– Ну, Тош! Ну погоди расстраиваться! Может, обойдется еще… – уговариваю я Антона не паниковать, хотя в глубине души понимаю, что он прав. Пашенька на дерьмо изойдет и всех забрызгает.
– Я не хочу за город и не хочу на полставки! – истерично шепчет коллега. – У меня второе высшее! Мне надо его оплачивать!
Я с сочувствием смотрю на худощавого паренька в очках, какой же он еще молоденький. Я сама сопля соплей, но он вообще только универ закончил. Месяц назад диплом получил.
– Неужели никак ему не угодить, этому Юдину?
Антон отчаянно качает головой:
– Я все делал, как он говорил. Все учел. Все с ним согласовал. А оказалось, что «надо было думать и своей головой, и за что я вам плачу, если я все сам сделал»?
М-да, что тут скажешь.
С одной стороны, мужик, конечно, прав. С другой – не верю, что Антон сделал прям что-то некачественное. Какого рожна этому Юдину вообще надо?
Вздрючка за дверями все набирает обороты, я бы подождала ее завершения с Антоном, чтобы поддержать его, но непонятно, как долго клиент собирается выговариваться.
– Иди, – мотает головой Тоха в сторону двери. – Пашенька тебя застукает на работе, поймет, что ты слышала это разнос, и к тебе будет докапываться. Сваливай.
И я, прижав зонтик к груди, малодушно следую Антонову совету.
А вот во второй раз мне удалось одиозного клиента лицезреть своими глазами.
Увы, разглядеть его подробно у меня не получилось, но впечатление я составила.
Это произошло парой недель позднее.
Противнейшим утром я забегаю в офис. Июнь выдался дерьмовый, если на мой вкус. Теплый, но дождливый. Мама только радуется, что огурцы на даче чувствуют себя великолепно, но я-то не огурец! Из-за повышенной влажности все мои усилия по выпрямлению волос идут псу под хвост, отчего я напоминаю беглеца из психушки. Стоящие дыбом кудри только теоретически хорошо вписываются в образ дизайнера, а по факту, я просто выгляжу так, как будто мной все утро утюжили простыни.
Ворвавшись за три минуты до начала рабочего дня, я облегченно вздыхаю.
Не так я себе представляла дизайнерскую карьеру. Думала, что у меня будет свободный график, но розовые очки мне разбили в «ЛюксИнтериор» уже на второй день после приема. Вот хоть убей, не пойму, зачем нам высиживать утро в офисе, если мы и так работаем ненормированно, но в основном на выезде? И какая разница, где я буду клепать проект: здесь или в кафешке на набережной? Разве в бизнесе главное не бабосики?
Обычно по утрам у нас оживленно. Все пьют кофе, треплятся, а сегодня тишина стоит. Напряженная такая.
И благо бы все были заняты работой.
Нет.
Все сбились в кучку возле кофеварки и затравленно смотрят на директорские двери. Я вопросительно смотрю на Инну Олеговну, она шепчет: «Юдин».
Моя попытка пройти на рабочее место совпадает с отворением врат ада: из Пашенькиного кабинета выходит крупный мужик. Первое, что мне бросается – в глаза идеальная стрижка, каштановые с рыжинкой волосы лежат безупречно, это бьет мне по нервам, потому что я представляю, во что превратилась моя укладка. Уже потом я замечаю насупленные широкие брови, ухоженную небритость и мрачную ауру.
Мне хочется срочно втянуть живот и слиться с обстановкой.
– Честно говоря, я уже устал с вами встречаться, – оборачиваясь на Пашеньку, выговаривает посетитель. – Я любовницу реже вижу.
– Мы все исправим в кратчайшие сроки, – лебезит генеральный.
– Где-то я уже это слышал, – морщится Юдин. – И мое терпение на исходе.
Не слушая дальнейшие лепетания, направляется к двери. Проходя мимо, обдает меня мускусным ароматом парфюма. Армани, кажется. Запах не сшибает с ног, но словно оседает на мне и кружит голову.
Я удостаиваюсь мимолетного взгляда, который лишь на миг застревает на моих кудряшках.
Уже на выходе, Юдин на прощанье обещает:
– Если мне еще раз придется сюда приехать не для подписания акта о проделанной работе, мы с вами встретимся в суде, Павел Андреевич, – его взгляд снова возвращается ко мне, ну еще бы, я сейчас выгляжу особенно восхитительно! – Я не терплю непрофессионализма и некомпетентности.
