Я неуклонно просматриваю объявления около пятнадцати минут, прежде чем меня прерывает стук в дверь. Я хмурюсь, отрываясь от своего компьютера.
Никто никогда не стучит в мою дверь. Мне нравится держаться особняком. Бенни практически мой единственный друг, и у него есть свой собственный ключ, поэтому он обычно просто врывается.
— Бетани, — зовет низкий голос снаружи. — Эм, Бетани Эллис? Ты там? Это Джек. Я живу над тобой, в квартире 5А.
Я остаюсь неподвижной.
— Ты, э-э, возможно, не знаешь, кто я, — продолжает он, его голос приглушен деревом, — но я и мои соседи по квартире столкнулись с небольшой проблемой. Нам действительно не помешала бы помощь, если ты там.
ГЛАВА 2
БЕТ
На мгновение я застываю, мое сердце бешено колотится в груди. Затем я начинаю двигаться, вскакиваю со стула и, пошатываясь, направляюсь к зеркалу. Боже. Я выгляжу дерьмово. На моей футболке дыра, макияж размазался, а рыжие кудри не расчесаны и растрепаны. Я пытаюсь расчесать их пальцами, но они только еще больше встают торчком, завиваясь вокруг моего бледного лица. Ругаясь себе под нос, я оглядываю свою комнату в поисках резинки для волос и, наконец, замечаю одну под своим столом. Я бросаюсь к ней, как бэттер[1] на домашнюю базу, и отчаянно собираю волосы в небрежный пучок, затем быстро оглядываюсь в поисках какой-нибудь одежды. Стопка чистого белья, которую я не потрудилась убрать, сложена рядом с моей кроватью, и я хватаю летнее платье в полоску, натягивая его как можно быстрее.
В коридоре раздается еще один нерешительный стук, а затем приглушенное проклятие. Черт. Он собирается уходить. Я хватаю ключи и бросаюсь к входной двери, лихорадочно отпирая ее и дергая на себя. Джек уже развернулся, направляясь обратно по коридору.
— Привет, извини! — кричу я. — Мне показалось, я слышала, как кто-то стучал. Ты что-то хотел?
Он поворачивается ко мне лицом, его лицо светится, и бабочки взрываются у меня в животе.
В реальности Джек Инсли еще более сногсшибателен, чем в моих воспоминаниях. Высокие скулы, квадратная челюсть и ярко-голубые глаза, сияющие из-за очков в темной оправе. Его светлые волосы торчат из-за того, что он проводит по ним пальцами, на нем пара Converse с принтом Pacman сбоку. Общий эффект — это очень гик-шик. [2]
А еще он без рубашки.
Святое дерьмо, его тело просто потрясающее. Загорелое и мускулистое, с широкими плечами, сильными руками и плоским, как стиральная доска, животом. Мои глаза скользят по теням под его полными грудными мышцами, затем спускаются по рельефу его стройного пресса, следуя за узким V-образным вырезом его бедер, которые исчезают в джинсах…
— Бетани Эллис, верно? — спрашивает он, и я рывком возвращаюсь к реальности, мой взгляд взлетает вверх, чтобы встретиться с его взглядом. Он нервно улыбается. — Я видел твои листовки в холле.
Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит, затем мое сердце замирает. Он не помнит моего имени, он только что увидел листовку, которую я прикрепила к доске объявлений внизу. В последнем акте отчаяния я разместила свои данные на доске объявлений на случай, если кому-то в здании понадобится уход за ребенком.
Получается, я единственная, кто преследовал издалека.
— Зови меня Бет, — говорю я, затаив дыхание. — А ты — Джек.
— Ага, — ухмыляется он. — Слушай, мой вопрос может показаться странным, но ты случайно не знаешь, как заставить детей успокоиться?
Я моргаю, застигнутая врасплох.
— Эм… да?
Он вздыхает с облегчением.
— О, слава Богу, Себ сказал, что ты наверняка знаешь, как это делать. Не могли бы мы подняться ко мне на минутку?
— Эм… конечно. Тебе нужно… — Я машу рукой на его голую грудь. — Эм… что-то? У меня есть несколько оверсайз футболок, которые могут тебе подойти…
Почему я предлагаю ему прикрыться? Что со мной не так?
Джек смотрит на себя сверху вниз, и его скулы краснеют.
