Ознакомительная версия.
– Ой, а я к вам… – нерешительно произнес парень, топчась на пороге. – А вы что, уже уходите, да?
– Вообще-то да… У меня рабочий день закончился… – виновато улыбнулась она ему, но, тут же спохватившись, быстро поправилась: – Но если у тебя что-то срочное…
– Да нет… В принципе, можно и завтра… Я просто спросить хотел. Вернее, попросить…
– Давай, заходи, – решительно направилась она обратно к столу. – Садись, излагай свою просьбу. Тебя как зовут?
– Ваня Потапенко. А вы – Екатерина Валентиновна, наш новый психолог, да?
– Да. Все правильно.
– Екатерина Валентиновна, вы это… Вы не думайте, я взрослый нормальный пацан, я в полном адеквате и давно уже сам за себя отвечаю! Вы это… Вы помогите мне, пожалуйста! – садясь на стул и сильно ссутулившись, проговорил мальчишка со странным отчаянием в голосе и так жалобно дернул кадыком на худенькой цыплячьей шейке, что ей тут же захотелось протянуть руку и погладить его по коротко стриженной голове.
– Погоди, Ваня, не волнуйся так. Что у тебя случилось?
– Да у меня-то как раз ничего не случилось! У меня все нормально! Зачем меня сюда привезли? Кому какое дело, что я один жил? Ну, бросила меня мать, уехала, ну и… с ней! – проговорил он на одном хриплом дыхании, даже не заметив, как вылетело и затрепыхалось в приличном пространстве кабинета короткое матерное, совсем неприличное словцо. – Мне уже скоро пятнадцать будет, я реальный пацан, а меня сюда зачем-то запихнули! В детдом! В гробу я видал ваш детдом!
– Вань… Но ты же несовершеннолетний еще, сам понимаешь. Я охотно верю, что ты взрослый и реальный, но… По-другому, наверное, никак нельзя.
– Да отчего нельзя-то? Жил себе и жил дома, и ничего!
– А… Мама давно уехала? Ну, то есть… Ты долго один жил?
– Да полгода где-то. Ничего, не помер.
– А на что ты жил?
– Да так… Иногда соседи подкармливали, потом – я бутылки собирал… У нас напротив дома парк, там бутылок с утра – завались!
– А в школу ты ходил?
– Ну, так… Не каждый день, конечно… Ой, да при чем тут школа вообще? Я ж не про школу… Вы это… Вы лучше на меня характеристику хорошую напишите.
– Какую… хорошую?
– Ну, что я один могу жить! Что я самостоятельный! Что я все сам умею. И приготовить, и постирать, и полы помыть. Вы так напишите, чтобы они меня отсюда обратно домой отправили. И не приставали больше!
– Боюсь, не поможет тебе характеристика, Вань… А чем тебе здесь плохо? Нет, это замечательно, конечно, что ты такой самостоятельный, но знаешь, здесь все эти навыки тоже могут пригодиться.
– Ой, да как вы все не поймете-то… Не могу, не могу я здесь! – нервно постучал он тыльной стороной ладоней об стол. – И жить не могу, и жрачку эту вашу есть не могу!
– Почему? По-моему, нормально здесь кормят… Я сегодня обедала, мне понравилось…
– Да не привык я так! Суп, котлеты… Сидишь, как дурак, за столом, в пустоту зыришь… Чего я, шибко культурный, что ли?
– А как ты привык? Что ты дома ел?
– А я, знаете, макароны люблю, длинные такие. Наварю их полную кастрюлю, выложу на тарелку, потом туда полбанки майонеза ЕЖК жахну – и к телику, футбол зырить. Налопаюсь – красота!
– Не поняла… Какого майонеза… жахнешь?
– Да ЕЖК! Егорьевский жировой комбинат то есть.
– А другой майонез что, хуже?
– Не, не хуже – дороже. А ЕЖК – он дешевый и вкусный.
– И что, ты этим только и питался?
– Так вкусно же! А самое главное – никто над головой не трындит, чего мне надо, чего не надо. А здесь я сижу за столом, ем эту вашу еду и думаю – как макаронов с майонезом ЕЖК хочу… И чтоб у телика…
– Хм… Ну хочешь, я завтра попрошу на кухне…
– Да не надо! Я ж говорю – вообще не хочу тут жить! Я домой хочу! Дайте характеристику, а? Иначе сбегу…
– Ладно, Вань… Давай этот разговор до завтра отложим. Хорошо? Посидим с тобой завтра, поговорим, подумаем, как нам быть. Идет?
– Ладно. Завтра так завтра. Договорились.
Поднявшись со стула, он понуро добрел до двери, оглянулся, хотел еще сказать что-то, да передумал, лишь вяло махнул рукой. Катя с трудом сглотнула слюну – горло перехватило жалостной безнадегой. И мысль в голове ворохнулась шальная, нехорошая, совсем не педагогическая: будь ее воля, ей-богу, отпустила бы этого парня домой. Наверное, ему и впрямь неволя с ее вкусными и полезными обедами не впрок. Пусть макароны с майонезом ЕЖК, но на свободе. Наверное, у него натура такая – обостренно свободолюбивая. А они здесь начнут ее общей гребенкой причесывать, поломают, замониторят к чертовой матери. Кто его знает, как лучше…
Домой она шла очень медленно, боясь расплескать в пустоту новые ощущения. Что это были за ощущения – она и сама не смогла бы определить. Полный сумбур в голове из прочитанных фраз, имен, странных диалогов и терминов. И расплескать этот сумбур нельзя, и в картинку сложить не получается. И не получится, наверное. Как там Алена Алексеевна говорила – надо, мол, выбирать, быть в этом или не быть? А как, как выбирать-то, если сплошная паника в мыслях образовалась, если оплетенная беспомощностью душа застыла и никаких умных и сердечных знаков не подает? И очень хочется лечь, укрыться с головой одеялом, и чтоб никто не приставал, советов не давал, чтоб вообще никто ни о чем не спрашивал. Очень хочется. А может, ей повезет и дома никого не будет? А что, может быть… Мама часто на работе задерживается, а у Милки сейчас предсвадебная суматоха, ее наверняка дома нет. Отец, как выяснилось, каждую свободную минуту норовит для полутайной полуличной жизни выхватить. Так что вполне может быть…
С порога в нос шибануло чесночным запахом борща, из кухни послышался быстрый говорок Милки. Нет, не судьба ей сегодня от семейного интервью сбежать. Вот уже и мама выглянула из кухни, спросила в лоб:
– Ну что, Екатерина? Как первый рабочий день прошел? А мы тут с Милочкой ужинаем…
– Да нормально, мам… – уныло произнесла она, сбрасывая с ног туфли. – День как день…
– Что ты там бормочешь, я ничего не слышу! Иди сюда, я тебе сейчас борща налью!
– Иду…
Сунув ей под нос тарелку борща, мама уселась напротив, сплела пухлые пальцы в замок, смотрела, излучая взглядом требовательный, но вполне благожелательный интерес.
– Ну, рассказывай, как тебя директриса встретила!
– Нормально встретила. Рассказала, показала все.
– Не пугала?
– Да нет, не пугала… Мам, правда, нормально все…
– А я тебе что говорила! Работа как работа, не хуже и не лучше, чем у других. Для молодого специалиста вполне нормальная. Ничего, случай будет, я тебя получше пристрою. А с зарплатой как? Она тебя на полную ставку взяла?
– Не знаю…
– То есть как это – не знаешь?
– Да мы как-то не успели это обсудить, мам. Наверное, на полную.
Ознакомительная версия.
