Он хмурится и делает один шаг ко мне. Я вздёргиваю подбородок и произношу по слогам:
– Я тебя не боюсь.
Получается как-то не очень. Мой голос дрожит и откровенно фальшивит.
– Ахаха, – его колючий смех разносится по нашему межквартирному коридору. – Да ты дрожишь так, что зубы стучат.
– Что тебе нужно от меня?
Я держусь молодцом, но неприятный холодок всё глубже и глубже проникает ко мне под кожу. Он грубо хватает меня за локоть и буквально нависает надо мной.
Ух, Шпала, ну и рост. Никогда не ощущала себя такой низкой с моими почти что модельными параметрами.
– Что мне нужно от тебя? – шипит он сквозь зубы. – А ты подумай хорошо, лапа?
Тащит меня в угол коридора, паук несчастный, и прижимает своим коленом меня к стене. Что делать? Звать соседей? В конце концов, в доме натыканы повсюду камеры. Да и консьержка должна была его записать на входе. Как он вообще в дом попал? За что мы платим такие деньги ТСЖ, если в подъезд проникают посторонние?
– Пусти, придурок, – выкрикиваю я наконец.
Наверное, я нахожусь в оцепенении, поэтому почти не сопротивляюсь. Он не обращает на меня никакого внимания. Одной рукой достаёт из внутреннего кармана своей кожаной куртки кошелёк, а второй – по-прежнему крепко сжимает мой локоть. Наконец он отпускает мою руку и начинает демонстративно отсчитывать банкноты.
Кажется, я начинаю догадываться, что он собирается сделать. И не ошибаюсь. Шпала тянет за пояс моего пальто.
– Как банально, - смеюсь ему в лицо, а у самой коленки подкашиваются.
От таких типов можно ожидать чего угодно.
– Осмелела? Да? – подтверждает небритый фрукт мои догадки.
Пальто распахивается, а он оттягивает мою водолазку и запихивает деньги за ворот. В это время с грохотом открывается дверь из лифтового холла, и в коридор вбегают соседские дети вместе со своей собакой.
Бриар – красивая порода. Но лохматая-прелохматая. А сегодня, учитывая погодные условия, ещё и грязная. Она настороженно подходит к незнакомцу и начинает рычать.
– Молодец, Шурик, – улыбаюсь я. – Покажи, кто здесь хозяин.
На нашем этаже расположено шесть квартир. Три маленькие студии, две «трёшки», и одна очень большая – двухэтажные апартаменты. Думаю, что в них - не меньше пяти комнат.
Застройщик пару лет назад обанкротился и не смог самостоятельно достроить дом. Новый владелец, чтобы быстро рассчитаться с долгами, «разбил» огромные по площади квартиры на небольшие студии и выставил их на продажу по бросовой цене.
Я не устояла перед соблазном. Продала свою относительно новую двушку за кольцевой дорогой и переехала в знаменитый элитный район «СитиСити». Не то чтобы я давно мечтала жить в центре, но здесь определенно есть свои преимущества. Спокойный и безопасный район, рядом метро и много разных магазинов. Опять же Наташка, моя сестра, недалеко отсюда живёт. А через пару домов – друзья. Семейная пара, у которой совсем недавно родилась двойня.
Все квартиры, кроме одной, на нашем этаже заселились, как только дом был сдан в эксплуатацию. А вот «элитная» – стоит в одиночестве уже почти год. Никто ни разу не приезжал её даже осматривать. Впрочем, есть вероятность, что её купили. Инвестировали в недвижимость, просто у владельцев пока руки не доходят до ремонта.
В одной студии, рядом с «элиткой», живу я, во второй – основалась милая современная бабуля, а в третьей – парень, молодой архитектор. В угловой «трёшке» обживается семейная пара в возрасте: порядочные интеллигенты из Национальной академии наук.
А вот во второй трёхкомнатной квартире живёт замечательная многодетная семья. Ребята перебрались в наш город из соседнего районного центра. Милая троица из этой квартиры, пятилетняя девочка и два мальчика лет шести-семи, их верный пёс – частые гости в моём жилище. Шурик – добрый и преданный лохматый друг – сразу полюбил меня и моего кота. Соседский собакен безумно любит находиться в большой компании и просто обожает быть в центре внимания. Кот мой также обладает весёлым нравом, так что наши вечера проходят весело и задорно.
