— Смотри на меня. Всегда смотри на меня, — требовательно повторяет он.
Крепко хватаюсь за плечи и смотрю на него. Его взгляд говорит со мной. Он просит меня, чтобы я кончила. Требует, чтобы я показала ему это, и, когда больше не могу сдерживаться, я впиваюсь ногтями в его плечи, и у меня вырывается крик отчаянного, невероятного наслаждения.
— Да… вот так… кончай для меня.
Моя киска сжимается и достигает желаемого. Он упивается тем, что дарит мне экстаз. Он выводит из меня пенис и, тяжело дыша, кусает меня за плечо.
Вода обливает наши тела. Это был настоящий секс. И я сознаюсь, что мне он понравился так же, как и ему.
Эрик добавляет немного холодной воды. Я взвизгиваю, и мы дурачимся под душем.
Спустя час мы смакуем клубнику, лежа на кровати. Я была приятно удивлена, когда рядом с шампанским, кстати, уже второй бутылкой, обнаружила вазу с горячим шоколадом. Макаешь клубнику в шоколад, кладешь ее в рот и чувствуешь, как она тает.
Райское наслаждение!
Эрик наблюдает за мной и улыбается. Он расслаблен, получает удовольствие от момента, и мне спокойно на душе. Ему нравится слизывать с моих губ остатки клубники и шоколада. Это прикосновение похоже на нежный поцелуй. На то, что Эрик никогда мне не давал. Его поцелуи всегда были дикими и властными.
На его мобильный приходит сообщение.
— Он у тебя всегда включен? — спрашиваю.
Эрик кивает.
— Да. Я всегда должен быть в курсе дел компании.
Встает, просматривает сообщение и возвращается в кровать. Я кладу в рот клубнику. Восхитительно.
— Судя по всему, тебе нравится шоколад.
— Да. А тебе нет?
Он пожимает плечами и не отвечает.
— Тебе не нравится сладкое?
— Если это ты, то нравится.
Мы смеемся.
— У тебя дома нет сладостей?
— Нет.
— Почему?
— Потому что сладкое не сводит меня с ума.
— Ты живешь только в Германии?
Он не отвечает.
Но по его выражению лица понимаю, что вопрос ему не понравился.
Я хочу знать о нем больше: есть ли у него собака, или кошка, или еще что-нибудь, — но он не подпускает меня к себе. Как только я начинаю о нем говорить, он полностью закрывается. Я взволнованно осматриваюсь, и мне на глаза попадается видеокамера.
— Она до сих пор снимает?
— Да.
— Можно посмотреть, что там есть интересного?
— Ты думаешь, интересно смотреть, как ты ешь клубнику в шоколаде?
Мы снова смеемся.
— А можно посмотреть, что было раньше?
Эрик кивает.
— Да. Только нужно подключить камеру к телевизору.
Я никогда не снимала себя, когда занималась сексом, и меня распирает любопытство.
— Ты не против посмотреть?
Эрик делает глоток и приподнимает бровь:
— Ты хочешь?
— Да.
Он решительно встает.
Берет из кейса шнур, подсоединяет камеру к телевизору и, взяв маленький пульт дистанционного управления, говорит, усаживаясь на кровати и прижимая меня к себе:
— Готова?
— Конечно.
Он нажимает на кнопку, и через несколько секунд я вижу себя на экране. Забавно. Мой голос как-то странно звучит, и его голос тоже. Макаю еще одну клубнику в шоколад и смотрю запись. Эрик завязывает мне руки, и мы смеемся. И тут я заливаюсь румянцем: вижу, как Эрик стоит на полу у меня между ног и целует мою возбужденную киску.
— Боже мой, какой стыд!
Эрик улыбается и целует меня в шею.
— Почему, дорогая? Может, тебе тогда не понравилось?
— Конечно, понравилось. Просто…
Но продолжить не могу. Смотрю, как Эрик привязывает меня к изголовью кровати, завязывает глаза платком и скользит вдоль моего тела, задерживаясь губами на сосках и пупке. Это меня заводит. Эрик спускается к моей киске. Он наслаждается ею, и я вижу, как открываюсь перед ним. Он опускается еще ниже, до щиколоток, даря мне нежные поцелуи.
Я улыбаюсь, упиваясь увиденным.
Не могу оторвать взгляд от телевизора, когда вижу, что он встает с кровати. Я по-прежнему лежу с завязанными руками и глазами, а он подходит к музыкальному центру и добавляет громкость. Через несколько секунд открывается дверь комнаты.
Я хлопаю ресницами.
Входит рыжеволосая женщина с короткой стрижкой и направляется к кровати, где лежу я со связанными руками.
Я еле дышу.
Эрик идет за ней. Женщина одета в нечто похожее на черную рубашку. Эрик лижет ей сосок, а она дает ему что-то металлическое. Затем берет с кровати перчатки и надевает их.
— Что?.. — пытаюсь пролепетать, но мне не хватает воздуха.
Эрик не дает мне продолжить.
Он прикладывает к моим губам палец и заставляет смотреть на экран.
Оцепенев, я наблюдаю, как женщина опускается на кровать, а Эрик стоя наблюдает за нами. Женщина разводит мне ноги и начинает целовать мою киску.
Я сейчас лопну от возмущения.
Что она делает?
У меня пропадает дар речи. Я могу лишь смотреть, как извиваюсь на кровати и издаю стоны наслаждения, пока незнакомка играет с моим телом. И я ей это позволяю! Раз за разом я развожу ноги и выгибаюсь, моля о продолжении, и она дарит мне желаемое. Эрик наслаждается зрелищем.
Спустя некоторое время он дает ей то, что она принесла, и я вижу, что это металлический фаллоимитатор. Женщина берет его в рот, облизывает и вводит в меня. Я с трудом дышу от наслаждения, а она снова и снова осторожно вводит и выводит его из меня, а пальцем водит вокруг моего ануса.
Через несколько минут Эрик жестом просит у нее фаллоимитатор. Он снова указывает ей на мою киску, одновременно поглаживая свой твердый пенис. Она продолжает меня ласкать — сначала руками, а потом ртом. Я схожу с ума от наслаждения. Развожу ноги и приподнимаю таз в поисках ее ласк, а она руками в перчатках крепко хватает меня за ягодицы и прижимается ко мне, содрогаясь в волнах оргазма.
Эрик легко касается ее плеча. Она поднимается, снимает перчатки и кладет их на кровать. Эрик целует ее в губы.
— Ты такая вкусная, — шепчет он.
Я в шоке от увиденного.
Эрик устраивается у меня между ног, надевает презерватив и целует меня. Разводит мои ноги в стороны и одним резким движением врывается в меня. Я выгибаю спину. Он движется очень быстро, а я кричу от наслаждения.
Когда он выходит из меня, дыхание мое все еще прерывисто. Я молча наблюдаю за ним. Я рассержена, возмущена, и мне хочется его убить. Не знаю, что думать. Не знаю, что сказать.
— Почему ты позволил это?
— Что «это», Джуд?
Вскакиваю с кровати и кричу:
— Женщину! Незнакомку… Она… Она…
— Ты сказала, что готова на все, кроме садо, помнишь?
С каждым мгновением я чувствую себя все более растерянной. Глядя на него в упор, рычу:
