Не имелось только самого важного.
Моего желания.
Вся моя сущность противилась бабушкиным увещеваниям.
«Лиза, – с 10 класса повторяла она, – ты должна слушаться свою бабушку. Я плохого не посоветую. Иди в консерваторию! Там все свои!»
Я, не желая спорить, кивала, но в голове строила свои планы.
Борьба за мое будущее достигла апофеоза на следующий день после выпускного.
Бабушка вломилась в мою комнату и громогласно заявила, что «договорилась с дядей Сережей».
Вот тогда я поняла, что всё серьезно. Не знаю, откуда у меня хватило сил и решимости, учитывая то, что бабушка умела давить, но я отказалась. Разгорелся скандал, и чем громче орала бабуля, тем сильнее во мне рос протест.
В конце концов, я подала документы в институт.
Почему именно поварское дело?
Учиться здесь было бесплатно, это самая веская причина, а еще мне понравились преподаватели. Люди позитивные и добрые. Этого стало достаточно.
Так как сегодня у нас была практика, и я была на хорошем счету у преподавателей, меня отпустили.
И теперь – впереди меня ждала моя первая работа!
Подумать только!
Заметив приближающийся троллейбус, я побежала к остановке. Какой-то детский азарт переполнял мое сердце, и я едва не захлебывалась от этого яркого ощущения.
Быстро забравшись в троллейбус, я, широко улыбаясь, начала искать кондуктора, чтобы оплатить проезд.
– Чё лыбишься? – в мое лицо впились недовольные, серые глаза женщины. Её волосы, сожжённые многочисленной химией, обрамляли широкое лицо. – Под наркотой, что ли? Давай плати за проезд!
Я задохнулась от услышанного.
Еще никогда меня не сравнивали с наркоманкой. Грубость была, да, но обычно ожидаемая. А сейчас – вылитая, как ушат помоев, оказалась полной неожиданностью.
– Заплати или выходи! – зло добавила кондуктор, и, словно танкер, двинулась в мою сторону.
Мои пальцы задрожали, когда я дернула замок сумочки и зачерпнула всю мелочь. Достав монеты, я протянула их кондуктору.
Та посмотрела на мою ладонь с презрением.
С таким же презрением она забрала монеты и, одарив меня уничтожающим взглядом, пошла вперед. До моих ушей донеслись обрывки фраз про «одни дебилы».
Нетрудно было догадаться, что этот «комплимент» предназначался мне.
Горечь обдала мне грудь, и слезы подступили к глазам, но я не заплакала.
Потом! Поплачу позже, а сейчас – не позволю этой злыдне испортить мне сегодняшний день.
Усевшись в самом хвосте троллейбуса, я уставилась в окно. Серые тучи медленно, но уверенно расползались, и в образовавшемся прогале показалось солнце.
Его золотистые лучи приветливо озарило светлеющее небо, прошлись по красным верхушкам кленов…
И мне тоже стало светло. Я улыбнулась. Противная горечь начала таять, и совсем скоро прежнее настроение вернулось ко мне.
Минут пять троллейбус медленно катился по улице.
Аптека, школа, больница, почта. А теперь – моя остановка.
Я буквально выпорхнула из троллейбуса и, широко улыбнувшись, посмотрела на свое первое место работы.
Там, вдали, красовалась вывеска.
«Центральный рынок».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На рынке пахло по-особому.
Я всегда замечала это, но сегодня это ощущалось более ярко.
Коктейль из разных ароматов – сигаретный дым со сладкими нотками, спелых бананов и жареных беляшей – запах будоражил и пробуждал аппетит.
Быстро обходя лужицы, я прошла мимо ларьков с горячим хлебом и завернула налево.
– А вот и моя помощница! – румяное лицо тети просияло от улыбки, как только я подошла к той самой палатке.
Рядом, в ящиках, красовались помидоры.
Блестящие, крупные, все на подбор, мясистые, они выглядели так аппетитно, что даже мне захотелось впиться в их мякоть зубами, да так, чтобы брызнул сок!
Разумеется, делать этого я не стала.
Вот заработаю на один помидор, тогда, может, и куплю…
– Здрасть, теть Вер, – улыбнулась я в ответ.
Голос у меня дрожал от волнения, дрожали и руки, и я спешно сжала ладони, чтобы успокоиться.
Тетя Вера, двоюродная сестра моей покойной мамы, имела свою точку на рынке. Начинала бизнес вместе с мужем, еще в 93. Затем дядя Миша, её супруг, загулял с молодухой, пока тетя Вера отлеживалась в больнице после аппендицита.
Тетя Вера предательства не простила. Мужа выгнала. Бизнес забрала себе, и дочку Алену, мою ровесницу и по совместительству, подругу, тоже не отдала. Да, в принципе, и не нужна была она особо ему.
Очарованный молодой любовницей, дядя Миша забыл о своем отцовском долге. А когда очнулся – тетя Вера уже переехала в наш город.
Здесь и продолжила свой бизнес. Весьма успешно. В городе у неё было целых три точки, и на одну из них она должна была сейчас поехать.
А я, соответственно, заменить тетю Веру.
– Ну, что ты стоишь, как не родная, – тетя Вера вышла из-за прилавка и обняла меня за плечи.
Заглянула мне в глаза и с улыбкой спросила:
– Готова, Елизавета?
– А как же, – я постаралась придать голосу уверенности.
– Хорошо! – тетя Вера кивнула в сторону. – Вот весы. Вот калькулятор. Один килограмм – семнадцать рублей. Ну, здесь всё записано.
– Поняла, – я обхватила пальцами калькулятор.
Большой такой, он солидно смотрелся в моих руках, и я почувствовала себя невероятно взрослой.
– Ну, всё, тогда я пошла. Буду, как договорились, в обед. Если что…
Тетя направила взор в палатку, стоящую напротив.
– Оля! – позвала тетя Вера.
– Ау, – из-за весов показалась кудрявая голова.
– За племянницей моей приглядывай, – попросила тетя.
Оля вся вытянулась (а может, забралась на что-то) и окинула меня оценивающим взглядом. В глаза бросались перламутровые тени, которым были полностью закрашены веки женщины. Перламутровым блеском светились и её губы.
Интересно, сколько слоев помады Оля нанесла, чтобы добиться такого эффекта?
– Пригляжу, – пообещала женщина.
– Ну, всё, я побежала, – тетя Вера чмокнула меня в щеку и быстрым шагом направилась к выходу.
А я, глядя ей вслед, мысленно молилась, прося Господа, чтобы мой первый рабочий день прошел благополучно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Шел третий час моей работы, а я так ничего и не продала.
Народу было мало, что, наверное, неудивительно. Сегодня был будний день, другое дело – выходные.
Но я ощущала радость и облегчение, что мой первый рабочий день выпал на понедельник. Так было проще адаптироваться.
Мимо проходили редкие посетители рынка.
Бабушки и дедушки.
Молодые и будущие мамочки… Последние вызывали у меня особое умиление. Они казались мне какими-то особенными. Источающими сияние. Что неудивительно, ведь они несли в себе самое настоящее чудо.
– Почем помидоры? – напротив остановилась бабушка Божий одуванчик.
Мой первый покупатель.
Её седые, пышные волосы подрагивали от дуновения ветерка. На морщинистом лице старушки застыл интерес.
Я улыбнулась. Вид бабушки вызывал у меня умиление.
– Семнадцать рублей, – приветливо ответила я.
– Что-то дорого, – бабуля, достав из сетки кошелек, прижала его к груди и посмотрела на помидоры. Вздохнула и обернулась на палатку Оли.
Там помидор не было. Зато имелись перцы – всех цветов светофора. Красный, желтый и зеленый. А еще, в отдельном ящике, красовались баклажаны – огромные, напомнившее мне своим видом субмарины.
– Ну, ладно, – согласилась бабуля, – взвесь мне килограммчик.
– Сейчас! – выдохнула я, едва не подпрыгнув от радости.
Взволнованная своим первым покупателем, я выбрала самые красивые, на мой взгляд, помидоры, и положила на весы. Ой, кажется, набрала лишнего. С неким сожалением я вернула парочку помидор в ящик.
– Готово!
Бабушка протянула мне ладонь с деньгами. Три по пять рублей, и еще мелочь…
Почему-то при виде такой картины мне стало не по себе.
Старая женщина. Протянутая рука…