Ну всё, теперь мне ничего не страшно. Верные друзья спасут и защитят меня. Бриары необычайно умные собаки. Самостоятельно оценивают ситуацию и действуют молниеносно. А про соседских детей я вообще молчу. Они меня уже однажды спасали от органов опеки. До сих пор с улыбой вспоминаю, как отдирала прибитую гвоздями паркетную доску.
Как объяснил мне потом их папа, к ним приходили из детского сада проверить условия проживания воспитанников. Что-то натворила эта троица в детском учреждении. Комиссия сделала замечание: в одной из комнат бетонный пол. Родители объяснили, что недавно переехали, не успели ещё все комнаты в порядок привести. Им пригрозили органами опеки, если не исправят замечания в срок.
Вот дети и пришли ко мне. Спасать меня – у меня паркетная доска лежала в упаковках, времени не было, чтобы пригласить специалиста. Я вышла в магазин купить чего-нибудь к чаю, а они быстро принялись за дело. Боялись, что и меня проверяющие органы накажут. Любят они меня, а я их.
Шурик хватает Шпалу за брюки и тянет его в сторону лифта. Сначала мой преследователь удивляется, широко округляя глаза. А когда приходит в себя, начинает сопротивляться. Хватает собаку за ошейник и пытается освободиться. Но не тут то было: пёс смело и самоотверженно защищает своих близких, если им угрожает опасность. Дети весело прыгают вокруг нас и шумят, громко выкрикивая команды собаке.
– Да успокойте, наконец, этого зверя, – вопит Шпала на весь этаж. – Чья собака? Где родители?
– А вот нечего было на меня нападать. Думал напугать беззащитную девушку?
– Беззащитную? – язвительно смеётся он. – Я, между прочим, не первый начал!
– Да? А кто окатил меня из лужи?
– Послушай, ты же цивилизованный человек, – говорит он уже более спокойным голосом, вцепившись в дверь. – Убери пса.
– Хм… нечего было меня к стенке прижимать.
Я разворачиваюсь и иду открывать дверь в свою квартиру.
– Стой, - командует он. – Ты не можешь вот так просто свалить!
– Ахаха, - заливаюсь я. – Ты меня не знаешь.
– Ну всё! – орёт он. – Моё терпение лопнуло.
Шпала от злости чернеет на глазах, а его карие глаза превращаются в тёмно-медовые, но тут на шум выходит многодетный папа.
Глава 3
Виктор
– О, наконец-то! Вы отец этих детей?
– Я. А что случилось? – спрашивает мужчина лет сорока с испачканным в муке лицом и в кухонном фартуке.
– Что случилось? А вы что, сами не видите? – его спасает то, что здесь находятся маленькие дети, а то я бы высказал всё, что думаю… очень некультурными словами.
– Мужчина, а что вам собственно не нравится? Вы вообще кто? Кто вас сюда пустил? – подходит он ко мне ближе.
– Ну знаете…
Я не успеваю ответить, потому что папаша этот нервно хватает поводок и со всей силы тащит собаку на себя. Слышится треск моих брюк, и через секунду кусок ткани оказывается в зубах у «милого» пёсика.
– Да я вас всех засужу, - что характерно, меня переполняют крайне негативные чувства. – А детей ваших надо отдать на перевоспитание…
Мне вновь не дают договорить: дети вовсю веселятся, а девочка-припевочка снова заливается смехом, заглушая наш мужской разговор. Я не выношу хамства, поэтому подхожу к ней вплотную. Она с издёвкой смотрит в мои глаза и язвительно интересуется:
– Что, обраточка прилетела?
– Хочу тебе сообщить, что за такие действия, - киваю на свои рваные брюки, - предусмотрена ответственность. Хулиганство, между прочим, никто не отменял.
– Да ты что? Ой-ё-ёй! Я краснею, - она встаёт на носочки, думая, что ей это поможет оказаться со мной на одном уровне. – А за то, что ты меня лапал в углу – никакая ответственность случайно не предусмотрена?
– Да кто тебя лапал? Кому ты нужна?! – справедливо возмущаюсь я.
– Хам! Наглец! – меня радует, что я смог задеть её самолюбие.
