Дамир тоже был внимателен к людям. Он знал всех своих сотрудников по именам, фамилиям и сумме оклада. Он шел по офису, расточая то благожелательность, то крайнюю сдержанность, то излишнюю холодность в зависимости от поставленной задачи. Он умело манипулировал человеческими чувствами, не заботясь о том, какими будут последствия.
И я рада, что дочка совсем непохожа на своего отца. Мою легенду было бы поддерживать в разы сложнее, будь она копией Батманова.
Потому что все, все мое окружение в Измире и даже некоторые знакомые в Стамбуле глубоко убеждены: Лале — дочь Эмира Дениза.
И он сам этого захотел.
***
Пять лет прошло, а я до сих пор помню этот разговор, будто он случился вчера.
Я была разбита и подавлена. Мой мир разбился вдребезги и рассыпался на мелкие осколки. В наш с Дамиром дом пришла его бывшая любовница Жанна и с порога заявила, что она беременна. Что наш брак с Дамиром фиктивный и что он собирается со мной развестись.
Разве я, влюбленная по уши и верящая беспрекословно каждому его слову, могла допустить, что мой обожаемый муж меня обманывает? Нет, ни за что. Ни при каких обстоятельствах.
В тот день я узнала, что беременна. И не долго думая, сообщила об этом Жанне. Я никому не успела сказать, даже Дамиру. А ей проболталась.
Глупая и наивная Яська. Сама не знаю, на что рассчитывала.
Жанна взбесилась и решила столкнуть меня с лестницы, избавившись сразу и от меня, и от моего ребенка. Но не удержалась и упала сама.
Камеры зафиксировали нашу борьбу, но с того ракурса к сожалению и правда создавалось впечатление, будто я ее толкнула. Полиция начала расследование, и Дамир пошел на сделку с отцом Жанны, своим бизнес-партнером. Они забирают заявление, он женится на Жанне.
По крайней мере, так все это было представлено мне.
В больнице я встретила убитого горем мужчину, сын которого попал в аварию. В банке крови отсутствовала нужная ему редкая группа. Я оказалась ее носителем, предложила помощь.
Этим мужчиной оказался Эмир Дениз, который захотел меня отблагодарить. Их сделка с Дамиром сорвалась, и бывший муж наверняка до сих пор винит меня. Думает, я решила таким образом ему отомстить.
Но я хотела только одного — исчезнуть, испариться даже из его воспоминаний. И чтобы он никогда не узнал о ребенке.
Наш с Эмиром разговор состоялся в частном самолете на пути в Стамбул. Этим же самолетом в сопровождении медиков летел сын Эмира Атеш Дениз. Накануне он пришел в себя, и отец решил незамедлительно перевезти его в одну из лучших стамбульских клиник.
Я была настолько опустошена и раздавлена, что мне было все равно, что со мной будет. Хотелось найти самую глубокую нору, залезть в нее, свернуться клубком и пролежать так до самых родов.
Но Эмир заставил меня напрячься и втянул в разговор.
— Ты не понимаешь, чего просишь у меня, Ясемин, — сказал он, тяжело вздохнув и уперевшись локтями в колени. — У нас совсем другие порядки. Одно дело, если ты бошанмыш [1] и с ребенком.
— У нас таких как я называют разведенками, — невесело усмехнулась я. — А если с ребенком, то это РСП.
Эмир вопросительно выгнул бровь.
— Разведенка с прицепом, — перевела ему. Он непонимающе передернул плечами.
— Как ребенок может быть прицепом?
— Получается, может, — развела руками.
— Не сбивай меня с мысли, Ясемин, — отмахнулся Эмир. — Я говорю, что если ты разведенная женщина с ребенком, это одно. Но ты хочешь, чтобы твой муж ничего не знал?
— И не узнал никогда, — подтвердила я, несколько раз кивнув для верности.
— То есть, ты хочешь все представить так, что ты забеременела уже здесь, в Турции? — продолжил буравить меня взглядом Дениз. А у него это очень хорошо получается.
— Не обязательно в Турции, можно… где угодно, — я поежилась от того, что не могу сказать «дома». Потому что, у меня нет дома. Но, глядя каким мрачным стал этот и без того мрачный мужчина, поспешила добавить: — Я могу поехать в Канаду. К маме.