И это звучит так, будто он обращается ко мне!
Да что он себе позволяет?
Глава 3
После того случая проект перекочевал к Ане Лялиной, но судьбу многострадального дизайна я не отслеживала. Видать, опять Юдину что-то не зашло.
Даже уже интересно, что ж у него там за хотелки такие, которые шесть дизайнеров не смогли удовлетворить.
Есть, конечно, вероятность, что Юдин просто сам по себе придурок.
Хотя за то, как он раз за разом размазывает моего начальничка, я готова простить ему многое.
Так бы слушала и слушала.
– Я Пашеньку придушу, – обещаю я.
– Дуй-ка ты на объект, если не передумала увольняться, – вздыхает Инна Олеговна. – Ключи, документация – все на Анином столе. Телефон прораба я тебе скину, но лучше бы тебе вечерком Лялину набрать, пусть озвучит, чего у них там не сошлось, чтоб не повторять ошибок.
– Блин, сегодня пятница. Пробки с обеда, все на дачу мчат. У него где объект-то? – тру ладонями лицо, уговаривая себя смириться.
– На Солнечной. Коттеджный квартал. Адрес не помню, все у Аньки.
С тоской прикидываю, через сколько я доберусь. Коттеджный квартал относительно рядом, но даже не надо открывать мобильное приложение, чтобы увидеть, что все вокруг него сейчас показывает пробки в десять баллов. Ненавижу Пашеньку! Чтоб у него осталось всего два зуба: один болел от горячего, а другой – от холодного!
Но какие у меня еще варианты? Если я останусь в офисе и буду мозолить глаза генеральному, он может додуматься еще до какой-нибудь гадости. Не отсиживаться же до вечера в курилке? Поеду взгляну на объект. Может, там и не так много осталось сделать. Анька дольше всех продержалась, но недавно и у нее начались проблемы с желудком на нервной почве.
Надо ехать.
Забрав ключи и собрав документацию по Юдинскому проекту, которая толщиной стопки напоминает гражданский кодекс, и это при том, что все основное, конечно, в электронном виде лежит у нас на серваке, я тащусь на остановку.
Машины у меня нет, водить я не умею и побаиваюсь начинать, так что я абсолютно безлошадная. А тратить деньги на такси из-за Пашенькиных причуд жалко. Тем более, что я скоро увольняюсь. Надо хоть резюме разослать.
В крайнем случае пойду флористом букеты продавать. Я так в студенчестве на последних курсах универа подрабатывала. Вообще, милейшая работа, если бы не дубак от холодильников для роз.
Правда, к тому моменту, когда я добираюсь до Солнечной, я остро жалею о своей принципиальности. Ну кому я хуже сделала тем, что не вызвала такси?
Да, я вряд ли доехала бы быстрее, зато сделала бы это с кондиционером, а не в жуткой духоте, прижатая с двух сторон потными телами, пытаясь удержать одной рукой папку, а другой дотягиваясь до поручня, для которого я, несмотря на каблуки, оказываюсь недостаточно высокой.
Так что на нужной остановке я вылезаю еще более взмыленная и злая, чем была. Самым моим большим желанием сейчас становится – принять душ.
Проклиная все на свете, в том числе и Юдина, и Пашу, и даже безвинную Аню, во влажной духоте я топаю вдоль высоченных заборов, которыми обнесены местные дворцы, радующие взгляд разнообразием стилей от конструктивизма до цыганской роскоши.
Да, несмотря на то, что квартал охраняемый, заборы – обязательный элемент. Это вам не Америка. А вот номера домов развешаны не везде. И бреду я вдоль этих заборов отсчитывая ворота, с завистью вдыхая ароматы жарящихся шашлыков, слыша плеск детворы в бассейнах и наблюдая летающие на территориях воланчики.
Пятница. Я сюда добиралась почти час, а отсюда вообще два буду. Да где ж ты, Юдинское проклятье?
Оказывается, я два раза прошла мимо нужного мне дома, потому что на нем еще не вывесили нумерацию. Я, считай, еще не приступила к своим обязанностям, а дом уже подложил мне свинью, заставив нарезать лишние круги.
