Я сижу на своем мотоцикле, в наушниках звучит «Sick» группы Adelitas Way, но тут песня замолкает, оповестив меня о входящем сообщении. Расстегнув карман кожаной куртки, я достаю мобильный и читаю сообщение.
НЕИЗВЕСТНЫЙ: У тебя тридцать минут.
Я убираю телефон и надеваю кожаные перчатки, затем шлем, застегивая под подбородком пряжку. Завожу свой затемненный R12, чувствую, как между ног взревел двигатель, и включаю передачу. Я срываюсь с парковки, визжа задним колесом. Выбирая окольный путь, я поднимаюсь на холм по Пенсильванской дороге, наклоняясь на поворотах и практически касаясь коленом земли.
Когда я поднимаюсь, мои фары освещают две полосы движения. Здесь нет обочины. Она идет от дороги до линии деревьев. Одно неверное движение, и я окажусь в больнице или погибну. На этой дороге в это время суток никого нет, так что, если бы я разбился и не погиб, кто знает, сколько бы пролежал там, прежде чем мне помогли. Ни то, ни другое сегодня не кажется мне заманчивым.
Приближаясь к месту назначения, я сбавляю скорость и делаю последний поворот, а затем останавливаюсь на вершине холма. Уперев обе ноги в асфальт, чтобы удержать мотоцикл, я смотрю на здание, которое теперь на виду.
Ничего, кроме стеклянного фасада четырехэтажного дома. Свет настолько яркий, что, не будь на шлеме затемненного щитка, глазам было бы больно.
Я бывал здесь раньше. На самом деле, неоднократно за двадцать лет моего существования. Но это будет мой первый раз по делу.
Машины выстроились вдоль мощенной булыжником круговой дороги. У него вечеринка. Я не удивлен. Человек его положения должен поддерживать видимость. Он уважаемый Лорд. Но он сделал что-то, с чем они не согласны.
Обычно мне насрать, что сделал человек — Лорд он или нет. Приказ есть приказ. Но он? Этот дом? Почему? Очевидно, все эти годы я что-то упускал из виду. Может, я был слишком ослеплен большими сиськами и светло-русыми волосами, чтобы обращать внимание на все остальное, что живет в этом особняке.
Подняв ногу, я снова включаю передачу и трогаюсь с места, спускаясь с холма по скрытой дороге. Никто из его гостей не воспользуется этим путем, чтобы попасть в дом, поэтому мне удастся остаться незамеченным.
Спустившись с холма, я проезжаю мимо дома и останавливаю мотоцикл на обочине. Я толкаю его прямо к линии деревьев, чтобы спрятать в темноте. Снимаю шлем, кожаные перчатки, рюкзак с плеч и куртку, чтобы лучше двигать руками. Вынимаю из ушей наушники и засовываю их в карман джинсов. Затем кладу рюкзак на сиденье и расстегиваю молнию. Беру все необходимое и навинчиваю на конец ствола глушитель. Засовываю пистолет в заднюю часть джинсов, закрепив его на время. Затем достаю толстовку, вместе с маской натягиваю ее на голову, после чего на всякий случай надеваю рюкзак на спину и иду через улицу к дому.
Как только я оказываюсь на другой стороне, под подошвами моих армейских ботинок сминаются листья и ветки. Дом освещает ночной лес. Как будто кто-то из посетителей вечеринки может не заметить особняк за двадцать миллионов долларов.
Подойдя к дому, я улыбаюсь тому, что этот идиот даже не поставил у входных ворот охрану. Вот какой он чертовски самоуверенный. Тупой ублюдок. Он не неприкасаемый.
Я пригибаюсь, прячась за подстриженными кустами, окаймляющими территорию. Время от времени я выглядываю, чтобы посмотреть, как из своих машин и лимузинов выходят гости, чтобы одетые в белые смокинги мужчины проводили их внутрь.
Ни одного человека, похожего на охрану, не видно. Здесь он чувствует себя в безопасности. Пробираясь к боковой стороне дома, я вижу деревянную решетку, которую, через которую, как я знаю, она раньше сбегала. Я лезу по ней, пока не добираюсь до второго этажа, где перепрыгиваю через перила на балкон. Обхватив ручку, я поворачиваю ее и обнаруживаю, что дверь не заперта.
