я должна была выйти замуж за жестокого Короля — Роминого отца. Потому что год назад Ромка погиб. А моему папе было в сущности плевать кто из Королевых Р.Р. исполнит договор.
Судя по тому, что Руслан не отказался от предложения заменить жениха, для него этот чертов договор был не менее важен. Даже несмотря на то, что ему нужно жениться на невесте погибшего сына.
А значит расторгнуть помолвку так просто они мне не позволят.
Ненавижу!
— Алена, остановись! — грохочет повелительный голос за моей спиной.
И повинуясь инстинктам мне хочется присесть на корточки и спрятать руками голову. Однако душевная боль меркнет перед страхом физической.
Руслан ловит меня за руку настолько неожиданно, что я едва не валюсь с ног. Огромная ладонь подхватывает меня за талию, возвращая мне равновесие:
— Почему не слушаешься?! — рокочет он грозно. — Я ведь сказал остановиться?
— А вам что? Собака? Чтобы приказам подчиняться?! — рявкаю, пытаясь оттолкнуть мерзавца. Но мои попытки рядом с этим буйволом сродни перетягиванию каната со стеной.
— Ты — моя будущая жена! — он встряхивает меня так, что в голове начинает болезненно пульсировать.
— Скажите это своей бывшей! — отзываюсь в тон.
Он озирается по сторонам. Оценивает наличие свидетелей нашего конфликта.
Дергает меня за собой и уже через секунду мы оказываемся в тесном туалете для персонала.
Руслан Романыч силком усаживает меня на раковину. И я съеживаюсь, пряча руками голову.
— Хватит строить из себя жертву, — он грубо отнимает от моего лица руки. — Я не собираюсь тебя бить. И Вика бы не стала руки распускать, если бы ты не вплела в разговор Ромку. Но ты ведь специально, да?
— Конечно, специально, — шиплю я. — Вы ведь тоже не случайно на свою бывшую влезли? Будь Рома жив, каждый бы остался на своем месте! Почему мне нельзя об этом говорить?!.. — мне хочется продолжать орать на него, но я вижу, как его взгляд снова меняется.
Руслан опускает голову, и словно через силу проталкивает слова:
— Потому что его… больше нет, — он выдерживает паузу и наконец поднимает на меня привычный ледяной взгляд: — И ты станешь моей женой. Хочешь ты того или нет.
— Точно, — горько усмехаюсь. — Вы совсем как мой папенька. Для таких как вы даже смерть близкого человека не повод отказаться от выгодной сделки…
Он вдруг вцепляется огромной ладонью в мое горло, и припечатывает меня к зеркалу:
— Алена! — рокочет. — Я пообещал, что не трону тебя. Но не рекомендую проверять насколько я умею держать слово!
Оцепенение от страха быстро проходит. Я давно привыкла к подобному отношению отца. Но искренне надеялась, что Руслан окажется другим. Выходит, ошиблась…
— Вот и хорошо, — горько усмехаюсь я. — Лучше убейте. Потому что я не выйду за вас.
— Выйдешь.
— Просто помогите мне уйти к Роме. Умоляю…
Рука на моей шее слабеет:
— Ты дура?
Вцепляюсь в его запястье, не позволяя убрать ладонь от своего горла:
— Пожалуйста! Что вам стоит? Вам ведь не привыкать убивать людей… — я даже не заметила, что рыдаю. — Я хочу к нему! Почему он предал меня? Почему оставил?! Мы ведь договаривались быть вместе! Командой! Он обещал, что увезет меня подальше! И что дом с оранжереей построит… чтобы у меня… всегда цветы живые были… — еле слышно говорю я.
— Ты любила моего сына? — охрипшим голосом спрашивает Руслан.
— Конечно! — поднимаю на него взгляд, пытаясь понять, неужели это настолько не очевидно.
Мы ведь с Ромкой были не разлей вода, лучшие друзья. В школе учились вместе. И поступать планировали в один универ.
Руслан ведь все это знает, почему спрашивает?
— Чего тогда так завелась из-за того, что увидела меня с его матерью?
Я давлюсь воздухом. Ой, и правда дура…
Дышу часто. Взгляд в панике мечется по кабинке, будто я надеюсь найти тут ответ, который бы не выдал мой постыдный секрет…
Я любила Рому. Всем сердцем. И душой.
Но исключительно как друга.
Если же говорить о более серьезных чувствах… мужчиной, который заставлял мое сердце трепыхать всегда был… Ромин отец.
Мне должно быть стыдно за это, но я часто предлагала Роме делать домашку у него дома, чтобы хоть одним глазком увидеть Руслана. Я все прекрасно понимала, что он старше меня почти на восемнадцать лет, и что он отец моего друга и вмененного жениха, а значит будущий свекр. Но разве я могла что-то сделать со своим дурацким детским сердцем, которое начинало дрожать каждый раз, когда я оказывалась с ним в одном помещении?
Об этом никто и никогда не должен был узнать. Но судьба распорядилась так, что объект моего наивного обожания волей злого рока стал моим женихом. А теперь одним мгновением развеял всю магию моей глупой влюбленности.
Мужчина ловит пальцами мой подбородок, фиксируя голову, чтобы я больше не смогла отвернуться:
— В глаза мне смотри! — требует. — Какое тебе дело до моей сексуальной жизни, если ты любишь моего сына?
— Рома… он, — запинаюсь. — Он бы не одобрил вашего… «воссоединения» с Викторией Алексеевной. Вы ведь знаете, как он страдал от ваших склок? — нахожусь с ответом. — Он рассказывал мне, сколько нервов вам сожрала эта сука своей зависимостью. Сколько раз вы пытались вылечить ее. И как болезненно дался вам развод. Я все помню! Рома бы никогда не поддержал ваши отношения!
И это чистейшая правда. Я бы не стала лгать от имени погибшего друга. Но мне все равно стыдно за то, что я пытаюсь скрыть свою неловкую тайну за его мнением.
Руслан смотрит серьезно:
— Не надо говорить за моего сына! Я спрашиваю о твоих причинах.
— Разве этого мало? Считаете мне, как вашей будущей жене, нужны проблемы с вашей бывшей? Насколько мне известно, она так и не смогла до конца совладать с зависимостью.
— Значит если я заведу любую другую любовницу, вместо своей бывшей, тебе будет плевать?
— Нет! — выпаливаю я, прежде чем подумать.
Руслан подозрительно щурится. И я спешу исправить положение:
— То есть… да! Мне будет абсолютно плевать! Потому что, как я уже и сказала, я больше не намерена выходить за вас!
— Что ж, ладно, — внезапно соглашается.
Прикладывает к моей горящей от пощечины щеке свой платок, смоченный в ледяной воде. Я и не заметила, что он включал кран.
Он так смотрит, что мне становится неловко. Будто я провинившийся ребенок. Будто видит меня насквозь. По-взрослому строго и холодно.
— Пойди скажи своему отцу, что свадьба отменяется, — холодно говорит он. — А если передумаешь, я буду ждать тебя через час у алтаря.
