Ознакомительная версия.
– Мишка! Это что ж такое?! Ты как себя ведешь, негодник?! – закричала она, схватила собаку и плюхнула ее на диван.
Мышкин туда же отправил кота. Не подумав. Кот приземлился всеми лапами на спину собаки, и тут Мишка не оплошал – тяпнул-таки наглеца за рыжий хвост. За что немедленно получил оплеуху когтистой лапой. Возмущение вылилось в звонкий лай.
– Все! – решительно поднялась Людмила. – Так больше не может продолжаться!
Она схватила собаку и отнесла ее к себе в спальню. После этого села за стол и смущенно улыбнулась.
– Вы не думайте, что я такая вот вся прямо злыдня…
– Да что вы! – замахал руками Мышкин. – Я о вас вообще не думаю! Нет, я, наоборот, все время думаю о вас, думаю… Тьфу ты… чего-то я запутался…
– А давайте выпьем! – предложила Людмила и первая пригубила фужер. – Вы знаете, я вот… Когда у Курищева была, так расстроилась…
– Что такое? – встрепенулся кавалер. – Он вас обидел? Нет, если он вас обидел, я пойду и надаю ему пощечин!
– Да не стоит, – счастливо зарумянилась Людмила. – Я уже и так… облила его краской с головы до ног.
– Краской? – удивился Мышкин.
– Ну да, у него образцы какие-то стояли… Он сам и упаковочку открыл, так хотел похвастаться. А я… В общем, наказала я его.
– Вы… Мила, вы… Людмила, вы… – восхищенно смотрел на нее Мышкин и не мог подобрать слов. Потом подобрал. – Вы Бортэ!
– Чего это? – насторожилась та. – Вы обзываетесь или чего?
– Я восторгаюсь! – подскочил с места Мышкин и стал дирижировать бокалом в такт своей заунывной речи. – Бортэ – это первая жена Чингисхана!
– Ага, то есть были и последующие… – усмехнулась Людмила. – Ну я догадывалась.
– Да, были. У него вообще было двадцать шесть наложниц. Но самой главной женой была Бортэ. Она была мудра, старше Чингисхана на три года, все понимала…
– И вы решили, что это я. Старая и мудрая. Надеюсь, любимая?
– Нет, любил он другую жену. Но…
– Что за мания у мужиков была? – взвилась Людмила. – Вот наберут себе целый гарем, испортят жизнь невинным гражданкам, а сами!
– Я, прошу заметить, – скромно сел Мышкин, – я тоже его такой вот факт не одобряю. Тут некоторые один-то раз жениться не могут, а он… Но в остальном… Это мой кумир!
– Очень печально, – фыркнула Людмила. – Между прочим, когда этого вашего кумира хоронили, то убивали всех, кто это видел! Ладно, людей еще можно понять, но птиц и животных!
– Откуда вы знаете?!
– Читала!
Мышкин сник.
– И нечего расстраиваться, – махнула рукой Людмила. – Выберете себя другого кумира. Вам не все равно, что ли?
– Я вас выберу, – стыдливо покраснел Мышкин. – Вы Курищева не побоялись.
– Чего это не побоялась… Побоялась… Но выбор у вас правильный. Одобряю… Кстати, Курищев сказал, что Мишку у меня отберет, а Гурона и вовсе ни за что не отдаст. Потому что он его для боев взял.
Мышкин сосредоточенно жевал кусок хлеба и морщил брови.
– Все же надо надавать ему пощечин! – бубнил он.
– Это бесполезно, – вздохнула Людмила. – Он вас потом убьет, и все. Кому вы что докажете? Одни мы не справимся. Надо подключать общественность.
– МЧС, например, – охотно подсказал Мышкин. – Они хорошо помогают. И приезжают быстро… Это я на крайний случай. Вдруг он меня убивать будет.
Людмила с уважением взглянула на гостя.
– А вы не оставляете мысль его по щекам отхлестать? Давайте его по-другому накажем. Я вот тут переговорила с одной дамой, она обещала сделать фотографии этого Курищева. Я думаю их развесить на дверях подъезда.
Мышкин вдруг воодушевился.
– Я слышал, что у Курищева в понедельник в магазине будет телевидение! Валентина, это жена моего брата, она ему часто зубы лечит… нет, не брату зубы, а Курищеву… Так вот она говорила, что он к ней приходил зубы отбеливать, чтобы улыбка была ослепительной на экране.
– Вот бы попасть к этим телевизионщикам, – мечтательно вздохнула Людмила. – Тогда бы весь город про него узнал.
– А я попаду! – широко улыбнулся Мышкин. – Обязательно попаду, а потом… потом расскажу всем, что это за человек.
Людмила хотела сказать, что ничего у него не получится. И даже если произойдет чудо и Мышкин попадет в кадр и начнет что-то там такое вещать, все равно его потом вырежут. Но посмотрела на вдохновенное лицо собеседника и промолчала. Ничего, она скажет это ему после. Зачем же портить такой вечер?
А потом они смотрели фотографии, и Лев Венедиктович сказал, что она очень похожа на Эмму Вируснец. Людмила была очень польщена, застыдилась и даже не посмела спросить – а кто это такая Эмма Вируснец. Постеснялась, что Лев сочтет ее невеждой. Лев Венедиктович сам рассказал, что это за женщина. Это двоюродная сестра его бабушки, которая в их роду считалась признанной красавицей. Правда, красавица так и померла старой девой, потому что не сыскалось достойного принца, но зато ее имя было окутано тайной и печалью.
Людмила горестно кивала, однако ей не хотелось быть похожей на какую-то там старую деву. Впрочем, она решила не огорчать кавалера.
А потом Мишка весело таскал по комнате какую-то игрушку на шнурке. Вероятно, приглашал гостя поиграть. Но Людмила заметила, что это вовсе даже не игрушка, а фотоаппарат Романа, в кофре, на шнурочке. Пришлось вещь отобрать и воспользоваться ею по назначению.
– Лев, садитесь, я вас сфотографирую вместе с Рыжиком, – сразу же решила Людмила. – У него очень колоритная фигура.
– Не смущайте нас, ну откуда у нас колорит, – краснел Мышкин, притягивая кота на колени.
Людмила навела фокус, приноровилась и щелкнула. Кадр получился неудачный. Не то чтобы Мышкин плохо вышел, его не было видно совсем. Потому что, как только хозяин с котом застыли, Мишка тотчас же решил, что судьба подарила ему шанс для нападения. И воспользовался этим шансом. Но Рыжик был начеку. Поэтому во весь кадр теперь пушилась бело-рыжая шерсть.
– Миша! – огорченно воскликнула Людмила. – Ну нельзя же так!
– А мы сейчас сфотографируемся все втроем, – успокоил Мышкин. – А потому что ему обидно. Михаил, иди с этой стороны. Рыжик, давай сюда. Тихо! Тихо, я сказал… Милочка! Щелкайте быстрее, пока я их держу!
Людмила сделала несколько кадров. Нет, животные смиренно не позировали, они кинулись в драку, просто Людмила уже не стала обращать внимания на такие мелочи, а просто щелкала аппаратом. В конце концов, потом посмотрит, что выбрать.
Весь исцарапанный, в брюках с кошачьей шерстью, в помятой рубашке, в одиннадцатом часу гость заторопился домой.
– Рыжик, давай, забирайся в свой домик, мы пойдем домой, – позвал он своего питомца.
Того нигде не было.
– Милочка, – после нескольких выпитых рюмочек он позволил себе ее так называть. – Милочка, а где же мой Рыжик?
Ознакомительная версия.
