из моего горла вырывается глухой стон:
— Прости, я так не хотела, чтобы ты знал…
Барсег
Я слышу стон Снежаны:
— Прости…
Не могу понять, к чему это она. В эту минуту я вообще ничего сообразить не могу, мозги будто превратились в вату.
Снова поворачиваюсь к экрану. Там стандартное порнушное действо — снимали сверху, лица мужика не видно, зато лицо девушки и чужой хрен, который она облизывает, показаны во всей красе. Скорей всего, снимал хозяин члена на мобильный.
И тут из динамиков слышится механический мужской голос:
— Тебе нравится его сосать?
Девчонка с видео отвечает голосом Снежаны:
— М-м, очень нравится.
Она продолжает послушно принимать в рот, ее голову буквально насаживают на нехилых размеров агрегат.
— Вырубите это! — ору не своим голосом.
Оператор останавливает запись.
Вокруг мертвая тишина, несмотря на обилие гостей.
Я все еще не верю, что это была моя Снежана. Она не могла. Я скорее поверю, что это подделанное нейросетью видео с ее изображением, чем допущу хотя бы мысль о том, что она могла принимать участие в чем-то подобном. Она не могла, и точка.
Я снова поворачиваюсь к ней с немым вопросом во взгляде.
Все, чего хочу, — чтобы она начала кричать и доказывать с пеной у рта, что она понятия не имеет, что это за видео, и что она никогда не позволила бы никому себя трахнуть. Ни в рот, ни куда-либо еще. Я хочу, чтобы она до сих пор оставалась нетронутой, моей невинной девочкой.
Я бы поверил ей, начни она все отрицать.
Поверил просто потому, что это адски больно — допустить даже мысль о том, что в ней побывал чужой мужик. Я ж не просто так на ней жениться хотел, я ж по любви.
Но Снежана ничего не отрицает.
Она стоит передо мной с мокрыми от слез глазами.
Так же, как и я, она шокирована увиденным. Только причины шока у нас разные.
— Прости, я этого не хотела, — повторяет она снова и снова.
А во взгляде столько вины, что хоть ведрами ее черпай.
Вижу эту ее вину, и становится совсем тошно.
Ощущение такое, будто у тебя только что выбили почву из-под ног.
У меня было похожее ощущение в четырнадцать. Тогда я стоял с пацанами на мосту над речкой — уже успел перелезть через перила. По бокам стояли друзья, такие же отмороженные подростки, которым хотелось острых ощущений.
Договаривались прыгать в воду, но у меня в голове все звучал родительский наказ: «Никогда не прыгай в темный водоем, дна которого ты не исследовал, сынок. Вдруг там штыри или другая опасная для жизни хрень. Или попросту мелко. Ноги переломаешь, инвалидом станешь или вовсе убьешься. Все по глупости».
Друзья не ждали, пока я созрею. Попросту пихнули меня вперед первого.
Я летел и орал.
Сейчас ощущаю нечто очень похожее.
Кажется, лечу куда-то в пропасть и вот-вот продырявлю грудь о какой-нибудь штырь.
В ушах стоит звоном голос Снежаны:
— Барсег, меня заставили! Я клянусь тебе, по собственной воле я бы никогда этого не сделала…
Не успеваю никак отреагировать. Неожиданно откуда-то справа появляется брат Ваган, хотя он должен бы сейчас быть в столице.
В отличие от остальных гостей, он не прибит к полу только что увиденным.
— Ты же сказал, его не будет! — неожиданно кричит Снежана, она явно возмущена появлением моего брата.
Ваган резко ее перебивает:
— Как тебе не стыдно, Снежана? Хорош заливать, что тебя заставили, сама же сказала на видео, что понравилось… Должна со стыда сгореть, а не врать тут всем в глаза, шлюха!
— Ваган, закрой рот, — рычу на него на автомате.
Но он и не думает затыкаться, горланит в свойственной ему агрессивной манере:
— Я не собираюсь закрывать на такое глаза. Ее брали в приличную семью, а она отсасывает всем на камеру и врет, что ее заставили. Может, еще скажешь, это я тебя заставил, а, Снежана?
— Это и был ты! — вдруг кричит она. — Это ты меня на камеру снял и заставил такое сказать!
На какую-то секунду Ваган кажется обескураженным, а потом громко возмущается:
— Как удобно ты сейчас отмазалась. Суперактриса! Вы слышите, что она говорит? Эта женщина всерьез меня обвиняет в несусветном! Она лгунья и блядь! И ей не место в нашей семье… Я бы никогда не полез к девушке брата, у меня своих хватает.
После его речи родственники заговаривают одновременно.
— В чем она обвиняет нашего сына, Артур? — пышет недовольством мать.
— Девочка завралась, — возмущается отец.
— Гнать ее взашей, и дело с концом, — голосит тетя.
Сквозь гул их голосов я все же слышу, как Снежана молит:
— Барсег, поверь мне, это он!
А я бы, может, и поверил.
Но что-то история слишком дикая.
Случись так, что к моей девушке пристал бы мой брат, разве она о таком смолчала бы? Неужели она и вправду не пришла бы с этим ко мне? И эта ее вина во взгляде…
Если женщину к чему-то там принудили, ей не в чем чувствовать себя виноватой и не за что просить прощения.
— Я же твоя невеста, — продолжает Снежана.
В этот момент меня накрывает дикой злостью.
Я впечатываю в нее убийственный взгляд и рычу:
— Ты мне больше не невеста! На бляди не женюсь.
Когда Снежана это слышит, она враз бледнеет.
Резко разворачивается на каблуках и бежит к выходу.
Хочу бежать следом, мчаться, делать что угодно, лишь бы меня прекратило корежить от адской боли. Но что бы я ни делал, она никуда не исчезнет.
Глава 3. Как это случилось
Снежана
Я выбегаю из ресторана, даже не застегнув куртку. Размазываю по щекам слезы и не знаю, куда себя деть. Мне везет, попадается сердобольный таксист, который соглашается подвезти.
— Кто тебя обидел, девонька? — спрашивает престарелый водитель.
А я уничтожена изнутри словами Барсега и не в силах ответить.
Просто прошу отвезти меня домой.
Всю дорогу ежусь, ожидая звонков. Но их нет, Барсег не звонит.
Кое-как выбираюсь из машины, шагаю к своему подъезду, дрожащими пальцами нахожу ключи. Попав на нужный этаж, открываю дверь и оседаю на пол прямо в прихожей.
Сил больше нет. Они все ушли на то, чтобы добраться