Эмир то ли фыркнул, то ли хмыкнул. Я при нем созванивалась с мамой. Рассказала что мой брак внезапно подошел к концу и прямо спросила, могу ли я приехать. Мама призналась, что снова беременна, и меня там теперь уже окончательно никто не ждет.
— Ты можешь приехать в гости, Ясечка, но забронируй, пожалуйста отель, а то мне даже негде тебя положить.
Я не знала, что Эмир стоял на соседнем балконе и слышал наш разговор.
— Ты не поедешь туда, дочка, — сказал он, — даже в гости не поедешь.
Мне не было что возразить. Дамир Батманов хоть и не построил фабрику вместе с Эмиром Денизом, но он по-прежнему оставался богатым и влиятельным человеком. Что против него я?
— То есть ты понимаешь, Ясемин, что для всех будет лучше, если будут думать, что отец твоего ребенка я?
Я замолчала, шокированная таким предположением.
— Как это вы, эфендим? — пробормотала я. — Это же значит, что мы с вами…
— Все верно, — кивнул он. Господин Дениз оставался удивительно спокойным в то время когда меня трясло до судорог.
— Но я… Я даже не знаю… — залепетала я беспомощно, и тогда Эмир сказал, как припечатал:
— Подумай, подумай хорошенько, Ясемин. Если мы говорим, что ребенок от твоего мужа, ты приезжаешь в мой дом, я знакомлю тебя со своей семьей. Женой Нурай и сыновьями, Атешем и Доганом. Ты открыто живешь в моем доме как названная сестра моего сына Атеша. Учишься в Стамбуле, потом работаешь в нашей компании, если пожелаешь. Но если ты выберешь другой путь…
— То что? — с трудом сглотнула скопившуюся слюну. Дениз развернулся всем корпусом и уперся тяжелым взглядом в мое лицо.
— Моя семья будет знать правду, но ты познакомишься с ними тайно. Ты будешь жить и учиться в другом городе. Скорее всего, в Измире. Там у моего друга несколько фабрик, ты сможешь работать у него. Ребенка усыновлять я не стану, достаточно того, что все будут считать его моим. Так будет проще для тебя. Ты иностранка, к вам в нашем обществе отношение более лояльное. Пока ребенок записан на тебя, он принадлежит тебе. Если я дам ему свое имя, он станет частью семьи Дениз. И все свои действия тебе придется согласовывать со мной. Насколько тебе это нужно, Ясемин? И… — он все-таки озвучил это, хоть и позже, чем я ожидала, — возможно, что со временем ты передумаешь и захочешь помириться с этим… Батмановым.
— Никогда, — просипела я, подавившись слюной, — ни за что я не захочу даже видеть его.
— Жизнь долгая и заковыристая штука, Ясемин, — задумчиво проговорил Эмир, — никогда не спеши что-то отрицать. Потом все может измениться. И ты захочешь, чтобы у ребенка был родной отец
Я знала, что такого никогда не будет, но в тот момент меня заботило другое.
— Вы правы насчет меня, эфендим. Меня никто не знает, и моя репутация никого особо волновать не будет. Но вы! Зачем вам это? Вам все равно, что подумают о вас? О вашей репутации ходят легенды.
— Правда? И какие же?
Я колебалась всего доли секунд. Лучше сказать, чем носить это в себе.
— Говорили, что Эмир Дениз очень требователен к своим бизнес-партнерам. Особенно к их моральному облику. Потому Дамир и женился на мне. Надеялся, что фиктивный брак решит все его проблемы.
Эмир хищно оскалился.
— Это говорили дурные люди, дочка. И твой муж такой же дурак. Разве брак делает человека честным? Мне важно вести дела с честными и порядочными людьми. Твой муж мог повести себя порядочно, а он как себя повел? Вот какой моральный облик меня интересует, Ясемин.
Я глубоко вздохнула, сохраняя молчание. Мне не было что ответить.
— О моей репутации не беспокойся, Ясемин, — продолжил Эмир, — у меня уже есть внебрачные дети. Двое, Нурай о них знает. Я был молодой, несдержанный. Не достаточно умный. Они уже взрослые, всем обеспечены, но семья у меня по-прежнему одна. Так что еще одно отцовство не ляжет пятном на моей кристально чистой репутации. Итак, что ты решила, Ясемин? Что ты выбираешь?
