и это только для друзей. А теперь убирайся, пока я не решил покончить с твоей жизнью, чертов идиот".
Дуэйн глубоко вздохнул и развел руки в стороны. Острие клинка, спрятанного в запястье, вышло наружу, и он вонзил его в шею мужчины. Придерживая его за шею, он щелкнул защелкой двери, открывая ее.
Для окружающих ничто не выглядело неуместным.
К тому времени как он вынул нож, закрыл и запер дверь, охранник лежал на полу мертвый.
"Ты должен был просто впустить меня внутрь".
Вытерев кровь о черную куртку, он вернул нож на место и спустился по ступеням к цели. Свет был приглушен, и он слышал крики, плач, мольбы.
Между ними он услышал мужской смех.
Вытащив пистолеты из задней кобуры, он снял оба с предохранителя, а затем посмотрел в окно в двери.
Черити Фрэнк была хорошо видна в центре примерно шести мужчин. Ее лицо было в крови, одежда порвана, а на местах, где она боролась с ними, уже начали появляться синяки. Она обхватила себя руками и пыталась вырваться. Каждый раз, когда она продолжала двигаться к двери, кто-то толкал ее, другой хватал, сжимал грудь, а затем бросал на пол, где она получала пинок за свои усилия.
Они портили товар, и он задумался, не специально ли это и кому они ее продают. Некоторым нравилось видеть, как избитую женщину выставляют на продажу.
Ему было противно смотреть, как они это делают. Видеть, как один из мужчин поднимает ее за волосы и заставляет сделать это снова. Когда она упала во второй раз, а они отвлеклись на пинки, он сделал свой ход.
Открыв дверь, он не стал задавать вопросов.
Он точно и легко выстрелил из своего оружия, даже не пытаясь ранить их.
Хлоп.
Хлоп.
Хлоп.
К тому времени как они поняли, что он здесь, они уже лежали мертвые на полу. Черити свернулась в клубок, закрыв голову руками, умоляя оставить ее в покое.
На пистолетах, которые он использовал, были глушители, поэтому она ничего не видела, но услышала бы их, находясь так близко. Переступив через тела, он увидел, что из них сочится кровь, и ему пришлось отойти, иначе она была бы вся в крови.
Присев, он позвал ее по имени.
"Черити, послушай меня", — сказал он.
Плач замедлился, и она убрала руку, глядя на него из-под нее. Сначала его поразили ее голубые глаза. В них была боль. Невинность, которую он увидел в них на одной из фотографий, присланных ее родителями, давно исчезла. Вместо нее были боль, страдание и страх.
"Твои родители послали меня. Я здесь, чтобы спасти тебя. Нет, не смотри вокруг. Смотри на меня. Они больше не причинят тебе вреда".
"Это обман. Это всегда обман. Ты собираешься причинить мне боль".
Он схватил ее за подбородок. "Я не собираюсь причинять тебе боль, но мы должны уйти отсюда. Ты знаешь где черный ход?"
Она покачала головой. "Я даже не знаю, где здесь что находится". Она шмыгнула носом, и в горле у нее захрипело, вероятно, от крика.
"Я заберу тебя. Мы выйдем из этой двери, а потом я отвезу тебя обратно к себе домой, хорошо?"
"Я хочу вернуться в свой дом".
"Вернешься. Я обещаю, но о тебе нужно позаботиться, хорошо? Душ, врач, чтобы убедиться, что ты не пострадала".
"Ты не сможешь меня поднять", — сказала она. "Я слишком тяжелая".
Дуэйн не стал с ней спорить. Просунув руки под ее тело, он легко поднял ее и прижал к своей груди.
От нее воняло мочой, но он не отпустил ее и не отпустил. Прижимая ее к себе, он смотрел на дверь, пока она напрягалась в его объятиях.
Ему стало интересно, как долго они играли с ней в эту игру.
Переступая через тела, избегая крови, он вышел за дверь и услышал, как она вздохнула с облегчением. Она схватила его за куртку, прижалась головой к его груди и зарыдала.
Теперь, когда он выходил из бара, существовала вероятность, что его будет ждать кто-то еще. Он разберется с этим, когда это произойдет. Убедившись, что она не видит второго убитого им мужчину, он вышел из бара.
Никто не остановил его.
Никто не стал сопротивляться.
Никто даже не обратил внимания на то, что у него на руках избитая девушка.
Выйдя из бара, он посадил ее на пассажирское сиденье своей машины и обогнул ее спереди. Заведя машину, он поехал обратно к себе домой.
Он ненавидел приезжать сюда по делам. Каждый раз ему приходилось принимать долгий горячий душ, чтобы смыть с себя грязь.
Черити снова уставилась на барную стойку, и ему стало интересно, о чем она думает.
"Я никогда не смогу уйти".
"Ты уже ушла. Ты в безопасности".
В отличие от большинства девушек и женщин, не вернувшихся домой, Черити собиралась домой, и, взглянув на нее, он увидел, что новости все еще не дошли до нее.
Судя по фотографиям, присланным ее родителями, волосы у нее были светлые, очень светлые и мягкие. Сейчас же на них была грязь, и он вообще не мог разобрать цвет ее волос. Это будет долгая, мать ее, ночь.
****
У человека, который спас ее, была очень хорошая квартира. Черити обхватила себя руками, морщась от боли, пронизывающей все тело. Пройдя несколько шагов по квартире, она почувствовала, что от нее пахнет. Она свернулась в клубок, умоляя мужчин оставить ее в покое, но они лишь нашли более забавным помочиться на нее.
Никогда в жизни она не была такой грязной.
Мужчина, чьего имени она не знала, закрыл и запер свою дверь. Он положил руку ей на спину. " Пойдем, ты, должно быть, хочешь пить и есть".
"Можно мне принять душ?" — спросила она, ненавидя свой нервный голос.
Он предложил ей сесть, и она почувствовала, что очень нервничает.
Ее руки не переставали дрожать.
Это было не по ней.
Она не нервничала и не боялась.
Большинство людей, знавших ее, назвали бы ее общительной и веселой. Сейчас же она чувствовала себя совсем не так.
"Сначала мне нужно задать тебе пару вопросов".
Слезы наполнили ее глаза, и она ненавидела их. Ненавидела чувствовать себя такой. Открытой, неуверенной, сломленной. От этого ее тошнило.
Она была вдали от этих мужчин, и она не была дурой. Этот человек, кем бы он ни был, убил их. Она не видела, как он это сделал, только то, что мужчины лежали на полу и больше не причиняли ей вреда.
"Я чувствую
