоторое время смотрела на них, они на нее.
Наконец спросила:
- Коля знает?
У девицы вырвался нетерпеливый жест, она зыркнула на Павла и подалась назад на стуле.
- Нет, - Павел неловко повел шеей, кулаки сжались. - Я хотел сначала обсудить все с тобой. Я уверен, ты поймешь и найдешь правильные слова, как объяснить Коле...
Хорошо говорил, складно, но на этом моменте все-таки сбился. Хотелось рявкнуть на него, наорать:
«Понимаешь, что ты предал не только меня? Понимаешь, да?! Ты сына предал!»
Но ведь любви все возрасты покорны, верно?
Вот она, «юная любовь», сидела с ним рядом. Как тут удержаться-то? Если смотреть на все со стороны, то можно даже найти всему оправдание.
Но дело было в другом.
Маша вдруг поняла, что муж по привычке рассчитывает на нее. На ее понимание, поддержку и помощь! Думает, что жена, как всегда, все разрулит наилучшим образом? В таком деле?! Ах-ха-ха...
- Нет, - повела она рукой. - Сыну ты будешь объяснять сам.
Павел дернулся, как от ожога, и застыл.
Ну и вид был у него. Кажется, начало просачиваться понимание, что больше ничего не будет как всегда? А ей внезапно все надоело.
- Выйди, Паша, - сказала. - Я хочу поговорить с девушкой.
Мотнула головой и отвернулась к окну.
Через некоторое время раздался звук отодвигаемого стула и тяжелые шаги. Как гвозди в душу. Но вот шаги затихли.
Они с бывшей невестой сына остались за столом вдвоем.
***
Просто удивительно, сколько живешь, тащищь бизнес, считаешь, что тебя обмануть невозможно. И все равно глядишь на мир в очках розовых. А потом очки вдруг слетают, и выясняется, что ты просто дура.
Маша отвлеченно смотрела на эту милую и скоромную девочку, которую готовилась назвать своей дочкой, и думала, когда же она все проморгала? Ведь очевидно же, нет? Но нет. Предательство - оно на то и предательство, что ты его не ждешь. Не ждешь от близких, что они воткнут тебе нож в спину.
- Скажи, Наташа, - проговорила наконец. - Ты любила моего сына? Или Павел изначально был твоей целью, а Колю ты просто использовала?
Странное выражение промелькнуло на ее хорошеньком личике. Она вдруг подалась вперед и с жаром выдохнула:
- А если даже и так?! Будете осуждать меня?!
И столько правоты в глазах. Конечно, она ведь борется за свое счастье. И тут любые аргументы будут бессильны, бессмысленно пытаться объяснить, что это подло. Все равно не поймет и не услышит. У Маши потихоньку начинало все трястись внутри, но она достаточно хорошо владела собой, чтобы непринужденно улыбнуться:
- Ну что ты, как можно. Мне просто интересно послушать.
Та, видимо, не такой реакции ждала, сначала взглянула недоверчиво.
- Мы ведь собрались здесь обсудить все по-родственному, - Маша скрестила над столом руки. - Ты же для этого пришла сейчас. Давай. Я слушаю.
- Я... - взгляд исподлобья, а потом полилось потоком. - Я давно люблю Павла Всеволодовича. Это был единственный шанс к нему приблизиться... Но я... Но мы... Это так...
А она слушала ее и поражалась. Этот свет в глазах...
Но вот девица осеклась и уставилась на нее настороженно.
- Что вы намерены делать?
Маша молчала.
А пауза затягивалась. Наташа не выдержала первой.
- Как вы не поймете, что он любит меня! Меня! - она ткнула себя щепотью в грудь, голос дрожал от волнения. - А вы... Вам же он безразличен! Так дайте нам быть вместе. Дайте ему немного счастья. Он и так лучшие годы вам отдал!
Лучшие годы...
А она? Была с ним рядом, когда ему было трудно, тащила, когда он падал. Детей ему родила. Конечно, сейчас Торопов богат и влиятелен, а ты уже не та.
Сорок пять лет - не двадцать. Больно кольнуло. Ведь по живому. Нож в спину воткнуть и хладнокровно поворачивать.
Но ничего этого Маша не собиралась объяснять, просто смотрела на нее. А у той, кажется, запал кончился, потому что спросила она уже другим тоном:
- Будете препятствовать?!
И тут Маша, словно очнувшись, медленно выдохнула и сказала:
- Нет, конечно. Ты получишь Торопова, раз уж вы все равно спите вместе, - и добавила, глядя ей прямо в глаза: - А вот деньги его - нет.
Злой взгляд сделался у девушки, она поджала губы:
- Фу, какая вы жестокая. Настоящее чудовище.
Маше стало откровенно смешно.
Ну да, конечно, она чудовище. Не хочет войти в положение, понять, помочь молодой паре, стоящей на пороге создания счастливой семьи. Она негромко рассмеялась, откидывая назад голову.
- Вы бессердечная. Как можно с таким цинизмом говорить о муже? О человеке, который прожил с вами двадцать пять лет? - миловидная девушка осуждающе прищурила светлосерые с зеленью глаза. - Для вас он всего лишь кошелек! Конечно. Вы же никогда не любили Павла, только его деньги!
А Маша все смеялась и смеялась и не могла остановиться. И этим, кажется, нервировала несостоявшуюся невестку, а ныне соперницу, еще больше. Хотя, какие они соперницы? После того, что здесь всплыло, ей биться уже не за что. Биться она будет за другое.
- Вы никогда не знали его настоящего, потому что он вам не был нужен! - не выдержала Наташа, повысила голос. - Он становится собой только со мной!
- Это точно, - проговорила Маша, перестав смеяться.
Потом сложила руки над столом и перевела на девушку взгляд.
- Что ж мы все обо мне, Наташенька? Давайте теперь немного о вас.
Та замолчала, с недоверием глядя на нее.
Хотелось сказать: «Ну извини, девочка, что не оправдываю твоих ожиданий. Ничего личного, деловой подход». Но вслух она сказала другое:
- Думаю, вы уже прикидывали с Павлом Всеволодовичем, как будете жить дальше? Так ведь, Наташенька?
- Ну... - она поджала губы.
- Это же очевидно, что вам надо будет где-то и на что-то жить. Как ты понимаешь, дальнейшее наше совместное проживание с Павлом, как и твое с Колей, неприемлемы. Каковы дальнейшие планы?