Проскользнув в спальню, я оглядываюсь и вижу, что комната пуста, как я и предполагал. Она внизу, веселится с остальными. Это продолжается уже несколько часов. Я уверен, что она сейчас пьяна и ей чертовски скучно.
Комната безупречна. Ни единой лишней вещи. У стены слева стоит ее двуспальная кровать с четырьмя столбиками. На ней белое одеяло с немыслимым количеством подушек. На скамейке в конце кровати лежит ее любимое покрывало, в которое она предпочитает кутаться, когда смотрит кино. Я подарил его ей на День рождения несколько лет назад.
Медленно проходя по комнате, я вдыхаю аромат ванили. У меня невольно вырывается стон от мысли о том, чтобы схватить ее за волосы и зарыться лицом ей в шею. Впиться пальцами в ее кремовые бедра, трахая членом ее пизду.
Я так охуенно тверд, что это причиняет боль. Я грежу о ней, когда сплю и бодрствую. Она поглощает меня до такой степени, что я задыхаюсь.
Встряхнув головой, я поправляю член и направляюсь к двери. Сейчас у меня нет на это времени. Я оставляю дверь спальни открытой и выхожу из комнаты в освещенный коридор. На стенах висят большие, дорогие произведения искусства от известных художников, за которые он заплатил миллионы.
С нижнего этажа доносится музыка, пальцами в перчатках я обхватываю деревянные перила и вижу внизу людей.
Все одеты по высшему разряду, как и всегда. Но мой взгляд цепляется за белокурую блондинку. Эллингтон Джейд Ашер. Она стоит в углу у бара. Прислонившись к нему спиной, она смотрит на толпу с безучастным выражением на своем великолепном лице, а в руке у нее бокал шампанского. Интересно, сколько она уже выпила.
Мой маленький демон. Элли всегда была единственной. Она не подозревает об этом, но, когда придет время, я дам ей знать.
К ней подходит ее мать, и Элли одаривает ее фальшивой улыбкой.
«Скоро, Элли. Скоро ты будешь поклоняться мне, как дьявол поклоняется своему аду».
По лестнице поднимается мужчина, и я улыбаюсь, когда вижу, кто это. Джекпот.
Я отталкиваюсь от перил и быстро пробираюсь в конец коридора к главной спальне. Я прячусь в тени за открытой дверью и жду.
При звуке приближающихся шагов мое сердце бешено колотится. Я достаю из джинсов пистолет и медленно взвожу его, стараясь производить как можно меньше шума.
Он входит в комнату, и я наблюдаю, как он, насвистывая, проходит мимо кровати «Аляска кинг» в смежную ванную комнату. Под закрытой дверью горит свет, и я подхожу к ней, тихонько поворачиваю ручку и просовываю голову внутрь. Я вижу его у раковины, открывающего бутылочку с таблетками. Виагра.
Блядь, надеюсь, кто-нибудь пристрелит меня, когда мне придется принимать лекарства, чтобы стать твердым.
Положив в рот таблетку, он опрокидывает в себя стакан виски и глотает его. Не знаю, какого хрена он собирается делать с твердым членом в разгар вечеринки, но это неважно.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, я вхожу в ванную, поднимаю пистолет и целюсь ему в голову. Он даже не успевает осознать, что сейчас произойдет, когда я нажимаю на курок.
Пуля попадает ему прямо между глаз. Кровь стекает по его лицу на рубашку, и я вижу, как его голубые глаза становятся черными. Из него медленно вытекает жизнь, и на моих губах проступает улыбка. Мне нравится азарт от убийства. Я знаю, что так сказал бы серийный убийца. И хотя я действительно убиваю людей, я делаю это потому, что мне приказывают. Не потому, что я выбираю для пыток случайных людей. Мои задания исходят от вышестоящих. И ты никогда не говоришь «нет». Лорд живет в мире «убей или будешь убит». И не знаю, как вы, но я сделаю все, чтобы выжить. Даже если это означает отнять чью-то жизнь.
Он опускается на колени и падает лицом на белый мраморный пол.
Я наклоняюсь рядом с его телом и достаю мобильный телефон из кармана костюма от Уильяма Уэстманкотта3. Затем вытаскиваю из рюкзака болторезы и, засунув указательный палец его правой руки между двумя лезвиями, отрезаю его. Отбрасываю руку, и из отрезанного пальца вытекает свежая лужа крови.