— Господи. Прости. Забыл об этом. Я надену рубашку наверху. — Он одаривает меня кривой улыбкой. — Я знаю, это выглядит как какая-то подстава, но, клянусь, я не клеюсь к тебе. Мне действительно нужна твоя помощь.
Жаль.
— Конечно, — тут же отвечаю я, слишком усердно кивая. — Конечно. Все, что угодно.
— Спасибо. — Он как будто боится, что я передумаю, если он будет ждать слишком долго, поэтому хватает меня за руку и вытаскивает из квартиры, ведя по коридору. Я смотрю на его сильные пальцы, сомкнувшиеся вокруг моего запястья.
— Один день, — бормочет он себе под нос. — Она у нас всего один день, и я думаю, что мы уже сходим с ума. — Он толкает дверь на лестницу и трусцой поднимается по ступенькам.
Я плетусь за ним по пятам.
— Кто у тебя всего один день? — спрашиваю я, слегка запыхавшись. — Ребенок?
Он смотрит на меня краем глаза, затем вытаскивает меня с лестницы в коридор пятого этажа.
— Я думаю, было бы проще просто показать тебе, — мрачно говорит он, ведя меня по коридору. Мы подходим к двери, идентичной моей, с выгравированным на дереве номером 5А. Джек рывком открывает ее. И тут же я слышу пронзительный детский плач.
— Я привел ее! — кричит Джек. Плач становится еще громче.
— Слава Богу, — бормочет кто-то. — Я уже хотел разодрать себе уши.
Джек пропускает меня вперед, и я захожу внутрь, оглядываясь по сторонам.
Первое, что я замечаю, это то, насколько лучше его квартира. У меня самый дешевый вариант: крошечная однокомнатная квартирка с облупившимися обоями и почти без окон. Я никогда раньше не была в роскошных апартаментах этого здания, а это место прекрасно, сплошь выложенное кирпичом с металлическими акцентами. Одна стена полностью сделана из стекла, с видом на город. В комнате полно книжных полок и кресел, и есть даже широкоэкранный телевизор, висящий на одной стене напротив длинного черного кожаного дивана.
На нем сидят двое мужчин: парень с золотистой кожей и чернильно-черными волосами, и брюнет в костюме. Я сразу узнаю в них супер-горячих соседей Джека по комнате. Ни один из них не смотрит на меня, когда я делаю шаг вперед, упрямо смотря на что-то на кофейном столике. Я прослеживаю за их взглядами и, наконец, вижу источник всего этого шума.
На кофейном столике стоит серое пластиковое автомобильное кресло, в котором сидит ребенок. Она малышка, наверное, месяцев пяти-шести, и одета в маленькую розовую пижаму. И она кричит во всю силу своих легких.
Даже не задумываясь, я пересекаю комнату и направляюсь к ней. Она великолепна. Загорелая кожа, густые черные волосы и огромные карие глаза с длинными ресницами. Ее щеки по-детски пухлые, и они все розовые от крика.
— О, привет, прелесть, — шепчу я. — Могу я прикоснуться к ней?
— Пожалуйста, — говорит один из мужчин. — Просто заставь ее прекратить.
Я протягиваю руки к автомобильному сиденью и беру ее на руки. Прошло больше года с тех пор, как я держала на руках ребенка. Она такая мягкая и маленькая в моих объятиях, что я готова заплакать.
— Ох, сладкая. Тебе грустно? — Я трусь своей щекой о ее щеку. — Что случилось, милая?
Она с болью смотрит на меня и закрывает лицо своими крошечными ручками.
— Я не уверен, что она тебе скажет, — растягивает слова темноволосый мужчина. — До сих пор она была не очень разговорчива.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, стараясь не покраснеть, когда смотрю на него. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы мужчина источал столько сексуальной привлекательности. Он развалился на кожаном диване, одетый в джинсы и шелковую рубашку, которую он не потрудился застегнуть. Его глаза и взъерошенные волосы шокирующе черные, а на пальцах сверкают серебряные кольца.
— Привет, соседка, — мягко говорит он, улыбаясь. Его голос низкий и насыщенный, как тающий шоколад. — Рад наконец-то познакомиться с тобой. Меня зовут Сайрус. — Он кивает головой в сторону мужчины в костюме, сидящего рядом с ним. — Это Себастьян.
